Третье лето Союза «Волшебные штаны» - Энн Брешерс

— Может, мне нравится загнивать, — с вызовом сказала Тибби.

— Но этот процесс не для тебя, — безапелляционно заявила Кармен, давая понять, что разговор окончен.

Тибби откинулась на сиденье и закрыла глаза. Голоса подруг звучали для нее как знакомая музыка: солировал то один инструмент, то другой. Спокойствие и уверенность возвратились к Тибби, но ненадолго. Кармен вдруг остановилась у роквудского бассейна.

— Что это мы здесь забыли? — озадаченно спросила Тибби.

— Мы приехали поплавать, — сказала Би.

— А что, нельзя было пойти к Лене? — поинтересовалась Тибби.

— У нее дома родители. И Валия уже спит.

Все понятно. Ни один человек, если он в здравом уме, не хотел бы разбудить Валию, а окна ее спальни выходили прямо на задний двор.

— Но этот бассейн закрыт.

— Пойдем, а? — позвала Би.

Тибби последовала за подругами, но настроение у нее резко испортилось, когда они подошли к высоченной ограде.

— Вот здесь! — прокричала Би, указывая на от-резок, не покрытый электрической проволокой. Все еще только пытались подтянуться, а Би уже практически перелезла. — Выше и дальше! — звала она, словно они ехали на горных велосипедах.

— Я не пойду, — заявила Тибби.

— Почему? — Лена и Кармен разом обернулись. В любой другой день Тибби согласилась бы без колебаний. Но сегодня от одной мысли о том, что придется напрягаться и лезть через ограду, все у нее болело. Тибби не могла объяснить почему, но твердо знала, что останется по эту сторону забора.

— Просто не хочу, — сказала она.

Би перелезла обратно. Все явно расстроились, и Тибби стало стыдно.

— Ну вы идите. — Она старалась говорить бодрым голосом. — Серьезно, идите. Надо ведь, чтобы кто-нибудь остался здесь и посторожил… Ну, на всякий случай. — Тибби знала, что это объяснение звучит неубедительно.

— Плохо, что ты не идешь. Без тебя будет не так весело, — вздохнула Лена.

— Как-нибудь потом. — Тибби почувствовала себя предательницей.

Итак, она сидела, прислонившись к ограде — с внешней, неправильной стороны, — делая вид, что сторожит, и слышала, как ее подруги плюхнулись в воду. Им было немного грустно без Тибби, но все равно хотелось играть.

— Кармен, давай я тебе заплачу.

Кармен закатила глаза:

— Отстань, а? Мы, кажется, не платим друг другу и не считаем очки.

Тибби задумчиво посмотрела на Кармен:

— Тогда я не буду тебе платить.

— Слава богу. — Кармен отрыла в Тиббином барахле вишневый блеск для губ и накрасилась им. — Одиннадцатый этаж, верно?

— Да, спроси в регистратуре доктора Барнеса. Если что, там есть игровая комната.

— Ноу проблемс. Больница для меня — второй дом. — Кармен выудила из кучи вещей Тиббину мягкую черную футболку и раздумывала, стоит ли ее похищать.

— Катрина с ума сойдет от радости.

Кармен положила футболку обратно в кучу.

— Для меня это будут хорошие подготовительные курсы, — тихо сказала она.

Тибби с сочувствием дотронулась до ее руки:

— Кармен, тебе не нужны никакие курсы, ты и так молодец.

Кармен спустилась по лестнице. Катрина с желтым рюкзачком за плечами уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Ее шлем съехал набок.

— Ну что, мелочь, готова?

Катрина встала на стул, вытянула руки, как пловец, и запрыгнула на Кармен.

Тибби помогла посадить Катрину в детское сиденье, которое они прикрепили в машине Кармен, а затем села вперед. Сначала Кармен подвезла Тибби на работу, а потом поехала в больницу. Кармен радовалась тому, что Катрина в отличие от Валии весело напевала и не жаловалась на плохую езду.

Они вышли из машины, и Кармен взяла малышку на руки. Катрина трогательно прижалась к ней, как детеныш коала, а ее шлем постукивал о подбородок Кармен.

— Можно мне нажать на кнопочку? — спросила Катрина в лифте.

— Да, одиннадцать. Один один. — Кармен направила ее указательный палец.

Катрина пришла в такой восторг, будто Кармен обеспечила ей счастливое будущее.

— Всегда нажимает Ники, — пожаловалась она, нажимая еще несколько раз. Сердце Кармен забилось быстрее. Конечно, она думала о нем. Конечно, она хотела его увидеть. Хотя, с другой стороны, не хотела.

Она посадила Катрину на стол рядом с регистратурой отделения педиатрии.

— Катрина Роллинс. Мы записаны к доктору Барнесу, — сказала она женщине в окошке.

Та записала имя и достала медицинскую карту Катрины.

— Подожди немного в игровой комнате, солнышко, — улыбнулась она.

— Можно ей тоже пойти? — Катрина дотронулась до щеки Кармен.

— Ну конечно. — Женщина указала, куда идти.

Кармен шла и постоянно оборачивалась. Она так хотела его увидеть.

Очень хотела. «Что ж, в другой раз», — подумала она, переступив порог игровой комнаты. Там было ярко и солнечно; множество детей и крохотная мебель. Кармен могла только стоять или сидеть на полу, потому что все равно не влезла бы в миниатюрный стульчик. А если бы даже каким-то чудом и влезла, то не вылезла бы ни за что. Кармен представила себе, как выходит из больницы с красным стульчиком на попе.

— Ну что? — Она поставила Катрину на пол и поправила ей шлем. — Во что будем играть?

Довольная Катрина принялась бегать по комнате. Наконец она принесла игру «Ноев ковчег», ксилофон, двух кукол и книгу. Кармен знала: Катрине всегда хотелось, чтобы подруги Тибби были и ее подругами. Теперь Кармен была в полном ее распоряжении.

Из-за кукольного дома, стоявшего в углу, раздался звонкий девчачий смех. Еще оттуда слышался мужской голос — наверное, отца девочки. Кармен решила, что, когда эти двое уйдут, они с Катриной переберутся в кукольный дом. Двое мальчиков перебрасывались мячиком, который кто-то основательно погрыз.

— Поиграем? — Катрина вытрясла зверей из ковчега.

И они стали играть. Кармен была за бегемота, слона, льва и пингвина. Она всегда хорошо изображала животных, а пингвин ее так воодушевил, что она всерьез вошла в образ. Ее пингвин был главным мафиози, вроде Марлона Брандо в «Крестном отце», только на пингвиний манер. Катрина заливалась смехом, и люди за кукольным домиком тоже. Мальчишки носились вокруг.

Внезапно Кармен поняла, что нога, высовывающаяся из-за кукольного домика, обута в кроссовку марки Puma. Воодушевление тут же прошло, а через пару мгновений она увидела над домиком знакомое лицо.

Она закрыла лицо руками.

— Привет, Вин.

Он вышел из-за кукольного домика, даже не пытаясь сдержать улыбку.

— Привет, Кармен. — Он сел на пол рядом с ней. Знаешь, никогда не думал, что бывают такие важные и крутые пингвины. Я даже не знал, что пингвины умеют разговаривать.

— Ха-ха-ха! Очень смешно, — проворчала Кармен. Она откашлялась. — Вин, это Катрина, моя подруга. Катрина, это Вин.

Катрина с важным видом встала.

— Привет, — небрежно поздоровалась она.

Вин показал на шлем:

— Классные наклейки.

Она кивнула:

— Я сломала голову.

Кармен ужаснулась:

— Малышка, ты ничего не сломала. Ты сильно ударилась.

Катрина махнула рукой, словно это были незначительные подробности.

— Она быстро поправляется, — добавила Кармен.

Вин пытался сохранить серьезное выражение лица.

— Эй, Мэдди.

Прелестная темнокожая девчушка высунулась из-за домика.

— Это Катрина.

Катрина направилась в ее сторону.

— Можно мне с тобой поиграть?

— Можно, — разрешила Мэдди. Ей было года четыре. Достаточно для того, чтобы смотреть на Катрину свысока. — Только не трогай гостиную.

Вин сидел рядом с Кармен на полу, и она чувствовала тепло его тела. Его запах — немного соленый, как у орешков кешью, и немного сладкий, как у манго. У нее закружилась голова.

— Не думала, что увижу тебя, — сказала она, все еще смущаясь при мысли о недавнем спектакле.

— Я же здесь работаю.

— Знаю, но… — начала она.

— Я имел в виду отделение педиатрии. Я играю с детьми с девяти до двух, пока их родители у доктора.

Кармен изумленно подняла брови:

— Правда?

— Да. Кстати, если тебе нужна работа, иди сюда. Все с ума сойдут от твоего пингвина.

Она зажмурилась:

— Прекрати.

— Правда, здесь не очень хорошо платят, — добавил он.

— Сколько? — поинтересовалась она.

— Вообще нисколько.

— Это плохо.

— Ошибаешься. Все лучше, чем моя работа после двух. Я развлекаю старичков, и они постоянно требуют, чтобы я покупал им всякую дрянь в автомате.

На пороге игровой комнаты появилась медсестра:

— Катрина Роллинс?

Кармен поднялась:

— Катрина, пойдем. Наша очередь.

Вин тоже встал.

— Это твоя сестра? — спросил он.

— Нет. Я единственный ребенок, — поспешно сказала Кармен, сама не зная почему. Ведь это уже было неправдой.