Отряд - Андрей Посняков

- Благодарствуем, - сбросив кафтан, Прохор кивнул незнакомцу. - Ну что, начнем?

Тот аккуратно положил кафтан на траву, закатал рукава рубахи и задорно улыбнулся:

- Начнем!

Выбрали на лугу свободное местечко, у самой реки, встали друг против друга; Прохор с удовлетворением отметил, как соперник выдвинул вперед левую ногу - видать, не новичок в драке.

- Бах!

И едва не пропустил первый удар - улыбчивый парень неожиданно оказался шустрым. Бах! Бах! Бах! Целая серия ударов обрушилась на Прохора с быстротой ветра, и молотобойцу пришлось срочно собраться: он-то ждал, что соперник будет долго примериваться, проверять оборону - шиш! Не тут-то было! Опа! Пропустив хар-роший удар в скулу, Прохор наконец обрел хорошую бойцовскую злость. Уклонившись в сторону, от души врезал сопернику в грудь - тот пошатнулся, но достойно принял удар. И в свою очередь ринулся в контратаку, пытаясь достать Прохора. Оп! И ведь достал-таки! Прямо в печень! Сидевшие на берегу мальчишки закричали, захлопали в ладоши…

Прохор тут же пришел в себя, глотнул воздуха, выбирая удобный момент для удара. Н-на! Обманный выпад влево… Удар! Теперь - сразу же - вправо… И снова удар, на этот раз по лицу… Хороший такой, и-и-и… раз!

Второго не потребовалось - коротко вскрикнув, соперник упал лицом в воду, подняв тучу брызг.

Прохор тут же бросился к нему - как бы не захлебнулся, однако, соперник, похоже, оклемался сам… смыв с лица кровь, обернулся с улыбкой:

- Добрый удар!

- На сегодня хватит, - подскочив, поспешно предупредил Афанасий. - Теперь уж на той неделе.

Круглолицый снова ополоснул лицо:

- Придешь?

- Приду, - улыбнулся Прохор. - Кого искать?то?

- Михайлу-боярина спросишь.

- Боярин? Ого! А я - Прохор.

- Знаю… Удар покажешь?

- Во! Всем мой удар нравится. Покажу, конечно… Не сильно ль зашиб?

- Очень даже ничего. Погоди, в следующий раз отыграюсь… Черт! - Михаил хлопнул себя по лбу. - Совсем забыл, ведь уезжаю скоро. Ну, ничего, приеду - встретимся. Пока же прощай! - Он протянул недавнему сопернику руку. - Благодарю за доставленное удовольствие.

- Взаимно! - улыбнулся Прохор.

А к берегу Яузы уже с криком бежали какие-то богато одетые люди, некоторые даже при саблях.

- Княже! Князюшка! Вон ты где, сокол наш ясный! Не зашиб ли кто?

- Ну, пошел я, - Михаил подмигнул Прохору. - Удачи!

- И тебе того же…

Прохор понаблюдал, как вертятся вокруг Михайлы прибежавшие людишки - ничуть не удивился, мало ли, кто сюда драться ходит? Может, и впрямь боярин какой? Или - князь.

Оказалось, и вправду - князь.

- Князь Михайло Скопин-Шуйский, - запоздало отрекомендовал ушедшего парня Афанасий. - Извини, друг, что сразу не предупредил - князь не разрешает, говорит, бой тогда будет нечестный.

- Так вот и познакомился с князем, - допив квас, закончил свое повествование Прохор. - Хороший человек, скажу сразу.

Иван покачал головой:

- Допустим, допустим… А ты, Митька, что скажешь?

Митрий растянул рот до ушей:

- Завтра с утра за «Голым и небогатым человеком» иду!

А случилось все так. В отличие от Прохора, Митьке повезло лишь после обедни, да и то, как сказать - повезло? Часа три прошатался около усадьбы Скопиных-Шуйских, да все зря: никто из усадьбы не выходил, не входил, вообще ворота не открывали - как тут чего вызнаешь? Ну, ясно - никак. Другой на Митькином месте так бы и рассудил да отправился бы в ближайшую корчму пить пиво, но только не Митрий. Он, правда, тоже отправился в корчму и взял там кружку пива, но не в личных целях, а по казенной служебной надобности - присмотреться ко всякого рода приходящим-заходящим. Корчма-то совсем недалеко от нужной усадебки оказалась. И там-то Митрий в конце концов и вызнал кое-что о князе Михайле. Оказывается, тот частенько захаживал в книжную лавку, располагавшуюся невдалеке, у замостья, и принадлежавшую какому-то немцу - то ли французу, то ли фрязину.

Немец оказался стариком-греком по имени Феофил. Смуглый, с острым ястребиным носом и черными пронзительными глазами, Феофил был стар и сед. И очень любил книги. Как, впрочем, и Митрий. На том и сошлись - а другие в лавку и не заглядывали. Ух и книг там было - во множестве. Разные, в основном, конечно, печатные. У Митьки, едва только вошел, глаза разбежались. Одну спросил посмотреть, другую, третью… Бегло пролистнув «Азбуковник», просмотрел «Часослов», схватил Ивана Пересветова, глянул, бросил - попросил какие-нибудь светские повести… Заодно, словно бы между прочим, поинтересовался: давно ли захаживал князь Михаил Скопин-Шуйский?

Оказывается, «молодой князь» захаживал, и не так давно, вот и сегодня к вечеру обещал заглянуть за книжицей про Александра Македонского. Надо ли говорить, что юноша проторчал в лавке, покуда в нее не заявился князь? А если б тот не пришел, сидел бы до вечера, покуда не выгнали б!

- Вот с князем и сошлись на почве книжной учености, - подвел итог Митрий. - Согласен с Прохором - хороший человек князь Михайла!

- С левой неплохо бьет!

- И книжицы изучать любит.

Иван хотел было заметить парням, что порученное задание-то они чуть не провалили - «засветились» перед Скопиным-Шуйским, да еще так, что он их точно запомнил, причем надолго.

- Да уж, - сокрушенно почесал бородку Прохор. - Об этом-то я и не подумал. Мы ведь теперь с молодым князем вроде бы как дружки!

Дружки!

Вот так-то.

На следующий день, по пути в приказ, парни опять услыхали доносившиеся с площади крики. По указу царя снова били чиновников - приказных дьяков. За мздоимство, волокиту, мошенничество… Больше всего - за мздоимство. Били от души, палками, дьяки вопили, крутились, словно грешники на адских сковородах. И все равно потом, отойдя, занимались тем же - воровали, брали мзду, мошенничали. Ничего-то их не брало - ни царский указ, ни палки. Оно ясно: чиновники - крапивное семя - живучие гады, страсть!

- Ой, люди добрые! - орал благом матом какой-то подьячий. - Ой, не виноват я, не виноват. Они ж сами дают, сами-и-и-и!

Плюнув, Иван зашагал в приказ.

Глава 11

Путь

Обширная страна эта во многих местах покрыта кустарником и лесами.

Иван выехал из Москвы еще засветло, когда хмурившееся дождевыми тучами небо выглядело еще ночным, темным, а таившееся за горизонтом солнышко лишь робко выпускало первые желтовато-оранжевые лучи, окрашивая густые облака в самые причудливые цвета - палево-золотой, густо-розовый, карминно-красный. Судя по тому, что лучи все же пробивались, можно было надеяться, что поднявшийся ветерок разнесет-таки тучи, очистив небо для хорошего летнего дня. Ну, а пока так, серенько. Слава Господу, не дождило, не капало, но в воздухе ощутимо висела нехорошая промозглая сырость.

Охранявшие ворота поляки, поставленные по личному приказанию Дмитрия, окинули разбудившего их всадника злыми недовольными взглядами. Однако, увидев приказную подорожную, тут же подобрели и проворно бросились открывать тяжелые створки. Даже пожелали удачи в пути, вот бы всегда были такими вежливыми.

Широкая, укатанная возами дорога вилась меж покрытых лесами холмов, уходя на далекий север - к Угличу, Устюжне, Белоозеру. Именно оттуда, из Белоозера, и должна была приехать инокиня Марфа, Марфа Нагая - матушка государя. Иван усмехнулся, - интересно, признает мать сына? Наверное, признает - раз уж сам Дмитрий послал за ней людей. Был бы не уверен - не послал бы. На чем вот только основана эта уверенность? На запугивании или посулах? Или - на том, что Дмитрий вовсе не самозванец, а истинный государь? А как же тогда документы? Фальшивка? Ой, сомнительно… С чего бы тогда эту фальшивку так тщательно прятали иезуиты, да еще где прятали-то! - на краю света, в монастыре Мон-Сен-Мишель!

Стало быть, скорее всего, Дмитрий - самозванец. И вместе с тем законный русский царь, возведенный на престол волею большинства народа, связывающего именно с Дмитрием все свои надежды и чаяния. Совсем скоро будет коронация - и тогда уже все, тогда уже Дмитрий Иоаннович - совершенно законный государь… И что с того, что самозванец? Правитель он, кажется, неплохой - ишь, как унял чиновную сволочь! Ну, это, конечно, только начало - посмотрим, как дальше будет. Ходят по Москве слухи, будто Дмитрий - так его и называют, Расстрига - вот-вот начнет католические костелы строить, все города русские иноземцам раздаст, а народ приведет к католической вере. Слухам этим Иван, как и любой здравомыслящий человек, не верил. Дмитрий приведет всех к католической вере? Ага, попробуй-ка! Он и Шуйского-то казнить не сумел, а тут… Нет, царь вовсе не дурак, понимает, чем это пахнет.