Писатели США. Краткие творческие биографии - Я. Засурский

В 1847 г. Эмерсон вновь отправился в Европу. В Англии он прочел цикл лекций о Платоне, Э. Сведенборге, Монтене, Шекспире, Гете и Наполеоне. На их основе возникла книга «Представители человечества» (Representative Men, 1850), построенная по принципу сочинения Карлейля «О героях, культе героев и героическом в истории», но отличавшаяся от него демократическим духом. Очерки о национальном характере, литературе, институтах «Старой Родины» составили сборник «Английские черты» (English Traits, 1856). Книга написана пером проницательного и благосклонного наблюдателя, верившего, подобно Карлейлю, в историческую миссию англосаксов. Перед самой Гражданской войной была опубликована новая книга эссе — «Путь жизни» (The Conduct of Life, 1860), а через 10 лет Эмерсон издал еще один сборник, «Общество и одиночество» (Society and Solitude). Лекции и эссе последних лет вошли в сборник «Литература и общественная жизнь» (Letters and Social Aims, 1876).

Трансцендентализм Эмерсона — сплав идей, заимствованных из различных течений идеалистической мысли. Платоновская метафизика и теория совершенствования, учение о мировой душе, всеединстве мира, теория познания Ф. Г. Якоби в интерпретации Колриджа, натурфилософия Ф. В. Шеллинга, мистицизм Я. Беме и Сведенборга, христианская этика, пафос социального обличения Карлейля, его учение о возрождении пути, просветительский оптимизм, унаследованный унитарианством, органически сплелись в мировоззрении Эмерсона.

Его романтическая утопия имела общие черты с этическими доктринами Платона, Канта, Карлейля, но американская действительность 1830-1840-х гг. придала ей определенное национальное своеобразие. Философские построения Эмерсона опирались на присущую его мировоззрению дихотомию. Он рассматривал мир в рамках парных соподчиненных категорий: Рассудок, Фантазия, Талант, Время, Благоразумие, Целесообразность относились к сфере земной, чувственной; им соответствовали благородные двойники: Разум или Интуиция, Воображение, Гений, Вечность, Мудрость, Высший Закон. Все, соотносимое с категориями второго порядка, наделялось безусловной нравственностью и эстетической ценностью. Чтобы подняться из мира целесообразности, благоразумия, конформизма к звездным высотам героизма и мудрости (которую обыденное сознание считает в лучшем случае безумием), нужно идти непроторенными путями, преодолевая робость мысли и чувства, вырабатывать собственный взгляд на вещи, поступать так, как диктует совесть, повинуясь инстинктивным движениям души. Таков категорический императив Эмерсона, его учение о доверии к себе, которое должно «совершить революцию в государственных и человеческих отношениях: в религии, образовании, образе жизни, форме собственности и мировоззрении». Доктрина «героического индивидуализма» Эмерсона носила гуманистический и демократический характер. Разрабатывая ее, он не только утверждал ценность личности, но развивал идею сопричастности человека миру, единства «каждого и всех». По сути дела, в эссе «Доверие к себе» Эмерсон признал необходимость гражданского неповиновения властям в его начальной, пассивной форме — «неучастия в зле». Начиная с 1844 г. активно поддерживал аболиционистов, выступал с антирабовладельческими речами.

Доверие к себе, любовь, жизнь в гармонии с природой, физический труд, опрощение составляли пять принципов эмерсоновской моральной утопии. В Новом завете и священных книгах Востока он находил подтверждение своим мыслям о том, что бедность и простая жизнь целительны для души. Эту грань его утопии воплотили в жизни Торо и Б. Олкотт, колонисты Брук-Фарм и Фрутлендс, бросившие вызов экономическим тенденциям времени.

Подобно итальянскому неоплатонику М. Фичино, Эмерсон сочетал теорию эротического пути познания Платона с христианской доктриной совершенствования посредством любви. Жизненный путь человека он представлял как восхождение по лестнице, соединяющей землю с небом: от чувственной любви — через «одухотворение плоти» (интеллектуальную дружбу) — к любви к богу и человечеству.

Пантеист и мистик, он еще в «Природе» определил отношения человека со «сверхдушой», эманацией которой, согласно Эмерсону, является окружающий мир. Уметь чувствовать и видеть красоту природы, ощущать родство с ней — идеал духовно богатой личности. По теории соответствия, которую он разработал под влиянием Сведенборга и Сэмпсона Рида, все явления природы суть символы, или эмблемы, явлений высшего порядка, поскольку между чувственным и духовным мирами существует аналогия. Задачу расшифровать эти символы Эмерсон возлагал на художника, который, полагал он, способен интуитивно постичь истину, проникнуть в сущность явлений и, преобразив природу в своих творениях, выявить скрытый в ней нравственный смысл. В том, что такой смысл заложен во всем сущем изначально, он нисколько не сомневался. Телеологический взгляд на историю, убеждение в том, что человечество в своем развитии стремится к достижению моральных целей, предустановленных творцом, что все в мире приводится в движение нравственным законом, питали эмерсоновский оптимизм.

Страстный поборник «идеальной демократии», Эмерсон был жестоким критиком политических нравов и моральных принципов буржуазной Америки. «Когда я говорю о демократическом начале, — писал он в своем дневнике, — я имею в виду не исчадие ада, самонадеянное и крикливое, которое выпускает лживые газеты, витийствует на партийных сборищах и торгует своими измышлениями, получая за них золото, а тот дух любовной заботы об общем благе, имя которого оно присвоило. Нынешняя „демократия“ не имеет ничего общего с подлинно демократическим началом. Насквозь проникнутая торгашеским духом, она обречена на гибель». Но Эмерсон не только критиковал американскую демократию, он отмечал ее историческую обусловленность, ее соответствие — на определенном этапе развития — потребностям национальной жизни.

В истории литературы Эмерсон занимает особенное место. Его статьи и речи дали мощный импульс развитию американской культурной мысли и не утратили своего значения в XX в.

К Эмерсону в поисках этического идеала обращался Л. Н. Толстой. Он называл его «самым глубоким» из «религиозно-философских поэтов и писателей» Америки 1840-1850-х гг. Ему были близки эмерсоновские идеалы опрощения, физического труда, жизни на природе, любви, его убежденность в том, что с помощью большего «доверия к себе» можно совершить духовную революцию в обществе.

Эппел (Appel), Бенджамин (13.IX.1907, Нью-Йорк — 3.IV.1979, Рузвельт, Нью-Джерси) — прозаик. Родился в состоятельной семье выходцев из Польши. Окончил Лафайет-колледж (1929), в молодости переменил немало профессий: был банковским клерком, фабричным рабочим, фермером, лесорубом. Свободное время отдавал литературной работе, стремясь высказать «все, что узнал о преступности, бедности, политике». Несправедливо обойденный вниманием американской критики, Эппел — автор более полутора десятков социальных романов; он умеет построить острый, нередко криминальный сюжет и обрисовать рельефные характеры.

Дебютировал в рядах левого литературного движения 30-х гг. Его романы «Смышленый парень» (Brain Guy, 1934), «Обитель власть имущих» (The Powerhouse, 1939), «Темное пятно» (The Dark Stain, 1943) образуют трилогию, воссоздающую историю одаренного молодого человека, выпускника колледжа, поддавшегося развращающему влиянию преступной среды и примкнувшего к профашистской группе.

Оригинальным опытом в области документалистики стала книга Эппела «Люди говорят» (The People Talk, 1940): пропутешествовав тысячи миль по Америке, писатель фиксирует размышления простых людей в разных концах страны, которые делятся с ним своими заботами, надеждами и тревогами. Эппел во многом предварил художественную методологию, позднее использованную С. Теркелом и другими документалистами.

Одним из первых Эппел отозвался на начинающуюся «холодную войну» романом «Еще не убит» (But Not Yet Slain, 1947), где показан уход со сцены политических деятелей рузвельтовского «нового курса» и выдвижение людей иной формации — своекорыстных и циничных. Одно из главных произведений Эппела послевоенной поры — роман «Крепость среди рисовых полей» (Fortress in the Rice, 1951, рус. пер. 1960) — богатое, многокрасочное полотно национально-освободительной борьбы на Филиппинах в годы второй мировой войны. Японская оккупация, партизанское движение крестьян, сливающееся с борьбой за землю, коллаборационизм местных латифундистов-таков социально-исторический фон романа.

Тема его повести «Большой человек, ловкий человек» (A Big Man, A Fast Man, 1961, рус. пер. 1984) — разложение оппортунистической верхушки американских профсоюзов, распад личности в глубоко аморальной среде.

Эппелу принадлежат также книги для детей и несколько томов публицистики.

АВТОРЫ СТАТЕЙ