Город, где гаснут фонари - Инна Владимирова

чтобы больше никогда с ним в жизни не встретиться, могла не прийти на то двойное свидание, могла влюбиться в кого-то из парней или в того же Даню Ткачука, могла оставить его ради кого-то из своей прежней тусовки, могла найти кого-то побогаче или кто лучше него в постели — она могла встречаться с кем угодно, выбор большой, но почему-то из всех возможных вариантов Даша выбрала именно его. Его, в первую их встречу напугавшего ее до чертиков и оставившего ей в напоминание о себе шрам на ладони. Его, старше почти на десять лет, с каким-то мутным бизнесом, постоянными проблемами как с этим самым бизнесом, так и со всем, что его окружает. Его, который протащил ее через пару кругов ада буквально в первые месяцы их отношений. Его, со всеми его внутренними чертями, шрамами и тайнами. Благодаря ей он и вправду поверил, что любовь — не за бабки — существует.

Каждый вечер Князев смотрел на свернувшееся у него под боком тело, и сотни эмоций сменялись друг за друг у него в душе: от бесконечной радости и неверия в собственную удачу до панического ужаса после очередных представлений того, чего не произошло, но может произойти. И хоть это каждый раз отвлекало его и мешало заснуть, но он не злился, а лишь в очередной раз мысленно благодарил бога, удачу или судьбу за такой подарок, покрепче обнимал Дашу и невесомо целовал в волосы.

Было около одиннадцати вечера, когда они вдвоём возились на кухне, пытаясь сообразить легкий ужин на скорую руку — точнее, готовил Артём, а Даша по большей части делала вид, будто помогает, а на самом деле просто вертелась у него под ногами вместе с Цезарем, — когда их покой оказался нарушен.

Неожиданно по дому пронеслось эхо звонка домашнего телефона. Артём только собрался отойти от плиты и пойти проверить определить номера, как Даша уже кинулась отвечать. По домашнему им обычно никто не звонил, кроме ее деда, поэтому Даша испугалась, что дома что-то стряслось — а иначе кто еще будет им звонить на домашний номер в половину одиннадцатого ночи?

— Алло? — спросила Даша, мысленно молясь про себя, чтобы ее страхи не оправдались.

Но либо Бог не услышал ее молитв, либо эти молитвы некому было услышать и у судьбы были другие планы, но страхи Юдиной оправдались. Пусть отчасти, но оправдались.

— Илью привезли, — без каких-либо приветствий сообщила Полина. — Он в реанимации. Приезжайте.

Даша даже не запомнила, как она передала слова Полины своему мужу, как после этого они быстро собрались, пробежали почти через весь поселок и там на выезде поймали дежурившее такси. Не запомнила, как ехали в этом самом такси, в котором жутко воняло дизелем и дешевой «елочкой», которая покачивалась на зеркале заднего вида, как водителя постоянно подгонял Артём, который разве что сам не сел за руль. Не запомнила, как они бежали от регистратуры к лифту, как ехали на четвертый этаж, где их в коридоре уже ждала Полина. Коротко обрисовав им ситуацию, она попросила их ждать, а сама скрылась за одной из закрытых дверей, куда у них не было доступа. Даша пришла в себя лишь тогда, когда в носу зачесалось то ли из-за пропитавшей тут все хлорки, то ли из-за подступивших слез.

Даша сидела в пустом коридоре больницы перед входом в реанимационное отделение и смотрела на свои руки, что покоились на ее коленях. Руки едва заметно дрожали, но она не могла понять из-за чего — либо они дрожали сами по себе, либо из-за дрожащих коленей, либо из-за всего сразу.

Как сказала Полина, Илью выбросило взрывной волной из загоревшейся машины — кто-то из свидетелей рассказал, пока его грузили в скорую. Все произошло возле гаража автосалона, в котором Волков чинил их машину. Одни говорили, что машина сама рванула, другие — что кто-то выстрелил в бензобак и воспламенилось топливо. Толком никто ничего не видел, и оставалось надеяться, что скоро Волков придет в себя — а на другое Даша совершенно не рассчитывала — и сам все расскажет.

Сейчас она вообще не думала ни о чем другом, кроме как о выздоровлении Волкова. Мысленно повторяя, как мантру, мольбы о том, чтобы все обошлось и Илья поправился, Даша обращалась ко всем внеземным высшим силам и гипнотизировала дверь, будто заклиная ее. Во всяком случае, на дверь смотреть было легче, чем на Князева.

Артём же стоял в нескольких метрах от нее, прислонившись спиной к стене, и старался избегать смотреть на нее. И девушка прекрасно понимала почему: он знал, что охотились за ними и на месте Ильи не просто могли, а должны были оказаться они оба; Волкову просто не посчастливилось оказаться в их БМВ в ненужном месте и в ненужное время. А еще он знал, что это не конец — когда по городу распространится информация, что за рулем был не кто-то из хозяев машины, а другой человек, то охота за ними продолжится, это лишь вопрос времени. И как ему тогда уберечь Дашу? И от кого или чего?

Но кто это мог быть? Кому захотелось проблем, когда все наконец стало более-менее тихо? Неугомонный Карим, который решил нарушить данное его дядькой обещание? Ткачук, который не вынес отказа и еще обиделся на то, что на днях Князев ночью прижал его в каком-то богом забытом дворе и коротко, но доходчиво объяснил, как стоит вести с себя с Дашей Юдиной, пару раз влупив по наглой роже? Ковалев, не забывший старые обиды? Прежние друзья Даши? Список можно было продолжать долго, ведь наверняка были даже такие враги, о существовании которых Артем и не подозревал.

Князев понимал, что сейчас он абсолютно беспомощен. Он не в состоянии помочь своему другу — остаётся только ждать. Он не в состоянии выяснить, кто поджог машину, не в состоянии найти и отомстить этому безумцу, который совершил одну из главных ошибок в жизни. Врагов было предостаточно, но нужно было найти одного-единственного, и Артём прекрасно понимал, что шансы его невелики. Единственное, что он был в состоянии сделать, так это то, чтобы Даша была в безопасности.

Он в тысячный раз пожалел, что втянул ее во все это дерьмо. Если бы он только мог, он бы все переиграл, все бы сделал по-другому. Она бы могла спокойно жить, дружить со своими одногруппниками, ходить на квартирники и не знать горя, если бы однажды не влетела в подъезд, где ее совсем не ждали, а