Капиталократия и глобальный империализм - Александр Субетто

Здесь важно подчеркнуть, что в системе глобального империализма XXI века появляется новый вид капитала и прибыли, производством которого становится война. Это особый вид преступного капитала, в котором его разрушительное качество направлено на проведение войн со стороны ЧВК, как на инструмент сокращения численности людей на Земле, т. е. на проведение глобального геноцида.

Таким образом, третье фундаментальное противоречие как противоречие между Трудом и Капиталом перерастает в XXI веке в фундаментальное противоречие между Человеком и Капиталом, Человечеством и мировой Капиталократией.

Мы сталкиваемся с новым явлением, которого не знала политэкономия капитализма: капитало-трудовое противоречие, выражающее собой эксплуатацию труда, переросло в капитало-антропное противоречие, отражающее собой направленность мировой финансовой капиталократии на уничтожение лишней численности населения на Земле, не нужного для воспроизводства совокупного капитала, находящегося под контролем этой капиталократии.

Что же мы наблюдаем в эволюции бытия Капитала в начале XXI века?

Стремление к дематериализации, на которое автор указывал выше. «Капитал пытается вместе с освобождением от Труда, как источника своего исторического появления на свет, избавиться и от Человека, а вместе с человеком и от Природы» [74, с.1027].

Здесь двойное отчуждение Капитала от Труда и от Человека приводит к тому, что «финансовая система» (мое замечание: мировая финансовая капиталократия, С.А.) превращается в «людоеда» [22]. Она, эта финансовая система начинает принуждать «производящую экономику избавляться от людей как дорогостоящей помехи экономической эффективности», – замечает Дэвид Кортен [22].

Три фундаментальных противоречия в развитии человечества в начале XXI века определяют соединение ноосферного и социалистического императивов как базовое условие спасения человечества от глобальной экологической гибели уже, возможно, уже к середине XXI века.

Это есть Вызов к теоретической экономии, к экономической науке.

Вопрос стоит о резком повороте экономической науки к ноосферному императиву. Экономическая теория, как ядро экономической науки, и вся экономическая наука, если они хотят оставаться теорией и наукой и служить благу человечества, развивать свои прогностические функции, должны стать ноосферными.

Парадигмальная, Вернадскианская революция в системе научного мировоззрения [96] затрагивает экономическую науку, ставит вопрос о становлении ноосферной теоретической экономии и ноосферной экономики.

11.12. Теоретическая экономия в начале XXI века

Подведем промежуточные итоги нашего анализа.

1. Теоретическая экономия (за этим названием скрываются такие названия как «политическая экономия» и «социальная экономия») в XXI веке переживает системный кризис, отражающий наступившие экологические Пределы всем основаниям и ценностям рыночнокапиталистической экономики.

Это есть кризис «экономического разума» [15], воплощенного в экономической науке западного капитализма, кризис, более того – системноэкологическая катастрофа, либерализма, его исповедующего «либерального разума» [16, 17], постулаты которого стали основой таких течений западной экономической мысли и соответственно теоретических моделей экономической науки, как монетаризм, в целом англо-американская версия экономической науки, получившей название «экономикс».

Провал теоретической экономии капитализма оказался особенно зримым на фоне мирового кризиса глобальной финансовой системы, в целом – всей системы глобального капитализма, начавшегося осенью 2008 года, который оказался неожиданным для «жрецов» самой западной экономической науки. Этот провал есть провал 10 основных тезисов К. Поппера, на которые указывает В.И.Пефтиев в статье «Векторы перестройки в экономической методологии» (2000) [97, с.17], в частности утверждение, что «законов нет, но есть тенденции», т. е. некий номологический (от слова «ном» – закон) агностицизм, характерный для западной экономической мысли.

Это есть провал установки на свободу эгоистического поведения, частного интереса, например, установки А. Маршала, сформулированной в «Принципах экономической науки» [98, т.1, с.64]: «… люди редко способны проявлять альтруизм в течение сколько-нибудь длительного времени…».

Провал теоретический экономии капитализма есть провал по причине игнорирования экологической стороны экономических процессов, которое есть сущностное проявление Духа Капитала.

С. Г. Кара-Мурза в [99] заметил, что как Маркс, так Карно, не включил в свою « равновесную экономическую машину топку, ту часть, где как раз сжигаются невозобновляемые ресурсы и от которой идет загрязнение». И далее комментирует: «Сейчас не включить топку в политэкономическую модель просто невозможно», поэтому «На Западе политэкономии уже практически нет» [99].

Это отсутствие политэкономии на Западе есть другая сторона капиталорационализации экономической науки Запада, которая в своем глубинном сущностном самоопределении перестает быть «наукой Человека», а становится «наукой Капитала», такой же фетишной и иллюзорной, как само бытие Капитала. То есть становится транслятором онтологической лжи бытия Капитала-Фетиша и терпит бытийный, онтологический крах вместе с онтологическим крахом «царства Капитала-Фетиша» – то бишь «царства» мировой финансовой капиталократии.

Переживаемая эпоха экономического кризиса есть именно «эпоха» и протянется она 30–40 лет [100] и несет она в себе смысл Конца Капитализма, Конца рыночно-капиталистической экономики и Начала ноосферной истории, ноосферной экономики, начала «эпохи ноосферы» (по Н.Н.Моисееву [101]) или по автору – эпохи Ноосферизма или Ноосферного социализма.

2. Теоретическая экономия капитализма и в целом капиталистическая экономическая наука Запада терпит крах, в том числе крах экологический, испытывая давление «критики Природы» в форме первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы, вследствие своей асоциальности, некоей экономической замкнутости, своеобразного рыночнокапиталистического экономизма, исходящего из постулата, что свободный рынок («невидимая рука» Адама Смита) автоматически решает проблему социально-экономического благополучия общества. Именно из этого мифа исходит «экономический либерализм» с его принципом рыночного фундаментализма, ставящего «экономику» и «свободный рынок» над политикой и социальными процессами. Главный его постулат – постулат невмешательства общества и государства в экономические процессы. Если это невмешательство реализуется, то тогда рынок, как оптимизатор экономического развития, выполнит свою миссию. Это есть миф, онтологическая ложь западной экономической мысли [15].

Этот постулат, повторяют и некоторые комментаторы на отечественном телевидении, когда встает вопрос о причинах экономического кризиса, переживаемого нами в начале 2009 года. П.Г.Нефедьев, ученый-инженер, замечает [4]: «…в перестроечной России кругом меня «экономический» обман. Уж в обманах я точно не специалист. А тут в программе Пушкова «Постскриптум» услышал совет какого-то эксперта: «Не вникайте в непонятные вам действия на фондовом рынке». И окончательно понял, что нас сознательно дурачат. И унижают: у «кремлевских» свои высокие дела – для плебса непостижимые». П.Г.Нефедьев, не ведая того, натолкнулся на «кажимость» самой экономической теории капитализма, ее онтологическую ложь. Да, и может ли быть экономика капиталистического государства честной и нравственной? Многие из представителей и экономической науки, и культурной интеллигенции мечтают о честной, нравственной экономике капитализма. Это заблуждения, иллюзии, отражающие непонимание самой античеловеческой «природы» капитализма, а, следовательно – и антиприродной его сущности, – отражают феноменологичность, «поверхность» сознания обывателей. Вот, и П.Г.Нефедьев, возмущающийся одурачиванием обывателя политиками в России, верит в «честную экономику капитализма», якобы существующую на Западе [4].

А. Смирнов, видя эту асоциальную природу капиталистической экономики, замечает [2]: «… пока социальная сфера не станет приоритетом развития государства, потери человеческого капитала неизбежны» [2]. А. Смирнов использует фетишное понятие человеческого капитала, призванное прикрыть античеловеческую сущность бытия человека-товара в системе глобального империализма. В.Я.Ельмеев справедливо в [26, с.495] заметил: «Чтобы реабилитировать капитал, прикрыть его эксплуататорскую сущность, капиталом стали называть все что угодно». Но в основной своей мысли А. Смирнов прав.