Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света) - Джордж Мартин

— Они должны стать либо невольницами либо морскими женами. — Возразил Виктарион.

— Таков был приказ короля. — Ответил человек.

— Сильные всегда отбирают у слабых. — Откликнулся Нют Брадобрей. — А рабы или невольники, не имеет значения. Их мужчины не сумели их защитить, поэтому теперь они наши, и мы делаем с ними, что хотим.

«Это против Древнего Обычая». — Хотел было сказать он, но сейчас это было некстати. Его победа бежала впереди него, и вокруг стали собираться люди с поздравлениями. Виктарион позволил им подольститься к нему, пока один из них не начал восхвалять смелость Эурона:

— Как здорово, что он осмелился плыть вдали от берега, что никто не сумел нас заметить раньше, чем мы свалились им на голову. — Рычал он. — Но пересечь полмира в поисках драконов это что-то посильнее. — Он не стал отвечать, только протолкнулся сквозь толпу и направился к замку.

Замок лорда Хьюветта был небольшим, но хорошо укрепленным с толстыми стенами и окованными дубовыми воротами, на которых красовался древний герб его рода — дуб на обитом железом щите на фоне голубых и белых волн. Но наверху, на башнях с зелеными крышами теперь трепетал на ветру кракен рода Грейджоев, и огромные дубовые ворота были сломаны и сожжены. По укреплениям прохаживались железнорожденные с копьями и топорами, а так же несколько полукровок Эурона.

Во дворе Виктарион наткнулся на Грольда Гудбразера и старого Драмма, шептавшихся с Родриком Харлоу. При виде их Нют Брадобрей присвистнул:

— Чтец! — Крикнул он. — Почему твое лицо так вытянулось? Твои плохие предчувствия не оправдались. Мы победили и захватили хорошую добычу!

Лорд Родрик скривил губы:

— Ты имеешь в виду эти камни? Да все четыре вместе взятые не сравнить с Харлоу. Мы захватили немного камней, деревьев и безделушек, и поцапались с Тиреллами.

— С розами? — рассмеялся Нют. — Чем роза может повредить глубоководному кракену? Мы захватили их щиты и разбили их на кусочки. Кто теперь их защитит?

— Хайгарден. — Ответил Чтец. — Скоро против нас выступит вся сила Раздолья, Брадобрей, и тогда ты увидишь, что у роз бывают железные шипы.

Драмм кивнул, положив руку на рукоять Багряного Дождя. — У лорда Тарли есть двуручный меч по имени Губитель Сердец из валирийской стали, и он всегда под рукой у лорда Тирелла.

В Виктарионе вспыхнул азарт:

— Пусть приходит. Я заберу его меч, как твой предок отобрал Багряный Дождь. Пусть все приходят, и приводят с собой Ланнистеров в придачу. Может на суше львы и страшны, но на море всеми правят кракены. — Он бы отдал половину своих зубов за шанс скрестить топор с Цареубийцей или Рыцарем Цветов. Вот это битва так битва. Цареубийца был проклят богами и людьми, но воин был прославленный и достойный уважения.

— Не бойся, лорд капитан. Они придут. — Уверил его Чтец. — Именно этого и хочется Его Величеству. Иначе, почему он приказал нам отпустить воронов Хьюветта?

— Ты слишком много читаешь и слишком мало сражаешься. — Ответил Нют. — Твоя кровь превратилась в воду. — Но Чтец сделал вид, что не слышал.

Буйное веселье было в полном разгаре, когда Виктарион появился в зале. Железнорожденные заполнили все столы — пили, орали, толкались, похвалялись количеством убитых ими людей, своими подвигами и богатством захваченной добычи. На многих были надеты награбленные украшения. Леворукий Лукас Кодд и Квеллон Хамбл вместо плащей надели сорванные со стен гобелены. Гермунд Ботли надел нитку жемчуга и гранатовое ожерелье поверх своего позолоченного ланнистеровского нагрудника. Неулыбчивый Андрик каждой рукой обнимал по женщине, но по прежнему не улыбался. На каждом пальце у него было по кольцу. Вместо мисок, вырезанных в черством хлебе, капитаны ели из массивных серебряных тарелок.

Лицо Нюта Брадобрея при виде этого разгула налилось кровью от гнева.

— Вороний Глаз бросил нас в бой с кораблями, а его собственный сброд в это время захватывал замки и деревни, грабил и гонялся за девками. А что же осталось нам?

— А нам досталась слава.

— Слава отличная штука, — ответил Нют. — Но золото лучше.

Виктарион пожал плечами.

— Вороний Глаз сказал, мы захватим весь Вестерос. Арбор, Старомест, Хайгарден… вот там и найдешь свое золото. Однако, довольно болтовни. Я голоден.

По праву крови Виктарион мог потребовать себе место на возвышении, но он не хотел есть рядом с Эуроном и его тварями. Вместо этого он нашел себе местечко рядом с Хромым Ральфом, капитаном «Лорда Квеллона».

— Великая победа, лорд капитан, — сказал Хромой. — Победа, достойная получения собственного лена. Ты должен потребовать себе остров.

«Лорд Виктарион. Да, а почему бы нет?» — Пусть это не Морской Трон, но в любом случае что-то.

Через стол от него Хото Харлоу обсасывал косточку. Он отбросил ее в сторону и нагнулся вперед.

— Рыцарь получил Серый Щит. Мой кузен. Ты слышал?

— Нет. — Виктарион посмотрел в ту сторону зала, где сидел сир Харрас Харлоу с золотым кубком в руке. Он был высоким мужчиной с длинным, жестким лицом. — Почему Эурон отдал остров именно ему?

Хото отставил пустой кубок, и бледная молодая женщина в голубом бархатном платье с золотой вышивкой наполнила его вновь.

— Рыцарь сам захватил Гримстон. Он водрузил свой штандарт над замком и бросил вызов Гриммам. Он зарубил одного, потом другого, и следующего. Зарубил всех… ну, почти всех, двое сдались. Когда пал седьмой, септон лорда Гримма решил, что боги подсказывают ему сдать замок. — Хото рассмеялся. — Он станет лордом Серого Щита, и на здоровье. Без него теперь я — единственный наследник Чтеца. — Он стукнул полным кубком о грудь. — Я, Хото Горбун, лорд Харлоу.

— Семерых, говоришь. — Виктарион представил, как Сумрак мог бы продержаться против его топора. Он никогда не сражался против человека, вооруженного валирийской сталью, хотя и много раз побеждал юного Харраса Харлоу, когда они оба были юнцами. Мальчишкой Харлоу был дружен со старшим сыном Бейлона Родриком, который погиб под стенами Сигарда.

Пир удался на славу. Вино было отличным, подавался зажаренный целиком бык, немного сыроватый, с кровью, фаршированный утки и ведра со свежими крабами. Прислуга была одета в лучшие наряды из прекрасной шерсти и пышного бархата, что не ускользнуло от глаз лорда капитана. Сперва он принял их за поварих, одетых в наряды леди Хьюветт и ее дам, пока Хото не пояснил ему, что это и есть леди Хьюветт с дамами. Вороньего Глаза забавляла возможность заставить их ему прислуживать. Их было восемь: сама вельможная леди, все еще симпатичная, хотя и стала довольно полной, и семь женщин помоложе в возрасте от двадцати пяти до десяти лет — ее дочери и невестки.