Алчность. Том 2: Выбор - PostMort

Она показательно задумалась, прижав пальчик к надутым губкам.

Я же, смотря на нее, тяжело вздохнула и закатила глаза. В такие моменты меня мучал только один вопрос: когда все пошло наперекосяк? Мы ведь когда-то с сестрицей очень хорошо ладили. Но в какой-то момент ее поведение сильно изменилось. Поначалу она лишь с подозрением смотрела на меня. Потом в этих взглядах можно было заметить презрение и даже некую ревность.

Возможно, это началось в тот момент, когда я впервые начала убегать из замка? Своими выходками я привлекала внимание родителей, что могло вызвать ревность сестры. Или я начала сбегать после того, как почувствовала изменение в отношениях с Фионой? Сейчас уже и не вспомнить, что было раньше.

Однако, я знаю, почему начала убегать. Меня вел интерес. Любопытство. Я хотела изведать этот мир, но пока боялась уходить дальше Вызимы. Боюсь, что в таком случае простой поркой я бы не отделалась. Но, в любом случае, мне претило сидеть в четырех стенах.

«Особенно, когда в этих стенах я начала чувствовать направленную на меня неприязнь», — подумала я, поднимаясь на ноги.

Встав, я побрела к сундуку, где прятала свои вещи. Мне нужно было как можно скорее переодеться и спрятать эти обноски.

— Ну и куда ты? — раздался у меня за спиной недовольный голос Фионы.

— Переодеться, — бросила я, не поворачиваясь.

Я наконец-то добралась до сундука и с трудом приподняла тяжелую крышку.

— Зачем? — со смешком спросила она. — Мне кажется, тебе идет.

— Как скажешь, — холодно ответила я.

Начинать спор с сестрой мне не хотелось. Мне казалось это глупым и немного детским. Поведение сестры мне тоже казалось неразумным, словно она глупый ребенок. И плевать, что нам всего десять зим. Себя-то я ощущала куда старше, так почему бы и сестре не вести себя так же.

— Тебе идет, — повторила сестра с каким-то злорадством. — Самое то для мятежной принцессы.

Я прикрыла глаза и старалась не слушать ее.

— Самое то, — продолжила Фиона куда тише, практически шепотом, — для дьявольского ублюдка.

В комнате повисла тишина. Хоть я и старалась пропустить мимо ушей ее слова, но проигнорировать оскорбление не получилось. Я так и застыла с зажатой в руках ночной сорочкой.

— Что ты сказала? — тихо, не поворачиваясь, спросила я.

Внутри я кипела от гнева. В любой момент он мог вырваться и обрушиться на эту зазнайку, которая столь голословно бросалась обвинениями.

— Не притворяйся, что не услышала меня, — самодовольно произнесла сестра, даже не видя, что еще немного, и я сорвусь. — Ты ведь не хуже меня знаешь историю. Слышала слухи, что ходят по замку. Слухи о подкидыше. О бастарде Соколихи-Фальки.

Она права. Я знаю не хуже нее, а может даже лучше, о ходящих вокруг нас слухов. Как выдалось послушать, кто-то из королевских детей вовсе не родной. Подкидыш, которого не смогли определить чародеи.

Я не верила этим слухам. Это не более чем глупость кметов. Особенно мне не верилось в то, что чародеи не смогли определить, кто подкидыш. А это значило, что все это не более чем враки, которые распространяют какие-то идиоты. Или враги.

Но сколько я не гнала эти мысли прочь, невольно все же к ним возвращалась.

— Чего умолкла? — с издевкой проговорила Фиона. — Небось думаешь, что все это неправда. Что это козни врагов и прочая чепуха.

Я молчала, не желая отвечать ей.

Вдруг я почувствовала, как она подошла ко мне ближе и положила свои руки мне на плечи.

— Хочешь, расскажу секрет? — вдруг спросила она таким же тоном, каким раньше мы делились друг с другом сокровенным. — Я как-то подслушала разговор отца. И хочу сказать, что все эти слухи… правдивы.

Мне не хотелось верить ей, но ее слова, словно булыжник, рухнули на меня. Этот удар оказался больнее, чем я думала.

— Ты ведь уже все поняла, — она отчего-то звучала уже совсем не по-детски, словно повторяла чьи-то слова. — Ты ведь чувствуешь, что отличаешься от нас с Амаветом. Бунтарка. Мятежница. Ублюдок.

Эти слова стали для меня последней каплей. Я резко развернулась и с криком «нет!» оттолкнула сестру.

Несмотря на злость, мне хотелось расплакаться. Я не верила ее словам, так как чувствовала в них что-то иное. Словно это говорила не она. Но легче от этого не становилось.

Раздался вскрик, за которым последовал громкий стук. А после наступила тишина. Не было ожидаемых возмущений, не было даже злорадного торжества Фионы, ведь она смогла задеть меня. Ничего не было. И это настораживало.

Я наконец-то открыла глаза. Все плыло. Слезы все-таки пролились, а я этого даже не заметила.

Вытерев их рукавом рубахи, я стала искать взглядом Фиону. И вскоре нашла ее. Она лежала на полу и не двигалась. Глаза ее были открыты, но смотрели только в одну точку.

— Фиона? — позвала я ее, насторожившись.

Ответа не было. Я присмотрелась к ней внимательнее и заметила то, что заставило меня сильно забеспокоиться. Она не дышала.

— Нет, — прошептала я, не веря своим глазам.

Я мигом подбежала к ней, упав на колени рядом. Мне казалось, что сестра шутит. Что это очередная ее издевка. Но все было куда хуже. Дыхания не было, а под головой я заметила у нее струйку крови.

— Нет, — уже испуганно прошептала я, — нет, нет, нет, нет.

Я попыталась приподнять сестру. Хотела как-то привести ее в чувство, но все было бесполезно.

— Что я наделала? — тихо и обреченно прошептала я, чувствуя, как слезы с новой силой начинают течь по щекам.

Вскоре тихие слезы сменились рыданием. Я не знаю, сколько сидела, склонившись над бездыханной сестрой. В голове крутились мысли, одна хуже другой. Но вскоре я услышала резкий вдох.

Я не поверила своим ушам, но, почувствовав движение, быстро протерла глаза и посмотрела на сестру. Она дышала.

— Фиона! — обрадовалась я, собираясь обнять ее и с новой силой разрыдаться, только уже от счастья.

Вот только обнять я ее так и не успела. Меня резко отбросило в сторону, и я ударилась об стену. Спину прострелило болью, но я не обратила на нее внимания, во все глаза уставившись на парящую в воздухе сестру.

Ее глаза были распахнуты и горели ярким пламенем. Вещи в комнате начали так же подниматься в воздух и парить вокруг нее. Сама она продолжала смотреть в одну точку. В какой-то момент она поднялась еще выше и заговорила каким-то странным голосом. Не своим. Это было похоже на тысячи голосов, слившихся в единую речь. Распознать слова было сложно, но отчего-то