Перерождение - Джастин Кронин

Эми неожиданно остановилась. Смертельно уставший Питер подошел к ней и стал жадно ловить воздух ртом. Здесь снега было меньше: его раздувал порывистый ветер. Девочка разглядывала ночное небо. Со стороны казалось, она пытается уловить далекий, едва различимый звук. Рюкзак и темные волосы облепил снег.

— В чем дело?

Теперь Эми смотрела на плотную массу деревьев слева, как раз напротив страшного обрыва.

— Нам туда.

«Зачем? Там же только деревья, снег и безжалостный ветер!» — про себя удивился Питер. В следующую секунду он разглядел в темном подлеске брешь, к которой уже спешила Эми. Вблизи Питер догадался, что перед ним калитка полуобвалившегося забора. Увитая густым плющом ограда тянулась вдоль леса по обе стороны от них. Разумеется, к зиме плющ сбросил листья, но облепивший плети снег скрывал забор не хуже, чем летом. Как давно они бредут мимо него, сами того не подозревая? За калиткой притаилась будочка: домом такую не назовешь — площадь не более пятидесяти квадратных футов, приоткрытая дверь держится на честном слове. Питер заглянул внутрь: снег, листья, по стенам грязные подтеки.

— Эми… — начал Питер, но девочка уже исчезла за деревьями. «Не отставать, ни в коем случае не отставать!» — приказал себе Питер и побрел следом. Эми не шла, а бежала. Сквозь пелену усталости и боль в окоченевших ногах пробилось ощущение: вот он, конец пути, совсем близко! Увы, силы стремительно таяли.

— Эми, подожди! — позвал он. Девочка точно не слышала. — Пожалуйста, подожди!

Эми обернулась.

— Ну куда ты спешишь?! — взмолился Питер. — Там же ничего нет!

— Есть, еще как есть! — звенящим от радости голосом возразила она.

— Где именно? — с неожиданной злостью спросил Питер. Он согнулся пополам и едва дышал. — Объясни мне, где!

Эми посмотрела на темнеющее небо и зажмурилась.

— Повсюду, — ответила она. — Прислушайся!

Питер старательно напряг слух, растратив последние крупицы сил, но уловил лишь завывания ветра.

— Ничего, — раздосадованно проговорил он. — Эми, я ничего не… — Тут он услышал голос.

На заснеженной горе пели песню.

Сперва среди деревьев показалась антенна радиомаяка.

Лес поредел, и Эми с Питером вышли на поляну. Разрушенные здания и погребенные под снегом машины не оставляли сомнений: когда-то здесь жили люди. Радиомаяк, тонкую металлическую башню на четырех ножках, удерживали стальные тросы, утопленные в бетонном блоке. Маяк возвышался над широким углублением в земле, заваленным битым камнем, очевидно, фундаментом разрушенного здания. Венчал башню серый шар с шипами, чуть ниже в стороны расходились «лепестки», напоминающие лопасти весла. «Наверное, солнечные батареи», — подумал Питер и осторожно коснулся холодного металла башни. На одной из ножек-опор имелась надпись. Едва он стряхнул снег, проступили слова: «Инженерные войска сухопутных сил США».

— Эми… — окликнул Питер, но девочка снова исчезла за деревьями. Ветки еще качались, и Питер, твердо решив не отставать, пересек поляну и нырнул в подлесок. Здесь пение звучало громче, хотя слов Питер еще не разобрал. Казалось, ветер несет переливчатую мелодию со всех сторон. Пели где-то совсем близко! Деревья расступились — теперь их вершины не заслоняли небо. Питер увидел Эми и застыл как вкопанный.

Перед бревенчатым домиком спиной к ним стояла женщина. В окнах горел свет, из трубы вился дымок. Женщина отряхивала одеяло, а на натянутой между деревьями веревке сохло еще несколько. Неужели постиранное белье собирает? Собирает белье и поет… Густые темные волосы, в которых мелькали седые пряди, волнами ниспадали на плечи. Женщина куталась в тяжелую шерстяную накидку. Глядя на ее голые ноги, Питер поежился. «Она же в одних сандалиях! — удивился он. — Чуть ли не босиком по снегу ходит!»

Они с Эми приблизились на пару шагов, и Питер наконец разобрал слова песни. Низкий грудной голос женщины источал непостижимую умиротворенность. Она складывала одеяла в корзину и пела, совершенно не замечая присутствия гостей, которые стояли неподалеку.

«Спи, дитя мое, спокойноДо утра.Не тревожься ни о чем тыДо утра.Сладкий сон к тебе придет и с собою заберетДо утра.Даже солнышко заснулоДо утра,И луна блестит на небеДо утра.Ангелы на крыльях дивных унесут тебя в край мирныйДо утра.Спи, не бойся темнотыДо утра.Пусть хранит тебя сегодня, завтра и всегдаНаш Господь всесильный.Спи, мой милый, до утра».

Проворные пальцы женщины замерли на веревке.

— Эми! — воскликнула она, обернувшись.

«Привлекательная, — отметил Питер, — а кожа темная, как у Тетушки. Сколько ей лет?» По миловидному широкоскулому лицу возраст не определялся: морщин не было, глаза блестели.

— Как я рада тебя видеть! — не проговорила, а словно пропела женщина, сияя от радости. Она подошла к девочке и с материнской нежностью взяла ее за руки. — Моя малышка выросла! — Тут она взглянула на Питера, словно заметила его лишь сейчас. — А это твой Питер! — Женщина изумленно покачала головой. — Именно такой, как я представляла. Помнишь, когда мы впервые встретились, я спросила, кто такой Питер. Ты была совсем крошкой!

По щекам девочки заструились слезы.

— Я его бросила!

— Тише, милая, тише! Все так, как должно быть.

— Он велел бежать без оглядки, и я бросила его, бросила!

Женщина сжала ладони Эми.

— Ты разыщешь его снова! За этим ведь пришла? Не я одна приглядывала за тобой все эти годы. В твоем сердце живет не только твоя печаль — в нем и его печаль, Эми. Он тоже по тебе тоскует.

Солнце село. Над домиком сгустился ледяной мрак. Питер неподвижно стоял на снегу, не в силах шевельнуться или сказать хоть слово. Он явно был частью происходящего на поляне, но какой именно?

— Скажите, пожалуйста, скажите, кто вы! — пролепетал Питер, едва к нему вернулся дар речи.

В темных глазах женщины вспыхнул озорной огонек.

— Ну как, Эми, скажем? Объясним Питеру, кто я такая?

Девочка кивнула, и на лице женщины расцвела лучезарная улыбка.

— Я та, которая тебя ждала. Я сестра Лейси Антуанетт Кудото.

Рядовой Санчо умирал.

Сара ехала в самом хвосте колонны. В крытом кузове большого грузовика были две полки, на которые положили раненых. В том же кузове везли столько снаряжения, что Сара едва протискивалась между ящиками. Второй раненый, Уидерс, пострадал не так сильно — обжег кисти и предплечья. Если не попадет инфекция, он выживет, а вот Санчо — вряд ли.

После того как в рудник бросили бомбу, что-то случилось. Возможно, трос где-то пережало или взрыватель не сработал — в общем, возникли проблемы. О дальнейших событиях Сара слышала обрывками и каждый раз немного по-новому. Санчо в страховочном поясе спустился в рудник, чтобы найти и устранить неисправность. То ли он уже поднялся на поверхность, то ли только поднимался и Уидерс бежал, чтобы снять с него пояс, когда взорвалась канистра с топливом.

Санчо вспыхнул, как факел. Сара без труда представляла, как пламя ползло от ног к голове, приваривая форму к телу. Чудо, что Санчо от шока не умер, но чудо ужасное. Господи, как он кричал, когда Сара с помощью двух солдат отдирала почерневшую форму, а вместе с ней почти всю кожу с ног и груди, обнажая алую плоть. Когда обрабатывала ожоги, Санчо снова кричал. Несмотря на старания Сары, раны на стопах и голенях загноились, и тошнотворно-сладкий запах паленой кожи смешался с запахом гнили. Грудь и руки обгорели полностью, а лицо цветом напоминало набухшую почку или ластик на карандаше. Едва Сара обработала ожоговую поверхность — процедура жуткая, иначе и не скажешь, — Санчо забылся беспокойным сном и глаза открывал, только чтобы попросить воды. К удивлению Сары он пережил одну ночь, потом — еще одну. Перед отъездом она набралась смелости и сказала Гриру, что готова остаться в гарнизоне вместе с Санчо. Майор и слушать не желал, они, дескать, и так слишком много людей потеряли. «Постарайтесь ему помочь!» — сказал он.

Какое-то время колонна двигалась на восток, но теперь снова свернула на юг. Судя по тому, что жуткая тряска, прыжки по колдобинам и буксование среди талого снега закончились, они снова ехали по дороге. Сару мутило, от многочасовой качки болели кости, казалось, ей не согреться никогда. Колонна то и дело останавливалась, дожидаясь, пока разведотряд Алиши не доложит, что путь свободен. Грир заранее объявил: за первый день нужно добраться до Дуранго, где есть укрепленное место для ночлега — старый элеватор, — одно из девяти по дороге в Розуэлл.

Сара решила не злиться на Питера за то, что уехал тайком. Когда Холлис пришел в столовую и сообщил новость, она разозлилась, но Санчо с Уидерсом быстро отодвинули Питера на второй план. Да и положа руку на сердце, она ждала если не конкретно отъезда Питера и Эми, то чего-то подобного. Они с Холлисом не раз говорили о том, чтобы отправиться с колонной, и у Сары неизменно возникало ощущение, что Питер с Эми к ним не присоединятся.