Метафизика возникновения новизны - Иван Андреянович Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Именно поэтому перед нами вновь всплывает вопрос, связанный с различением нашего Бытия и существования, в наиболее ярком свете высвеченный уже цитированным нами пушкинским стихотворением «Поэт» («Когда не требует поэта…»). А состоит он в следующем: есть ли для нас какая-нибудь разница между познанием того, что нами здесь и сейчас внове создается и познанием того, что не нами создано и о чем у нас нет никакого представления (почему мы и обратились к познанию данного объекта). Ведь и то и другое – пусть и не нами созданное (второе) – для нас, для нашего сознания ново. Казалось бы, познавая сущность какого-либо объекта, не нами созданного и нам еще не известного – положим, суть теоремы Геделя, герменевтического круга или принципа неопределенности Гейзенберга – мы так же должны и понимать нечто для нас новое и испытывать интеллектуальное чувство удовольствия-удивления. А эти два основных атрибута, как мы уже установили ранее, характерны для нашего Бытия. На первый взгляд разницы как будто бы нет: познаем ли мы нечто нами здесь и сейчас внове создаваемое или познаем нечто ранее уже кем-либо созданное, но нам еще неизвестное. Но на самом деле она (разница) принципиальная: создавая нечто новое (творя), наше мышление проходит по естественно наторенной, внедренной в нас самой Природой тропе – иначе говоря, методологии – генерирования интеллектуальной новизны в виде идеи и нового сущего в своей интеллектуальной форме.
Познавая же нечто, не нами созданное (не нами открытое), мы в принципе не можем попасть в ту колею, по которой двигалось мышление автора (создателя, открывателя) идеи этого объекта. И не можем мы в нее попасть только потому, что во-первых, мы движемся в обратном направлении – а именно, от готового существующего объекта (подручного средства) к его сущности, которую мы собираемся понять, а во-вторых, пытаясь постигнуть сущность этого объекта, мы используем только наше логическое мышление. Но одно только оно, как нам уже известно, что-либо новое создать (или понять) не может. И наша надежда на то, что нам поможет интуиция или инсайт, так же оправдаться не может, потому что мы идем не естественным путем продуктивного мышления, – на котором нам может повстречаться интуиция (инсайт), – а путем искусственным: мы в представленном нам уже готовом объекте пытаемся увидеть его сущность, когда она, эта сущность «генетически» «записана» в той функции, которую уже выполняет (или когда-то выполняло) сущностное свойство этого объекта-искомого сущего. Так что получается, что мы ломимся в открытую дверь, то есть пытаемся переоткрыть уже некогда открытое (созданное). А этот процесс никак нельзя соотнести с нашим Бытием.
Вышеизложенное нами лишний раз свидетельствует о том, что есть два пути познания. Первый путь – это тот естественный (природный) путь нашего продуктивного мышления, в процессе которого, не без непременного участия интуитивно-инсайтных актов, мы создаем (открываем, «понимаем») здесь и сейчас нечто новое, ранее не существовавшее (объект, предмет, понятие, способ и т. д.). Именно в процессе сотворения этой новизны мы бытийствуем, то есть: и понимаем ее смысл и испытываем интеллектуальное чувство удовольствия-удивления от самого акта понимания. Но что является наиболее оригинальным и принципиально важным для этого процесса так это то, что осуществляется он по методологии возникновения интеллектуальной новизны (идеи) и нового сущего, нами уже неоднократно изложенной. Вне этой, природой заложенной в наш интеллект методологии, что-либо новое возникнуть не может,
И одним из узловых моментов ее является акт рождения идеи и раскрытия ее смысла (этап рефлексии-II), в процессе которого нами формируется новое искомое сущее (подручное средство), посредством которого может быть исполнена деятельность по получению необходимого Продукта, будь таковым новый предмет, механизм, способ получения, сохранения, распространения знания и т. д.
Что же касается второго пути, то есть пути познания того, что уже существует и в суть чего мы пытаемся проникнуть, то тут ни о каком бытийствовании не может быть и речи. Потому что, познавая нечто уже созданное, мы лишь понимаем его на рефлексивном уровне (рефлексия-I) и дело у нас никак не может дойти до инсайта или интуиции, то есть до рождения новой идеи и раскрытия ее смысла (рефлексия-II),
Так что на этом пути познания мы не достигаем вершины, заключающейся в бытийствовании, а остаемся всего лишь у подножия ее, то есть остаемся в состоянии существования, в том состоянии, на уровне которого не может быть творения какой-либо Новизны. Вот это переплетение двух путей познания (на стадии рефлексии-I), один из которых через рождение идеи идет далее к раскрытию ее смысла и формированию вида нового сущего, а другой так и застревает на стадии рефлексии-1, то есть на стадии познания сути существующих вещей – так вот, это переплетение послужило причиной того, что Бытие было перепутано и с мышлением (Парменид, см. Р. S. 2), и с сущим (Аристотель), и с существованием (Средневековье). Да, действительно, идя и по первому и по второму пути, на этапе рефлексии-I мы можем познавать нечто для нас новое, заключенное в объектах уже ранее кем-либо созданных, но для того чтобы создать (обнаружить) что-либо новое и ранее не существовавшее, мы в обязательном порядке должны осмелиться перейти Рубикон интуитивно-инсайтного рождения интеллектуальной Новизны, которая может быть представлена в одном-единственном виде – в виде идеи. А раскрытие смысла этой идеи, смысла именуемого Истиной, ведет нас уже далее по накатанной дороге формирования нового искомого сущего, посредством которого – в опредмеченной его форме подручного средства – может быть исполнена деятельность по получению того Продукта, потребность в котором уже назрела ранее.
Отсюда мы можем сделать только один вывод. Попытка построить онтологию на бытии как присутствовании человека в «просвете бытия» (Хайдеггер) и присутствовании-существовании объектов окружающего нас мира (а не нами внове создаваемых здесь и сейчас),
