Котик для сильной и независимой (СИ) - Вада Маричка

— Ох, вечно бабы копаются, — проворчал Джеймисон, поглядывая на дверь санчасти. — Дорн что, не могла начать собираться хотя бы за два часа?

— Не зуди, — ответила ему Клара, как будто того и ждавшая, чтобы наконец выйти из каюты.

— Беру свои слова обратно, — восторженно пропел красавчик. — Готов ещё столько же подождать, если ты там прячешь сестру-близняшку.

Клара действительно выглядела так, как описывала до этого Моргану. Темно-зелёное обтягивающее платье, с юбкой выше колена притягивало взгляды. С воротником стоечкой, оно облегало покатые широкие плечи, однако имело интригующее декольте в виде сердечка, открывающее обзор на полную налитую грудь. Платье подчеркивало все достоинства Дорн — и крутые бедра, и стройные ноги, и большую грудь, и между тем скрывало недостатки — утягивало излишне широкий живот, закрывало маленькую шею, прятало наетые бездействием бока.

Дорн только попыталась накинуть на себя куртку, как красавчик уже оказался рядом и услужливо придержал ей верхнюю одежду, давая возможность сияющей от радости Дорн протянуть руки в рукава. Боббьер тоже в своей манере тихо высказал пару одобрительных комментариев и только Иржи никак не отреагировал. Ему действительно было всё равно.

Команда спустилась к выходной двери и с удивлением узнала, что Ванно тоже идет с ними. Вакуй, как и Морган, не особо заморачивался с одеянием, и сейчас выглядел в своей броне даже небрежней, чем в момент, когда собирался на Вакхийю.

— Ты не пойдешь с Мурси? — первое, что спросил Морган. — Она одна? Здесь?

— Катар, всё под контролем. Она встречается с очень опытным агентом. Этим двоим не нужна охрана, — рассмеялся вакуй. — Ванно думает, что охрана нужна тем, кто решит им насолить.

— Ладно, — нехотя пробормотал капрал. — Хотя знаешь, наверное, вы идите, а я с Мурсиком приду. Мало ли что. В прошлый раз вы боялись нос из корабля высунуть.

— Катар, пойдем! Мы теперь герои, с меня сняли все обвинения, у наставника девчонки дела пошли в гору после предписанного ордера. Эти политиканы — тряпки, мнения своего не имеют. Сказано им чествовать Палача, они и будут со всем рвением это делать. Скажут завтра убить Ванно, начнут охоту. Уже не раз такое было. Забей! К тому же, у меня к тебе серьезный мужской разговор, — Ванно подтолкнул Моргана к двери.

— Без рук, — угрожающе предупредил капрал.

— Ванно — друг, — вакуй попытался воспроизвести интонацию Мурси. — Друг!

Все уселись в скайтрей. Морган с нетерпением ждал, когда же вакуй начнет с ним мужской разговор и строил неимоверные догадки, что это могло бы значить. Может, раскроет тайну их отношений с Мурси и попросит не соперничать? Может, передоверит ему спасение жизней? Может быть, вообще, захочет от него избавиться и будет настаивать на принятия повышения? Но вместо этого вакуй просто сказал:

— Надеюсь, ты присмотришь сегодня за девчонкой? Ванно хочет нормально уже отдохнуть. Три года держал себя в чёрном теле.

— Говори прямо, что хочешь, — уточнил катар.

— Выпить хочу, — расхохотался Ванно. — Присмотришь за ней? Не влезай в разговоры, здесь строго с запретами, нельзя мешать беседам держателей Силы. Ни в коем случае не груби, у всех этих богачей тонкая душевная организация. Ну и не лезь на рожон, девчонка может выкинуть нечто сверхординарное. Ради дела, конечно. Катар, так, вполглаза, только чтобы не напилась и не сдрыснула. Хорошо?

— Даю слово.

— Если надо, я могу присмотреть, — встрепенулся Джеймисон. — До кроватки доведу, клянусь.

— Ох, парень! — покачал головой вакуй. — Девчонка тебя до могилы доведет. Клянусь! Забудь лучше о ней, не жалует она человеческих мужчин. Вообще.

— Посмотрим, — самодовольно улыбнулся красавчик. — Передо мной ещё не одна баба не устояла. Видел это лицо. Оно великолепно! А мои мускулы видел?

По скайтрею пронеслись вздохи.

— Ну вот, опять, — застонал Ваццлав.

— Только не раздевайся! — запротестовала Клара.

— Мы все всё видели, — спокойно прокомментировал Боббьер.

— Как хотите! Завидовать тоже надо уметь молча, — гордо произнес Джеймисон, при этом лицо его озарялось бессменной лучезарной улыбкой. Казалось, этого парня вообще ничего не может смутить. Даже если разверзнется твёрдь небесная, а оттуда вылезет гигантская улитка, он будет продолжать нахваливать свои мускулы, не забывая играть ими на публику.

Наконец, скайтрей подъехал к вычурному зданию центрального театра столицы СШГ. Красивое, круглой формы, оно заставляло замереть в попытке впитать в себя великолепие. Высокие арки из колонн, на вершинах которых замерли исполинские скульптуры древних богов, подпирающие спинами своды амфитеатра. Куполообразная крыша с яркими золотыми вензелями по краям отвечали пасмурному серому небу жизнеутверждающими лучами. Грамотно расположенная подсветка делала всё здание золотым, выделяя на общем фоне одинаковых свечей-многоэтажек.

Массивные двери отворились, и привратник гуманоидного типа в строгом чёрном костюме приветственно пригласил посетителей внутрь. Устроил верхнюю одежду отряда в гардероб и повел к месту действий.

Театр был рассчитан на межнациональную публику, поэтому вместо ступеней на второй этаж вел покатый подъем, устланный красным ковром с вышитым витиеватым узором того же золотистого оттенка. Массивные люстры свисали с высоких потолков, оставляя искусственными алмазами скользящие разноцветные отблески на стенах. Сами же стены были увешаны дорогими гобеленами, искусно нарисованными портретами меценатов и благодетелей, а по центру перед входом, взгляд упирался на идейного вдохновителя галактической оперы. Витражи вместо высоких окон отображали мозаикой сцены из известных постановок, сразу рождая в душе волнительное чувство предвкушения. Сейчас начнется спектакль, и ты попадешь в сказку — говорила посетителю обстановка. Эгей, оглянись! Да ты уже в сказке! В самом настоящем волшебном дворце.

Все притихли. Даже Ванно с каким-то благоговением уставился на одно из окон, где осколки цветного стекла навсегда запечатлели разгар битвы. Озираясь, не смея даже перешептываться, ребята прошел за привратником на второй этаж, в просторную залу, уже подготовленную для фуршета. За столиками собрался высший свет — канцлеры, богачи, влиятельные люди и просто зеваки, кто сумел раздобыть приглашение. На сцене стояли канцлер Гидрос и его жена Бет в окружении остальных держателей Силы из Военного Совета. Сопровождающий повел героев на сцену в торжественной тишине.

***

Зима уже сдала свои позиции подступающей смене года. И хотя на дорогах ледяной коркой всё ещё лежал снег, выглядел он каким-то уставшим, изломленный подтёками, словно лицо умирающего йонгея в отметинах Тёмной Материи. Да и весь город выглядел каким-то измотанным. Хмурое небо давило на дома, транспорт и людей, спешащих по делам. Прохожие казались сгорбленными под тяжестью своих проблем, прятали головы под капюшоны или зонты, в надежде отвоевать право на внутреннее тепло у мороси, что сыпалась за шиворот, словно колючий порошок.

Мурси никогда не любила столицу. Она ей казалась унылой. Серый цвет здесь был в моде круглогодично. Серые дома, серые люди, серые дела и даже серые души. Столичный бомонд обожал устраивать яркие представления, но и они в итоге превращались в бесконечные серые разговоры и однообразное хвастовство. Всё здесь было не настоящим, как и сама жизнь каждого канцлера или проводника вне Пути. Серая безысходность, прикрытая ярким лоскутом одеяла, «стибренного» у живущих полной жизнью имперских подданных.

Даже немного жаль, что времени почти нет. Длинный пуховик скрывал красивое серое платье, которое она сегодня надела. Одна из их последних разработок с Леной. В ткань вживлены нанонити, способные создавать нужный тебе контур и силуэт. Никаких неровностей, лишних складок. Любая женщина в нём будет выглядеть идеальной, как с обложки журнала «Лучшие персоны Галактики». Мурси хотелось, чтобы Коди взглянул на неё такую. Конечно, она давно знала — ученик не питает к ней романтических чувств. Мурси для него дружище, закадычный «бро». Ему больше нравятся девушки в теле, о чём можно было бы догадаться по постерам, оставшимся после Коди в каюте капрала. Но иногда хотелось, для разнообразия, услышать о своей внешности и что-нибудь приятное, а не вечные придирки Моргана и бессвязное бормотание Джеймисона.