Чудище в шляпке - Дарья Калинина

Усатов задвинул трогательную, прочувственную и очень длинную речь, в которой поблагодарил свою племянницу за то, что она украсила своим присутствием его одинокий быт, стала верным другом, союзницей и дочерью, которой у него никогда не было, но которую он всегда мечтал иметь. Усатов выглядел очень растроганным, и Роксана заметила, что все женщины вокруг нее украдкой промокают глаза платочками, словно бы тоже растрогавшись. Но под платочками почти у всех прятались какие-то ехидные ухмылки. Похоже, что лишь немногие верили в то, что девчушка рядом с Усатовым – его племянница. И также было верным и то, что очень многие мечтали оказаться сейчас на месте этой девочки.

– Что за страсть подбирать всяких нищенок? – услышала Роксана чей-то злой шепоток за своей спиной.

– Стар становится, о смерти думает. В рай хочет попасть, да, видать, грехи не пускают. Вот и замаливает грехи юности.

– Думаешь, она его дочь?

– Исключено.

На этих двух дамочек стали поглядывать другие гости, и они замолчали.

Пока Усатов говорил, Роксана разглядывала его, прикидывая, как ей воздействовать на этого человека. Получалось, что бить надо было в первую очередь на жалость. Во всяком случае, именно это чувство вызывала к себе серая мышка, к которой олигарх, по всей видимости, был очень привязан. В придачу к собственной невыразительной внешности девчонка еще и страдала отсутствием вкуса. Серые волосы, серый цвет лица и еще серое платье! Единственное, что выбивалось из общего диссонанса, – это туфли, они у нее были черные! Господи, черные туфли в собственный праздник!

– Выходит, я купила себе не то платье, – огорчилась Роксана. – Надо было нарядиться в рубище. А так у меня вид чересчур благополучный, чтобы меня стало жалко.

Усатов закончил говорить и куда-то снова удалился. Роксана была вне себя от отчаяния. Да, она близко к Усатову, но одновременно и страшно далеко от него.

– Как же мне к нему подобраться?

– Я вижу, вы заинтересовались нашим хозяином?

Роксана повернула голову и увидела рядом с собой высокого мужчину. Его мужественные черты лица и устремленный на нее пронзительный взгляд невольно заставили сердце девушки екнуть.

– Я? Заинтересовалась? С чего вы это взяли?

– Я видел, что вы не сводили с нашего хозяина глаз, пока он был на сцене.

– И что? Я просто его слушала.

– Мы все слушали нашего милейшего Мишу, но никто не смотрел на него так.

– Как это «так»?

– А вот так.

И новый знакомец Роксаны приоткрыл рот, устремив куда-то вдаль невероятно восторженный взгляд.

– Я что, все это время была похожа на идиотку?

– Просто вы впечатлительная девушка, это сразу видно. И наверное, вас восхитила душещипательная история нашего олигарха и его серого мышонка. Это я про Иоанну.

Так девчушку зовут Иоанна. Надо запомнить, а то Роксана и это пропустила мимо ушей. Она и впрямь была слишком увлечена, слушая Усатова. Но не его словами или харизмой личности, как подумал кавалер, а своими собственными мыслями.

– Вы идете на ужин?

Там тоже можно поохотиться на Усатова! И Роксана кивнула. Ее кавалер, который представился Глебом, предложил свою руку. И они вдвоем отправились на ужин. Несмотря на свою занятость, Роксана отметила, что мужчина рядом с ней очень хорош и многие женщины заглядываются на него, а на нее косятся с завистью.

Увы, ужин не приблизил Роксану к господину Усатову ни на дюйм. Хуже того, если в начале ужина он еще присутствовал рядом со своей Иоанной, то после второй перемены горячего он уступил свое место какому-то мужчине помоложе, а сам направился к выходу из комнаты.

– Я на минутку!

Почувствовав, что она рискует упустить господина Усатова, Роксана припустила ему наперерез, двигаясь что есть духу. Но длинное платье, словно решив отомстить за что-то, сначала зацепилось за сервировочный столик, а потом никак не хотело отцепляться. Так что пришлось прибегнуть к услугам официанта и Глеба, который очень кстати оказался рядом. Пока они возились, Роксана с отчаянием смотрела вслед Усатову. Ее так и подмывало крикнуть ему: «Подождите!» – но она постеснялась.

Так Усатов и ушел, даже не подозревая о том, в какую бездну отчаяния его уход погружает одну из гостий. Вот за ним закрылась дверь, и Роксана едва не разрыдалась, понимая, что она упустила свой шанс. Глеб проводил ее к столу, а потом спросил:

– Вам что, так хочется познакомиться с Михаилом?

Это он про Усатова?

И Роксана выпалила:

– Да!

– Тогда могу вам сказать, что ваша затея проигрышна. Вы совсем не в его вкусе. А если честно, то уже много лет возле Михаила нет ни одной женщины.

– Он… он – болен? – спросила Роксана, стесняясь назвать вещи своими именами.

Но собеседник ее понял и, улыбнувшись, покачал головой:

– Нет, не в том дело. Просто у него нет интереса к таким вот амурным делам.

– Откуда вы знаете?

– Я близок к его семье и могу сказать, что после смерти жены Миша живет как монах. И дело тут не только в отсутствии у него интереса к женщинам. Он, как бы это сказать, занялся теперь добротворительностью.

– Чем? – удивилась Роксана.

– Делает добро людям, которые встречаются или когда-то встречались ему на пути.

– А‑а‑а… Вы имеете в виду благотворительность.

– Не совсем так. Благотворительность – это в большинстве случаев на публику. А Миша ни с кем не делится тем, что он делает. Если посторонние и узнают, что он для кого-то сделал, то это происходит лишь случайно. В этом он теперь находит радость и удовольствие. Он много и часто делает добрые дела. Помогает людям. Самым разным людям. И теперь его образ жизни больше напоминает жизнь аскета.

Роксана огляделась по сторонам. Вот уж не назвала бы она окружающую ее обстановку аскетической. Ее собеседник заметил ее взгляд и воскликнул:

– Это ничего не значит. То, что вы видите перед собой, осталось от прошлой жизни. Михаил не стал ничего менять, в первую очередь из-за племянницы.

– А эта Иоанна, она и впрямь его племянница?

– Девочка – сирота. Но она приходилась племянницей жене Михаила. По большому счету, ему самому девочка не является кровной родней.

– Наверное, господин Усатов заботится о девочке в память о покойной жене? Он ее очень любил?

– Любил. И тяжело переживал ее смерть. Именно это событие и изменило его столь кардинально. Вы заметили, что он пьет только воду? Ни вина, ни водки, ни других горячительных напитков он не употребляет уже много лет. И опять-таки не потому, что здоровье не позволяет. У него другие потребности… духовного плана, если можно так выразиться. Поэтому я и говорю вам: зря вы стремитесь к Михаилу, вам его не удастся заинтересовать своей внешностью. Лучше бы вам обратиться к кому-нибудь другому.

И Глеб кинул на Роксану многозначительный взгляд. Понимаешь, мол, кого я имею в виду?

Но Роксана его взгляд проигнорировала и сказала:

– Я и не собиралась его соблазнять. У меня к нему есть дело.

– Важное?

– Важное. Очень. Оно касается жизни моего близкого друга. Он… он пропал. А господин Усатов может знать подробности этого исчезновения.

– У вас есть основания беспокоиться за безопасность вашего друга?

– О да! И не у меня одной!

– Тогда я вам помогу.

Девушка с удивлением взглянула на него.

– Как?

– Помогу вам встретиться с Мишей!

– Вы?

– А почему в вашем прелестном голосе звучит такое недоверие? Да, господин Усатов уехал, но я знаю, куда он поехал. И знаю, как нам с вами его можно разыскать.

Роксана продолжала смотреть на Глеба с недоверием. Что-то мешало ей поверить в то, что Глеб столь близко и тесно знаком с Усатовы, чтобы быть в курсе всех его перемещений. Усатов был много старше Глеба и… как бы это сказать, солиднее, что ли? Трудно было представить быстрого и подвижного Глеба рядом с тяжеловатым и слегка неповоротливым олигархом.

Впрочем, Роксане выбирать не приходилось. Если разговор с Усатовым, по уверениям Антонины, это чуть ли не единственный шанс найти Клима, то она согласна.

– Так вы поедете со мной?

И Роксана решилась.

– Да! – кивнула она. – Я согласна.

– Тогда я должен сделать несколько звонков, – заторопился Глеб. – Ну, сами понимаете, чтобы наш с вами визит не стал неожиданностью для Миши. Вы разрешите, я отойду на мгновение?

Роксана не возражала. Глеб вышел, прижимая к уху айфон, который был у него последней модели, а Роксана осталась одна. Внезапно она почувствовала прикосновение к своему плечу и, обернувшись, увидела знакомые золотистые глаза.

– Павел! – обрадовалась она водителю, словно родному. – Ты тут откуда?

– Нам надо ехать.

– Антонина велела?

И снова мужчина заколебался, прежде чем ответить.