Огонь в его поцелуе (ЛП) - Диксон Руби

Я так очарована книгами, что мне требуется мгновение, чтобы понять, что Дах снова принюхивается к воздуху, нахмурившись. Я смотрю на него, а потом тоже чувствую этот запах — вонючий, ужасный запах. Он оглядывается по сторонам, затем крадется по проходу мимо меня, ища источник.

— Что-то не так? — зову я.

— Дах, — говорит он.

— Верно. Я все время забываю, что ты не собираешься отвечать. — Я заканчиваю вертеть книгу в руках и кладу ее к своим вещам, затем разворачиваю тележку. Дракон загораживает конец прохода, поэтому я толкаю тележку в другом направлении и в этот момент вижу, как что-то движется между двумя круглыми стеллажами с одеждой.

Это выглядит как человек. Женщина.

Хмм.

— Я проверю в этом направлении, Дах, — кричу я, толкая свою тележку вперед, как будто это не имеет большого значения. Как будто я только что не видела, как мимо проскользнула женщина. — И я собираюсь поискать еще книг.

Он что-то бурчит, подтверждая мои слова. Я сомневаюсь, что он понял их, но он не двигается, продолжая нюхать воздух в конце прохода, как будто это его беспокоит.

Я толкаю свою тележку в главный проход магазина, ближе к закругленным стеллажам с одеждой. Я не боюсь — человек, которого я видела, выглядел как женщина, и если она прячется здесь одна, должна быть веская причина. Если, конечно, она не одна, но я чувствую себя странно бесстрашной. Может быть, это потому, что я с драконом, и он может поджарить любого, кто нам угрожает.

Вешалки с одеждой выглядят достаточно невинно. Я смотрю на одежду, висящую там. Это ночные рубашки — уродливые, — и я притворяюсь, что рассматриваю их, теребя материал одной из них.

— Я видела тебя, — шепчу я. — Кто ты такая?

Две ночные рубашки раздвигаются, и на меня смотрит лицо. Это женщина, примерно моего возраста. Она не такая худая или грязная, как большинство уроженцев Форт-Далласа, и ее густые черные волосы заплетены в две чистые блестящие косы. На ней рубашка, которую я передвинула на одну из вешалок ранее. Я не узнаю женщину, и мне интересно, давно ли она здесь.

Она бросает взгляд на книжный проход, где я оставила Даха, а затем снова на меня.

— Это мой дом, — говорит она мне, вызывающе вскидывая подбородок. — Я хочу, чтобы ты и твой парень ушли.

Мой парень? Если бы только она знала, кем он был на самом деле.

— Боюсь, я не могу указывать ему, что делать. И здесь больше вещей, чем ты могла бы использовать. Я обещаю, что мы много не возьмем.

Она слегка пожимает плечами и выпрямляется, вставая.

— Бери, что хочешь. Там полно одежды.

Что ж, это оказалось проще, чем я ожидала. Я улыбаюсь ей.

— Я ценю это. Я Саша. Раньше я была из Форт-Далласа. Ты… — я колеблюсь, пытаясь придумать, как лучше спросить. В форте о кочевниках не очень хорошо думают. Они, как правило, изгои, убийцы или воры, которых выгнали из их крепостей, и они унесли с собой в дорогу свое беззаконие. — Ты из соседнего форта? — я спрашиваю вежливо, хотя и знаю ответ.

Женщина качает головой.

— Я родом с запада. Здесь поблизости есть форт?

— Ну, не слишком близко. Если следовать по шоссе, оно ведет через руины Старого Далласа, и там есть форт. Но есть также много драконов. — Я оглядываюсь по сторонам. — Ты здесь одна?

Она ощетинивается, выглядя нервной.

— Разве это имеет значение?

— Ой! Нет, мне просто было любопытно. — Я одариваю ее еще одной дружелюбной улыбкой, потому что вижу себя в ее глазах. Она молода, одинока и напугана. Кто не был такой раньше? — Я просто шокирована, что это место не подверглось налету, вот и все.

— Время от времени приходят кочевники, но я слежу за тем, чтобы они не задерживались надолго. — Когда она это говорит, ее голос звучит жестче. — Хотя и не слишком часто — шоссе довольно забито мертвыми машинами, и поэтому по нему не так много ездят.

В ее словах есть смысл. Я помню, что видела здесь вереницы машин на шоссе. Вы не часто сталкиваетесь с автомобилями или мотоциклами, потому что бензина на данный момент не существует. Путешественники, у которых есть велосипеды, вероятно, не стали бы заходить так далеко. Никто в Форт-Далласе никогда не выходит за ворота. Ну, в теории. На самом деле, город все еще можно изрядно осмотреть, но все это в тайне.

— Я сама так далеко не заходила. Есть ли другие магазины?

Женщина пожимает плечами.

— Если и есть, то я не смотрела, — ее голова наклоняется, и она с любопытством изучает меня. — Кстати, я Эмма. Эмма Арройо. Как ты выбралась сюда, не будучи съеденной драконом?

— Что? — Я немного нервничаю из-за этого вопроса, потому что Дах находится совсем недалеко отсюда.

— Они преследуют женщин, — категорично говорит Эмма. — Я видела это своими собственными глазами. Однажды видела, как дракон разорвал здание, просто чтобы добраться до женщины внутри. И я видела, как драконы похищали женщин из лагерей кочевников. Просто бум! Их хватают когтями.

Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами. Ее описание слишком близко к истине.

— Они… охотятся за женщинами?

Она дотрагивается до кончика носа.

— У меня есть теория. Они могут чувствовать их запах. Вот почему я здесь в безопасности. Я скрываю свой запах.

О, так вот что учуял Дах? Я удивлена ею — и немного впечатлена ее изобретательностью.

— Если это так, то почему ты здесь одна?

Выражение ее лица становится безжизненным.

— Я не всегда была одна. — Эмма наклоняет голову и выскальзывает из-под вешалки с одеждой, чтобы встать рядом со мной. Она заправляет свою рубашку в джинсы достаточно, чтобы сказать мне, что она хорошо питалась, и ее кожа чистая, ее темные волосы блестящие, и я завидую ее внешности. Я замечаю, что у нее также есть несколько ножей, привязанных к ноге, и пояс с такими же. Из-за заднего пояса ее джинсов торчит пистолет.

И опять же, я знаю, что должна быть настороже при виде нее, но я чувствую, что Дах меня защитит. Забавно, как это работает. Мой похититель не допустит, чтобы со мной что-нибудь случилось, так что впервые за, наверное, целую вечность… Я не боюсь.

Это странное осознание.

— Если ты спрашиваешь, как я остаюсь в безопасности, то это оленья моча, — говорит мне Эмма.

— Что? — Я не уверена, что правильно ее расслышала.

— Оленья моча. — Она достает из кармана флакон и выпускает в воздух струйку. Сразу же в воздухе витает та же вонь, которую мы почувствовали, и я делаю шаг назад, кашляя. Эмма просто выглядит довольной моей реакцией. — Ты хочешь знать, как я остаюсь в безопасности? Вот как.

— К-как, черт возьми, ты достала оленью мочу?

— Они продают это в отделе спортивных товаров. Я знала охотника еще тогда, когда впервые произошел Разлом. Он сказал мне, что использовал ее, чтобы скрыть свой запах от драконов. По-видимому, они действительно очень чувствительны к запахам. Он сказал, что использовал запах оленя, чтобы обезопасить себя. Я знаю, что это воняет. Через некоторое время к этому привыкаешь. — Она пожимает плечами. — Я тоже ему не верила, пока мою подругу Антонию не похитили, а я не поверила. Единственное, о чем я могла думать тогда, так это о том, что у меня в рюкзаке давным-давно лопнула банка оленьей мочи, и поэтому она пахла. — Она качает головой. — После этого у меня был постоянный запас этого вещества. Я… — ее глаза расширяются, и она смотрит мне за спину.

Я оглядываюсь через плечо. Дах там, и он… ну, он не выглядит счастливым. Его челюсть напряжена, кулаки сжаты, а глаза становятся темно-янтарными и подозрительно приближаются к черным.

— Эм, Эмма? Я знаю, что это твое место, но ты, возможно, захочешь уйти, — шепчу я ей. — Это небезопасно…

Эмма трясущимися руками вытаскивает свой пистолет и направляет его на Даха.

— Ч-что он, черт возьми, такое?

Я ахаю, замирая на месте при виде пистолета.

— Он просто парень…

— Чушь собачья! Посмотри на его глаза! — Она моргает, уставившись на меня. — И рога. Какого хрена?

Из горла Даха вырывается низкое рычание. Я одновременно расстроена и обеспокоена. Я хотела поговорить с Эммой подольше, но, похоже, этого не произойдет.