Фрилансер. Абсолютный хищник (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Не забывай, ты как-то грозился прийти к старине Адаму за новыми дисками, когда сможешь их себе позволить, — улыбнулся он. — Старый Адам всё также любит хорошее виски, но здоровье его с каждым годом всё больше и больше «уже не то».

— Обязательно, сеньор… Мистер Смит, — снова склонил я голову. — Пока я ещё не могу себе их позволить, но работаю над этим.

Дон Бернардо смотрел на наш диалог с умилением. Наконец, решив, что с эмоциональной частью закончено, вступил в беседу:

— Хуан, рад, что ты знаком с мистером Смитом. Хочу тебя снова с ним познакомить, немного в другом ракурсе. Мистер Смит — ценитель музыки, и отдельно он уважает жанр, который ты называешь «Рок-н-роллом».

— Это я понял, сеньор. — Я налил себе в пустующий бокал вина, откинулся на спинке.

— Он является одним из учредителей фестиваля, который произойдёт через две недели.

Я кивнул, уже понимая, зачем позвали.

— Чтобы ты знал, это… Музыка для избранных, — оправдал ожидания дон Бернардо. — Политики. Аристократия. Различные инвесторы. Важен не сам фестиваль, а те люди, которые туда приходят, чтобы поговорить друг с другом, встретиться, обсудить различные вопросы.

— Клуб для избранных. Богоизбранных, — нашёл я аналогию.

— Именно. Имея вход туда, ты сможешь пересечься с людьми, с которыми вряд ли пересечёшься, даже несмотря на родственные связи с моей крестницей. Потому, что без неё ты — никто. Ты будешь иметь вес и для тебя станут открыты многие двери в шоу-бизнесе, без которых покорять вершины будет значительно дольше.

Я мог бы с ним поспорить насчёт возможностей и родственных связей, дескать, на любую гайку найдётся винт, но не стал. Ибо в его словах была доля истины. Да, смогу и сам, если будет очень надо. Но зачем подрывать динамитом там, где можно просто потянуть на себя дверную ручку?

— Что от меня требуется взамен? — взял я быка за рога.

Собеседники недоумённо переглянулись.

— В смысле, что требуется? — искренне не понял дон Бернардо. Чем сбил с толку.

— Вы же не просто так являете меня «городу и миру», — нахмурился я, понимая, что выстрелил в «молоко», но не понимая, почему. — Что впоследствии потребуется от меня?

— Юн и глуп, — констатировал мистер Смит. — А мне нравится этот юноша, деловой подход.

— Хуан, — картинно, как маленькому, вздохнул дон Бернардо, — мне не нужно от тебя НИ-ЧЕ-ГО! — «Страшно» сузил глаза. — У меня есть всё, что надо от жизни, и ты ничего не сможешь предложить, что не могу достать без тебя. Скорее я беспокоюсь о тебе. Ибо вижу, что ты не безнадёжен и можешь принести этой стране пользу.

Помолчал. Молчал и его гость.

— Знаю, крестница поступила с тобой не самым лучшим образом, — продолжил он. — Внучки об этом рассказали, что ты зол на неё. — Под «внучками» имелись в виду Изабелла и Фрейя. У него есть и родные, но и детей Леи он считает как своих. — Но я не буду осуждать её — у неё своя правда. И тебе советую успокоиться и пересмотреть взгляд на проблему. — Угу, и дон Бернардо об этом же, ножом по живому.

— Вы предлагаете альтернативу, — снова выстрелил я. — Раз я не гожусь в политики, вы берёте под крыло и устраиваете рост творческий?

Оба старика презрительно скривились.

— Хуан, Бернардо нет интереса развивать тебя, каков бы ты талантлив ни был, кроме одного единственного случая, — воскликнул мистер Смит. — Ты ему симпатичен, и он видит, что у тебя есть будущее. Присоединюсь к Бени, оставь политику за стенами этого здания. Бени хочет сделать тебя звездой потому, что он этого хочет, без относительно её величества, её планов и желаний. Он из тех, кто играет только за себя.

Вон оно как. Я задумался. Ибо это было хорошо — сеньор реально «качает» меня ради… Меня. Но плохо — это будет проект без политики, к которой я привык.

«А уверен, что тебе она нужна, эта политика?» — спросил внутренний голос. И я пока не был готов дать ответ.

— Она запретила мне тебя… «Прокачивать», — употребил моё сленговое слово дон Бернардо. — Хотела сделать из тебя свою игрушку. Но чтобы ты понимал, я с самого начала видел в тебе будущее. И сейчас, когда ты ушёл, осветив разрыв с нею на всю страну, — укор в глазах, — я готов рискнуть и поставить на тебя.

— Хуан, твой поступок в том ресторане — плохой, — снова вставил пять центаво мистер Смит. — Нельзя такие вещи говорить на всю страну. Но мы пошушукались и решили, что это поступок творческого человека. А значит можно закрыть на него глаза и дать шанс, если пообещаешь больше никогда не выносить сор из избы. Всё, что происходит у нас, в нашем мире, в этих стенах, остаётся у нас.

— Адам поручился за тебя, — посуровел взгляд старого продюсера. — Убедил, что с тобой стоит рискнуть поработать. Но я не Лея, я не прощу таких финтов. И мне всё равно, какое у тебя мнение на тот или иной процесс. Если хочешь работать под моим началом — слушайся.

— Есть, сеньор команданте! — шутливо козырнул я.

— Не ёрничай.

— На самом деле я сам хотел попросить вас о протекции, — выложил я свой козырь. — Мы работали в рамках проекта «Кабальеро плаща и гитары», он же «Цитадель». У проекта не было названия, как кто хочет — так пусть и называет. Но теперь политика осталась за бортом, и ребятам, да и мне… Нужны деньги. — Осмотрел лица обоих сеньоров. Сеньоры смотрели бесстрастно — этот мой шаг был понятен и не то, что просчитывался — по другому не может быть. — Называйте это творческой ломкой, если хотите, но мы… Хотим играть. Серьёзно, по-крупному. В стадионном формате. И теперь готовы делать это по уму, а не с наскока, преследуя политические цели. Просто я ещё не до конца отошёл от того проекта, потому пока не рискнул искать с вами встречи.

— Значит мы поняли друг друга, Хуан, — расплылся в кривой улыбке дон Бернардо. — Я готов «вписаться» за ваш коллектив и дать вам толкового продюссера. Но для начала докажите, что достойны этого. И порвите всех на грядущем фестивале. Он через две недели, но, думаю, для вас это не проблема — у вас куча наработанного материала. Я помню, как ты пел «Храм короля» на одной из самых первых репетиций. И это была импровизация! — сделал он большие глаза, посмотрев на мистера Смита. Снова взгляд на меня. — Не подведите, Хуан. Получив расположение этих людей, вам будет гораздо проще карабкаться на Олимп. В данном случае музыкальный, но поверь, это тоже ой как много и ой как непросто.

— Мы постараемся, сеньор Ромеро.

Концерт от сеньоры Маршалл, чтобы протолкнуть её протеже. Концерт для сеньора Ромеро, чтобы доказать, что мы готовы стать его командой. Что мы достаточно уровневые и можем «нагнуть» не просто «Атлетико» с фанатами, которым больше не за кого «болеть», а способны усладить вкус изысканной публики, слушающей только лучшее, что существует. Интересное задание, и, на самом деле это более важный концерт, возможно даже самый важный во всей моей жизни. Но отчего-то не переживал за него. Примут нас старые пердуны — хорошо. Нет — и не надо, значит, нет. А потому эту новость донёс до ребят, возможно, не с той помпой, какой стоило.

Закономерно, как и я, они тоже не напряглись. Надо — сыграем. Действительно, материала у нас куча, времени на репетиции хоть отбавляй — успеем. А вот с НПК проблем виделось гораздо больше.

— То есть у вас всего одна кандидатура, — ухмылялся я, выслушав предварительную их речь по поводу творчества, НПК и Пабло Эскобара в целом. Поскольку в ней много непечатного, приводить её здесь не буду.

— Да, — переглядываясь, в один голос подтвердили парни.

— И мы думаем, что ты хочешь предложить нам этот же вариант, — добавил Хан.

Я откинулся на спинку, задумался. «Натюрморт», где мы сидели, жил своей жизнью. На сцене уже кто-то пел, причём на испанском — дядя Ваге филонить начал после приезда королевы. Это плохо, рушит репутацию русского кабака, но пока вроде на финансовой части это решение его пока не коснулось. Вот и экспериментирует. Мы на сцену не рвались, переросли этот уровень. Угу, нам теперь стадионы подавай. Зажрались, да, но может здоровые амбиции к лучшему? Заставляют тебя прыгать выше, чем можешь? Это развивает.