Ложное обвинение - Джеймс Чейз

Приблизившись к берегу, я увидел, как догорала яхта д'Эссена, выброшенная на камни. Она чадила черным дымом, который гигантским столбом возносился к светлому небу.

Катер Кей-Кея покачивался на волнах в ста футах от нее. С борта был сброшен веревочный трап. Подняв автомат над головой, я вошел в воду. Несколько метров, которые отделяли катер от берега, я проплыл в полминуты и по веревочному трапу взобрался на палубу. На ней никого не было. Я взобрался по лесенке на капитанский мостик. Рулевой как раз закуривал сигарету. Я распорол ему живот одной очередью и скинул вниз. Послышался топот ног. На палубе появился один из бандитов с пистолетом в руке. Он остановился посреди палубы и посмотрел на рубку. Мы выстрелили одновременно. Его пуля разбила барометр на задней стене рубки, а я очередью из автомата уложил его на палубу замертво.

Катер покачивался на волнах свободно. Двигатель работал на малых оборотах. Управление его было до чрезвычайности просто. Я дал полный назад и повернул рулевое колесо.

Моторы взревели, и катер начал, разворачиваясь, отходить от берега.

Несколько бандитов на берегу почуяли неладное и открыли огонь по рубке.

Меня осыпало кусками битого стекла, я на мгновение опередил их, плюхнувшись на пол. Немного приоткрыв дверь, я стал палить из автомата по острову вслепую, не рискуя как следует прицелиться. Я сменил два магазина, прежде чем катер отошел от скалы на достаточное расстояние. Я наконец смог выпрямиться во весь рост, не опасаясь прицельной стрельбы.

Я развернул катер кормой к скале и на полном ходу направил его к берегу.

Где-то там, внизу, был Кей-Кей, но с высоты моего положения простреливался практически весь корабль, так что его появление в любом месте я приветствовал бы автоматной очередью.

Через десять минут спокойного хода заглохла машина. Никакие усилия с моей стороны не могли заставить катер двигаться вперед.

«Наверняка Кей-Кей что-нибудь сделал с машиной», – подумал я.

Нужно спускаться вниз и исправлять положение. Но Кей-Кей наверняка вооружен и с оружием в руках ждет моего появления.

Я вставил в автомат новый магазин и вышел из рубки. Потом вернулся и крикнул в переговорную трубу, которая вела в машинное отделение:

– Я иду к тебе, Кеннет Коберман.

Взяв автомат наперевес, я спустился по трапу на палубу. Было уже достаточно светло, но электрические лампочки еще горели над каждой дверью.

Он ждет меня. Он нацелил свой автомат на дверь и знает, что я скоро приду. Или он, или я. Другого быть не может. И сейчас предстоит драка не на жизнь, а на смерть. И я уже знал, что убью его. Я не пошел к двери машинного отделения, а направился к вентиляционной трубе. Она выходила на заднюю часть палубы. Я скинул сапоги, куртку и полез туда. Там было невыносимо душно и темно, но я знал, что, если я хочу выжить, я должен ползти по этой трубе, выставив вперед автомат и не издавая ни единого звука.

Вот наконец и отверстие в машинное отделение. Оно забрано толстой решеткой и находится у самого потолка. Ячейки решетки настолько малы, что подходят лишь для того, чтобы просунуть туда ствол автомата. Осторожно, чтобы не звякнуть металлом о металл (всякий звук здесь будет усилен акустикой), я выставил дуло автомата. Потом приподнялся сам, пытаясь разглядеть небольшое помещение, освещенное желтым светом. Кругом машины, и за одной из них Кеннет Коберман по кличке Кей-Кей доживает последние минуты своей жизни. Мне хочется о многом его порасспросить, но и я и он понимаем, что разговоры между нами могут вестись только на языке оружия. И победителем окажется тот, кто раньше нажмет на спусковой крючок своего автомата. Кей-Кей достойный противник, а достойного соперника всегда нужно уважать. Поэтому я целюсь ему в затылок, чтобы он умер мгновенно и безболезненно.

Кей-Кей в это время вытаскивает из кармана платок и вытирает им свое лицо. Затем снова становится в снайперскую стойку.

Сейчас прозвучит выстрел – последний выстрел в этой истории, которая прямо-таки распухает от смертей и стрельбы. Я устал. Пора эту историю кончать.

Короткая очередь эхом отозвалась в сводах отсека. Кей-Кей вывалился из своего укрытия и сполз на пол. Автомат выскользнул из его рук и с металлическим стуком упал на пол.

А потом я пошел посмотреть на дело своих рук. Я попал ему туда, куда и рассчитывал, – в затылок. Он так и не узнал, что проиграл этот бой. Он умер мгновенно.

Кей-Кей отсоединил подачу горючего в двигатель, и я нашел это повреждение сразу. Затем я поднялся наверх и повел катер к берегу. Я ни о чем не думал. Руки двигались автоматически, и когда из клубов дыма появился бетонный пирс д'Эссена с людьми, стоявшими на нем, то я на это никак не прореагировал.

На пирсе находилось несколько полицейских машин с мигалками, а вокруг них множество копов. Они приготовились встретить врага. Увидев подходящий катер, все прячутся в укрытия. Только один человек остался стоять на самом краю пирса. В руках у него автомат.

Я узнаю его. Отчасти по комплекции, отчасти по манере стоять, а главное, по тому, что он вообще там стоит. Я узнаю О'Брайена. На голове у него белая повязка. Я улыбаюсь и машу ему рукой, высунувшись из рубки.

Глава 10

Теперь я знаю все…

Мы поднимаемся по лестнице. Я впереди, О'Брайен на ступеньку ниже. Голова у него уже зажила, и теперь он выглядит молодцом.

– Это, наверное, здесь? – спросил я, указывая на одну из квартир.

О'Брайен кивнул.

– Чертовски сложно было найти ее след. Но ребята сделали все возможное… – О'Брайен улыбался.

– А ордер на арест? Как ты его заполучил?

– Попробовал бы прокурор не подписать его. – О'Брайен похлопал себя по карману.

– Итак, заканчивается эта долгая история, – сказал я. – Теперь все! Алиса на свободе?

– Давно, – О'Брайен хитро моргнул. – Она ждет, чтобы выразить тебе свою признательность.

– Это потом. Сейчас нужно поставить точку.

– Скорее восклицательный знак.

О'Брайен протянул руку к звонку. Длинная заливистая трель льется из-за двери. Потом слышны легкие шаги.

– Кто там?

– Молочник. – О'Брайен сует руку в карман.

Дверь распахивается, и на пороге появляется женщина. Я знаю, что она способна на многое, и поэтому, пока О'Брайен показывает ей подписанный прокурором ордер на арест, я направляю ей в живот револьвер.

Она бледнеет и отступает на шаг.

– Это конец, миссис Кеннет Коберман, – говорю я. – Или, может быть, тебя называть по-прежнему – Френси?

Мы входим в комнату. Я опережаю ее и извлекаю из ее сумочки маленький револьвер.

– А теперь, – говорю я, – я расскажу вам одну историю о том, как ни в чем не повинную малышку обвинили в убийстве.

Френси с остекленевшими глазами садится на диван. О'Брайен стоит в дверях, а я подошел к окну. Я закурил сигарету и начал:

– Когда-то, три года назад, некий делец с сомнительной репутацией посетил Голливуд. Его звали Кеннет Коберман, а проще – Кей-Кей. Там он встретил начинающую актрису. Сначала это был просто легкий флирт, но потом они убедились, что очень подходят друг другу. Она была в душе такая же бандитка, как и он. Они поженились и год провели в свадебном путешествии по Европе. Когда они появились в Панама-Сити, то обнаружили, что дела их организации идут неважно. Мало того, положение было катастрофическим. Конкурирующая банда Красавчика и Рона Флетчера захватила власть в городе в свои руки. Их поддерживала чья-то очень влиятельная рука. Кей-Кей попытался узнать имя этого человека. Узнай он это, тогда все было бы гораздо проще. Он не пожалел бы никаких затрат для его уничтожения и восстановил бы свое влияние в городе.

Я прошелся по комнате и наконец обнаружил в тумбочке бутылку джина. За неимением виски сойдет и джин. Я откупорил бутылку и хлебнул из горлышка. Потом, передав бутылку О'Брайену, я продолжал:

– Для достижения своей цели Кей-Кей предпринял следующее: он перебирается вместе со своей бандой в Нью-Орлеан, чтобы понапрасну не нервировать противника, а здесь оставляет свою жену, потому что ее никто не знает в этом городе, и Джека Холидея, потому что его очень хорошо знают, но не знают, что он работает на Кей-Кея.

Теперь сделаем маленькое отступление для того, чтобы рассказать, что же произошло на соперничающей половине.

Некий мистер д'Эссен решил удовлетворить свою природную страсть к авантюризму, а также приумножить свой капитал. Он умен и находчив. Он финансирует банду Красавчика, но делает это анонимно, по телефону. Дивиденды он также получает анонимно. Наркотики он доставлял на своей яхте из Майами и прятал их в гроте, который находится под скалой «Одинокий палец».

Проходит что-то около двух лет. Никаких подходов к разгадке тайны у Френси и Джека нет. Но тут на первый план со своей любовью выступает Роберт д'Эссен. Он хочет жениться на мисс Керью, получив при этом от папеньки кругленькую сумму от его капиталов. Но папаша на брак сына не соглашается. Тогда Роберт начинает копаться в прошлом папаши и неожиданно выясняет, что тот – шеф крупной банды. Он проникает в грот и вдруг обнаруживает обширнейший склад наркотиков. Он идет к отцу и выкладывает ему все. Но папаша не очень-то испугался и пригрозил ему, что если тот не выбросит все это из головы, то он отправит его в психиатрическую лечебницу. Роберт расстроился и, напившись, делится своим горем с Джеком Холидеем. Он даже делится с ним кое-чем об отце. Холидей, смекнув, что он стоит перед разгадкой тайны, над которой так долго и безуспешно бился, предлагает Роберту свою помощь по устройству женитьбы. Для этого они решили собраться на квартире у Алисы, чтобы все обсудить.