Московский вектор - Роберт Ладлэм

- Прескверно, - пробормотал Клейн. - Но жертв больше, Сэм.

Кастилья удивленно вскинул бровь.

- Что?

- За последние сорок восемь часов к нам поступили сигналы о гибели еще нескольких человек - от ранее неизвестной миру болезни, с одинаковыми симптомами, - негромким голосом сообщил Клейн. - Скончались несчастные в Москве. Более двух месяцев назад. На Западе об этом не знают - Кремль держит информацию под строгим контролем.

Квадратный подбородок президента напрягся.

- Продолжай.

- На связь с двумя из моих лучших агентов. Фионой Девин и Джоном Смитом, независимо друг от друга вышли российские врачи, которые наряду с коллегами обследовали жертвы. К сожалению, ни первый, ни второй не успели передать нам копии важных медицинских документов и прочие данные. Одного убили позавчера на улице в Москве. Другого - в Праге, вчера.

- Убили россияне?

Клейн нахмурился.

- Вероятно. - Он открыл портфель, достал и протянул Кастилье черно-белую копию фотографии, которую накануне прислал по электронной почте Смит. На снимке был изображен человек с худым лицом и ледяными глазами. - Этот тип возглавлял команду убийц в Праге. Я проверил разведывательные и правоохранительные базы, встретил эту физиономию раз шесть. Везде с пометками: «разыскивается» и «особо опасен».

Президент прочел вслух отпечатанное внизу имя.

- Георг Дитрих Лисс. Немец? - удивленно спросил он.

- Восточный немец, - уточнил глава «Прикрытия». - В момент падения Берлинской стены его отец работал в «Штази», службе госбезопасности ГДР. Сейчас Лисс-старший отбывает длительный срок по обвинению в многочисленных преступлениях против немецкого народа.

Кастилья кивнул, продолжая изучать фото.

- А сын?

- Тоже член тайной полиции, - ответил Клейн. - Служил в охранном полку имени Феликса Дзержинского. Возможно, даже был агентом отряда, который уничтожал политических диссидентов и даже неугодных иностранных журналистов.

- Замечательно, - с отвращением проговорил президент.

Клейн кивнул.

- Судя по всему, порядочной этот Лисс был скотиной. Хладнокровным психопатом. Вскоре после воссоединения в Берлине выписали ордер на его арест, но Лисс успел сбежать.

- Чем же он промышлял в последующие пятнадцать лет? - спросил Кастилья.

- В последнее время, по нашим сведениям, Лисс работал на организацию «Группа Брандта», - сообщил Клейн. - Независимую разведывательно-охранную контору со штаб-квартирой в Москве.

- Опять Москва. - Президент бросил фотографию на кофейный столик. - И кто же этой конторой заведует?

- У нас крайне мало сведений, - признался Клейн. - Об источниках финансирования организации мы ничего не знаем, хоть и догадываемся, что денег у них немало. Согласно неофициальным данным, «Группа Брандта» работает время от времени и на российское правительство, по контракту. Проворачивает сомнительные разведывательные операции, даже, когда требуется, совершает убийства.

- Проклятие! - с негодованием проговорил Кастилья.

- И еще кое-что, - произнес Клейн, наклоняясь вперед. - Как мне сообщили, похожая болезнь подкосила ведущих специалистов по России во всех основных разведслужбах Европы: в британской МИ-6, германской БНД, французской ДГСЕ и других.

- Как же мы сразу не догадались! - воскликнул вдруг Кастилья. - Болезнь - оружие. Кто-то надеется, что, лишившись лучших разведчиков, мы совсем перестанем понимать, что в России происходит.

- Возможно. Точнее, скорее всего, что так, - согласился Клейн. Он снова открыл портфель и достал листок бумаги со списками имен и географических названий. - Теперь мы просматриваем материалы новостных служб и медицинские базы по всему миру, ищем другие сообщения об этом же заболевании. Времени убили порядочно, но раздобыли немаловажные сведения.

Президент взял лист и, молча его изучив, негромко свистнул.

- Украина. Грузия. Армения. Азербайджан. Казахстан. Почти все бывшие советские республики, соседи России.

Клейн опять кивнул.

- Все пораженные болезнью - ведущие военные и политические деятели. И обрати внимание: те, кем их заменяют, - гораздо менее компетентны и защищают интересы Кремля.

- Сукин сын! - выругался Кастилья, сильно хмурясь. - Виктор Дударев, чертов проныра! В ходе прошлых выборов на Украине Россия уже сделала попытку устроить все по-своему. Ни черта у них не вышло. Неужели Кремль опять затевает игру, на сей раз глобальную?

- Похоже на то, - медленно произнес Клейн.

Президент взглянул давнему приятелю в глаза. Его губы тронула кривая улыбка.

- Рассчитывают на то, что мы в отсутствие убедительных доказательств будем сидеть сложа руки?

- Назови так. - Клейн кашлянул. - На сегодняшний день у нас в самом деле слишком мало доказательств. Представить не могу, как отреагирует мир, если Америка, авторитет которой и так-то подорван, выступит против России со столь серьезными обвинениями.

- Да уж, - ответил Кастилья. Его широкие плечи вдруг опустились, словно под тяжестью незримого груза. - Справедливо или нет, но в нас теперь видят мальчика, который за последние несколько лет слишком часто и без нужды кричал «волки». Поэтому наши бывшие единомышленники и союзники по НАТО склонны верить, что мы вечно сгущаем краски.

Президент вновь сдвинул брови.

- Ни Лондон, ни Париж, ни Берлин, ни Варшава не поддержат нас, если узнают, что мы снова развязываем «холодную войну». - Его взгляд упал на антикварный глобус в углу кабинета. - А без войск, кораблей, самолетов, которые мы убрали со всех своих бывших баз в разных точках чертовой планеты, в открытом столкновении с Россией мы мгновенно проиграем.

Несколько секунд Кастилья молча размышлял. И внезапно покачал головой.

- Ладно, тут уж ничего не поделаешь. Изменить недавнее прошлое нам не под силу. Значит, надо отыскать доказательство, которое, в случае необходимости, заставит союзников встать на нашу сторону. - Он расправил плечи. - Первой зацепкой послужит вспышка заболевания в Москве.

- Одобряю, - сказал Клейн. - Только тех, кто задумывает с нами связаться, тотчас уничтожают. Надо иметь это в виду.

- И еще кое-что, - добавил Кастилья. - Нельзя полагаться в этом деле на ЦРУ. Для проведения операции в Москве, во всяком случае секретной, они не готовы. - Он фыркнул. - Слишком усердно мы в последнее время старались угодить России, чересчур бурно обрадовались, что объединили с ней усилия в борьбе с терроризмом. ЦРУ угробило уйму средств и времени, налаживая контакты с их службами безопасности. Лучше бы внедрило в Кремль своих агентов. Если я отдам сейчас людям, которые занимаются Москвой, приказ резко изменить тактику, они, скорее всего, растеряются, наделают ошибок. И тогда уж начнется сплошная неразбериха, и никто не поверит ни единому нашему слову.

Его глаза на миг озарились.

- Вся надежда на тебя и твоих ребят. Фред. Пусть «Прикрытие» займется тщательным расследованием.

Важно не терять времени и действовать крайне осторожно.

Клейн понимающе закивал.

- Небольшая, но прекрасно подготовленная группа наших агентов уже в Москве. - Он напряженно о чем-то задумался, достал из кармана пиджака носовой платок, снял очки, протер их, снова надел и взглянул на президента. - Еще один человек - выносливый, находчивый, с опытом работы в России - временно отдыхает и ждет распоряжений. Главное его преимущество в том, что он медик, занимается наукой. И сможет разобраться в сведениях, которые, дай бог, раздобудет.

- Кого ты имеешь в виду? - спросил Кастилья заинтересованно.

- Подполковника Джонатана Смита, - невозмутимо ответил Клейн.

17 февраля, Полтава, Украина

Полтава раскинулась на трех холмах, посреди просторной украинской степи, на пути из промышленного центра Харьков в столицу Украины Киев. Главные улицы и проспекты расходятся в Полтаве в разные стороны от площади, в центре которой высится железный монумент - Колонна Славы. Колонну окружают небольшие пушки и венчает орел. Возвели ее в 1809 году в честь победы царя Петра Великого над шведами и их союзниками-казаками, одержанной столетия назад. Победы, положившей начало полному господству России над Полтавой.

Парк опоясывали правительственные здания, построенные в девятнадцатом веке. Окна верхних этажей смотрели прямо на Колонну.

Леонид Ахметов, глава областной группы парламентских представителей, плотный седовласый человек, олигарх, задумчиво посмотрел в окно, задержался взглядом на золотом орле, внезапно отвернулся и, бормоча себе под нос ругательство, опустил жалюзи.

- Не нравится вид? - сардонически осведомился его посетитель - стройный человек с впалыми щеками, в темно-коричневом костюме. Он сидел в кресле по другую сторону витиеватого стола.

Ахметов сдвинул брови.

- Когда-то Колонна радовала мне глаз, - сурово пробасил он. - А теперь только лишний раз напоминает о нашем позоре. О том, что мы повернулись лицом к бестолковому Западу.