Московский вектор - Роберт Ладлэм

Николас Кэй, тучный человек с двойным подбородком, директор Разведывательного управления в Вирджинии, немного наклонился вперед. Ему было за шестьдесят. Несколько десятков лет назад он непродолжительное время служил в ЦРУ, но вскоре оставил работу агента и перешел на более спокойную и денежную - в организацию под названием «Бандиты с кольцевой»[4].

- Насколько я понимаю, бывший офицер «Мухабарата», которого вы взяли в плен, генерал-майор Хусейн Азиз Аль-Доури, на контакт идти не желает?

Андриссен устало кивнул.

- Правильно, сэр. Не ответил ни на один вопрос.

К разговору подключился другой человек в Лэнгли, один из замов директора.

- На мой взгляд, основное внимание следует уделить сейчас документам, которые вы обнаружили у Аль-Доури. Согласно вашему первому отчету, в них сверхсекретная программа по разработке биологического оружия, о которой до сих пор мы не имели представления. Верно?

- Верно, сэр, - ответил Андриссен, указывая на Рэнди. - Мисс Рассел может рассказать вам о документах более подробно. Аль-Доури захватили ее подчиненные. Ответственность за результаты операции лежит на ней. - Он повернул голову и тихо пробормотал Рассел на ухо: - Только спокойно, Рэнди. Не выводи боссов из себя. Помни: мы должны получить от них разрешение выйти далеко за пределы нашей зоны.

Она почти незаметно кивнула.

- Не волнуйся. Обещаю вести себя хорошо.

Андриссен улыбнулся.

- Договорились. - Он включил ее микрофон. - Пожалуйста, мисс Рассел.

- Нам удалось расшифровать и прочесть практически все документы, хранящиеся на жестком диске компьютера в кабинете Аль-Доури, - сообщила Рэнди удаленному на тысячи миль руководству. - Информацию о затевавшихся терактах мы, естественно, тут же передали Третьему корпусу и спецслужбам Ирака. Они выразили нам искреннюю благодарность.

Начальство одобрительно закивало, заулыбалось. Аль-Доури был не просто очередным приверженцем Саддама Хусейна. Он руководил группировкой суннитов, совершивших несколько террористических актов и жестоких убийств. Получив списки имен, телефонные номера, узнав местоположение тайных оружейных складов, военнослужащие США и их иракские союзники могли в два счета уничтожить группировку.

- До наиболее важной информации добрались не без труда, - продолжала Рэнди. - Она была тщательно зашифрована при помощи кодовой системы КГБ, изобретенной в конце восьмидесятых.

- Из Советского Союза коды послали друзьям-иракцам в «Мухабарат», - прокомментировал замдиректора в Лэнгли.

Рэнди кивнула.

- Да, сэр.

- И что же в этих документах интересного?

- Ссылки на сверхсекретную программу по биологическому оружию, - ответила Рэнди. - По-видимому, настолько секретную, что разрабатывалась она за пределами баасистского режима. Из документов следует, что расследование велось втайне от самого Саддама Хусейна. Отчеты о работе поступали непосредственно к генералу Аль-Доури… у него и хранились. Больше ни единый человек в «Мухабарате» о них не знал.

От изумления кое-кто из начальников негромко свистнул. Бывший иракский диктатор был уверен, что все бразды правления сосредоточены в его руках. В тридцатитрехлетний период его властвования тех кто не подчинялся его воле, и уж тем более представлял собой угрозу, безжалостно уничтожали. Глава восьмого отдела, храня в секрете от вождя столь важные разработки, играл с огнем.

- Входило ли в задачи этой программы создание оружия для массового уничтожения людей? - спросил один из старших агентов.

Рэнди покачала головой.

- Скорее всего, нет. Ее основной целью было обеспечение режима отравляющими веществами нервно-паралитического действия, особыми биотоксинами и другими ядами для убийства противников здесь, в Ираке, и по всему миру.

- Насколько масштабна эта программа? - спросил тот же человек. - Кто участвовал в разработках? Несколько ученых в небольшой лаборатории? Либо целый штат?

Рэнди пожала плечами.

- По моим предположениям, ее масштабы невелики. Во всяком случае, если говорить о лабораторных пространствах и техническом обеспечении.

- А денег в нее вкладывали много?

- Прилично, - кратко ответила Рэнди. - Примерно по нескольку десятков миллионов долларов в год-два.

Церэушники в Вирджинии округлили глаза. Даже для страны, наводненной незаконными наличными, сумма получалась громадной.

- Откуда же брались столь баснословные деньги? - спросил с мрачным видом замдиректора. - Из махинаций, провернутых в рамках программы «Нефть в обмен на продовольствие»?

- Нет, сэр, - спокойно возразила Рэнди. - Средства, по всей вероятности, поступали из разных точек земли на анонимные банковские счета. Около миллиона осели в кармане Аль-Доури, остальные, судя по всему, ушли на оборудование, материалы и оплату чьего-то труда.

Николас Кэй нахмурил брови.

- По-моему, не стоит уделять этому вопросу так много внимания, - сварливо произнес он. - Одной незаконной иракской программой больше, одной меньше - какая разница?

Рэнди мило улыбнулась.

- Разница в том, что в разработку именно этой программы вкладывали деньги вовсе не иракцы.

На несколько мгновений воцарилась тишина.

- Расскажите поподробнее, - попросил Кэй, придя наконец в себя.

- Записи Аль-Доури обрывочные и неполные. Но ясно свидетельствуют о том, что все вовлеченные в работу исследователи были, цитирую: иностранцами. Конец цитаты.

- Где же эти иностранные исследователи теперь? - удивленно спросил директор ЦРУ.

- Давно разбежались, - сообщила Рэнди. - В отдельных документах говорится, что они собрали оборудование и еще до вступления в Ирак наших войск уехали. Возможно, через Сирию.

- Если я правильно понимаю, мисс Рассел, - осторожно проговорил замдиректора, - вы намекаете на то, что, разрабатывая биологическое оружие, кто-то просто-напросто прикрывался Ираком?

Рэнди кивнула.

- Да, правильно. - Она криво улыбнулась. - Это ведь проще всего: повесить свое преступление на того, кто и так по уши в грехах и уже попался.

- Кого-нибудь конкретно вы подозреваете?

- На основании материалов, полученных из компьютера Аль-Доури? - Рэнди пожала плечами. - Нет. Если он и знал имена тех людей, что платили ему за возможность размешать лабораторию в его организации, то хранил их в голове. Но у меня есть подозрение, что они не были ему известны и не имели для него значения.

- Итак, все, что у нас есть, - одни догадки, - недовольно заметил Кэй.

- Не совсем так, сэр, - ответила Рэнди, с трудом сохраняя спокойствие. За глаза директора ЦРУ по всему Управлению называли «Доктор Нет» за присущий ему пессимизм и за то, что он неизменно отклонял любое предложение, сопряженное с риском или противоречащее общепринятым порядкам.

- Продолжайте, мисс Рассел, - мягко сказал замдиректора, едва заметно улыбаясь. - У меня такое чувство, что самое важное сообщение вы приберегли напоследок.

Рэнди почти против воли заулыбалась во весь рот.

- Попали в самую точку, сэр. - Она подняла лист бумаги, распечатку документа из компьютера Аль-Доури. - После первой встречи с ученым, ответственным за осуществление секретной программы, наш пленный сделал зашифрованную запись в личном дневнике: «Это скорее шакал, чем благородный германский волк, как он с гордостью сам себя называет. Подобно шакалу накидывается он на отбросы, оставшиеся после тех, кому некогда заглядывал в глаза, будто пес - хозяевам».

Кэй громко фыркнул.

- И что следует из этой поэтической арабской неразберихи? - спросил он насмешливо.

- Многое, - твердо сказала Рэнди. - Здесь обыгрывается имя иностранного ученого. Немца. Разработчика биологического оружия из Германии, в чьем имени содержится слово «волк», по-немецки «вольф».

Она замолчала.

- Боже! - воскликнул вдруг один из до сих пор молчавших руководителей ЦРУ в Лэнгли. - Да ведь это Вольф Ренке!

Рэнди кивнула.

- Верно.

- Исключено, - отрезал Кэй. - Ренке мертв. Умер много лет назад. Вскоре после того, как уехал из Берлина.

- Так утверждает немецкое правительство. Трупа, однако, никто никогда не видел, - многозначительно заметила Рэнди. - По-моему, мы должны во что бы то ни стало докопаться до правды, особенно теперь, когда у нас в руках чертовы документы Аль-Доури.

Послышались одобрительные возгласы. В списке наиболее опасных преступников времен «холодной войны» Вольф Ренке, выдающийся ученый из Восточной Германии, занимал одну из верхних позиций. Ренке славился на весь мир блестящими научными достижениями и страстным желанием опробовать убийственные творения на людях - политических диссидентах и преступниках. Вскоре после падения Берлинской стены, как раз в тот момент, когда полиция вознамерилась его арестовать, Ренке бесследно исчез.

Западные разведслужбы по сей день пытались его разыскать. Ходили слухи, что ученый тайно работал на Северную Корею, Ливию, Сербию, на «Аль-Каиду» и прочие террористические организации, но реальных подтверждений тому не было. Склонялись к мнению, что Ренке действительно мертв, что больше не грозит опасностью цивилизованному людскому сообществу.