Кому стоять у станка - Борис Федорович Данилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После окончания работы на заводах нам, так же как и в Комсомольске, вручили именные альбомы с благодарственными надписями за оказанную техническую помощь. Секретарь горкома КПСС на своей машине подвез нас прямо к трапу самолета. Мы сердечно распрощались с ним и улетели в Хабаровск.
Мы рассчитывали, что теперь-то нам удастся посмотреть Хабаровск, так как мы не видели еще ни одной достопримечательности столицы края. Но не тут-то было. В обществе «Знание» состоялся короткий деловой разговор и нам предложили в тот же вечер выехать в Биробиджан, так как оттуда поступали настойчивые просьбы прислать к ним московских новаторов со своими новыми инструментами.
Наше время истекало, а нас просили выступить еще на 10 или 12 заводах. Председатель Хабаровского общества «Знание» Александра Ивановна Омельчук, женщина очень энергичная и решительная (как, впрочем, и большинство на Дальнем Востоке), потребовала от нас телефоны директоров наших предприятий и заявила, что пока мы будем в Биробиджане, она договорится о продлении командировки.
В Биробиджан мы приехали в 2 часа ночи. Несмотря на позднее время, нас встретили и хорошо устроили. Здесь мы должны были показать свои приемы труда и инструменты на заводе сельскохозяйственного машиностроения.
Сравнительно небольшой этот завод был оснащен далеко не первоклассным оборудованием. Когда я показал рабочим и инженерам простейшую форму накатников для накатывания резьбы в гайках, то они очень обрадовались.
— Да ведь такой накатник проще сделать, чем метчик, — сказал мастер цеха.
— Мы не можем делать для себя метчики, у нас нет такого оборудования, а такой накатник мы легко бы изготовили. И работать им куда лучше, чем метчиком! Вот спасибо вам, помогли.
Другой завод «Дальсельхозмаш» оказался крупным современным предприятием с хорошо отработанной технологией. Он выпускал довольно много различных сельскохозяйственных машин, и некоторые наши инструменты здесь очень пригодились.
Еще нас пригласили выступить на Заводе силовых трансформаторов, который находился в самом центре города.
Вы может быть удивитесь необычайному разнообразию заводов, где нам приходилось выступать и работать. В этом нет ничего особенного. Ведь наша тема — новые инструменты, а они необходимы каждому заводу, какую бы продукцию он не выпускал.
По приезде в Хабаровск выяснилось, что Александра Ивановна Омельчук договорилась по телефону с директорами наших заводов о продлении командировки еще на 10 дней. В Хабаровске нас ждали весьма солидные заводы — старинный «Дальдизель» и новые — «Энергомаш» и завод станков-автоматов. Здесь всюду отличное оборудование, чистые цехи и очень квалифицированные рабочие. И все-таки наши новинки вызвали большой интерес. Поскольку это был последний город Дальнего Востока, где мы выступали, на всех заводах нас просили оставить новые инструменты. «Вам же легче будет домой добираться» — шутливо уговаривали нас.
В конце концов мы решили оставить все наши новшества в обществе «Знание» с письменным указанием, какому заводу мы рекомендуем передать тот или иной инструмент.
На одном заводе мне была задана конкретная задача: нарезать резьбу в деталях из антимагнитной стали. Меня подвели к токарному станку, на котором сверлили гайки диаметром миллиметров 12. Причем сверлили с перебором, на малой скорости. Стружка тянулась толстая и вязкая, как свинцовая.
— Неужели нельзя увеличить скорость? — спросил я мастера.
— Попробуйте, — усмехнулся он.
Я поставил на станке 600 оборотов в минуту и попробовал сам просверлить гайку. Сверло сразу посинело и немедленно затупилось. Материал был вязкий и в то же время очень крепкий, моментально съедающий сверло.
— Это еще полбеды, — сказал мастер. — Просверлить-то мы как-нибудь просверлим, а вот резьбу в нем нарезать — это уже проблема:
Действительно, я видел, как токарь, на самых малых оборотах метчиком стал нарезать резьбу в просверленной гайке. Метчик заскрипел и застрял. Все попытки вывернуть его из детали ни к чему не привели. Метчик сломался.
— Вот что! — сказал я мастеру. — Попробуйте сверлить гайки сверлом на полмиллиметра больше, чем до сих пор, а я нарежу вам резьбу накатником.
Действительно, накатник вошел в деталь как в сливочное масло и также легко вывернулся из нее. Резьба была чистой и блестящей. Мастер недоверчиво осмотрел готовую деталь и сказал:
— А ну-ка, нарежьте еще! Я повторил операцию. После третьей гайки токарь попросил:
— Дайте, я сам.
У него получилось также хорошо. Окружающие рабочие стояли некоторое время молча. Наконец, начальник технического отдела цеха сказал:
— Замечательно! У вас есть чертежи на инструмент?
— Есть, — ответил я, — могу вам их оставить. При вашей оснащенности вы легко сможете сделать себе накатники.
Так была решена проблема получения резьбы в деталях из антимагнитной стали.
На другом хабаровском предприятии — судостроительном заводе — мне показали латунную гайку длиной 200 миллиметров с двухзаходной резьбой 40×2×8 миллиметров, внутренний диаметр гайки 32 миллиметра. Длинный тонкий резец, глубокая трапецеидальная резьба — все это делало работу необычайно трудоемкой.
— Как ускорить эту операцию? — спросили меня заводские специалисты.
— А какая норма на эту деталь? — поинтересовался я.
— Семь часов.
— Устроит вас, если вы будете делать эту деталь за 7 минут? — спросил я.
Кругом недоверчиво засмеялись. Тут же в цехе я начертил метчик-протяжку длиной 600 миллиметров с тремя узкими секциями и с заборными конусами на каждой секции. Я знал, что 3—4 зуба на каждой секции легко пройдут сквозь латунную деталь даже такой большой длины. На заводе был мощный инструментальный цех и изготовление моей новинки было для него простым делом. Впоследствии мне написали, что метчик-протяжка по моему эскизу была изготовлена и что сквозь деталь она проходит не за 7 минут, а за 5. Качество резьбы — отличное. Признаюсь, мне, как и каждому изобретателю, приятно получать такие письма.
И вот пришла пора прощаться с Хабаровском. Это необыкновенно красивый город. Вечером воздух напоен приятным запахом цветов, которых в городе изобилие. Бросается в глаза здесь и еще одна черта — необычайная чистота улиц.
Вылетели мы из Хабаровска в 5 часов вечера (по местному времени), а в 6 часов вечера (по московскому времени) были уже в Москве. Время буквально шло за нами по пятам. С тех пор прошло уже несколько лет, но
