Душа без признаков жизни - Софи Баунт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закончить фразу Андриан не успел, так как Кира развернулась и влепила парню звонкую пощечину. Да так, что щека у него зарделась, как багряное солнце, пронизывающее листву деревьев за домом.
У Феликса внутри потеплело от такой картины.
— Ты не можешь так поступать! — заголосила она. — Я люблю тебя, как никто другой. Ты должен быть со мной! Должен!
— Прости, — произнес парень, медленно покачивая головой. — Этого не будет.
Кира отступила на пару шагов. Ее рука нырнула за пояс под кардиганом, и в следующую секунду лоб Андриана целовало предсмертным дыханием дуло пистолета.
— Ненавижу тебя... — прошептала Кира, снимая пальцем предохранитель.
Феликс застыл. Воздух его покинул, а из сердца рвались мольбы: Да! Да! Пристрели его!
— Хочешь убить меня? — Андриан мягко улыбнулся. — Давай.
— Думаешь, я этого не сделаю? — всхлипнула Кира.
— Не знаю, дорогая. Но меня это не страшит.
— Гнев отца тебя пугает, а на смерть наплевать? — говорила Кира, пока ее красные пухлые губы дрожали на каждом слове.
Парень лишь смотрел, изредка моргал — без единой эмоции на лице.
— Я не боюсь смерти, — спокойно выговорил Андриан и усмехнулся, медленно взялся рукой за затвор и резко дернул его назад, отсоединив от пистолета, прокрутил в ладони и разжал пальцы. Затвор со звонким стуком упал на террасу.
Андриан поцеловал девушку в лоб и спустился по ступенькам.
Едва удерживая слезы, Кира швырнула ствол в клумбы, пока парень медленным шагом преодолевал двор — он остановился у ворот коттеджа. Оглянулся.
Кира упала на колени и зарыдала во весь голос: протяжным, горьким воем, таким безудержным, что Андриан невольно побледнел и сглотнул.
Феликсу показалось, что парень сейчас бросится к ней, станет успокаивать, но Андриан на мгновение зажмурил глаза, вцепившись в ручку калитки, а затем поспешно покинул место, где обратил любовь девушки в тленный прах.
ГЛАВА 5.2. Феликс
— Ты всегда рисуешь масляными красками? — спросила предельно сосредоточенная Марлин.
Она хмурила светлые брови. Пальцы, держащие кисточку, слегка тряслись над холстом. Андриан разглядывал другой мольберт у входа в комнату, но услышав вопрос, приблизился и встал позади девушки. Всмотрелся в ее рисунок.
По улице бродил полусумрак, из кухни доносилась лирическая музыка, а приторные запахи масляной живописи пропитали спальню. На скрипучей ветке ясеня — у настежь распахнутого окна в квартиру парня — сидел Феликс.
Уже несколько недель парочка проводила время вместе, и не было ни малейшего намека на то, что Андриан хочет принести какой-либо вред Марлин.
Собственный разум раскололся на два отряда голосов, один из которых соглашался с мыслью, что жене ничего не угрожает, но другой, слабеющий, твердил: Он убил тебя! Маньяк! Он ведет некую ловкую игру, и ты баран — проигрываешь. Наш Феликс ненавидит проигрывать! Убийца!
Полы под ногами парня застонали, когда он сделал длинный шаг к Марлин.
— Да, масло самый гибкий материал. И погоди, — сказал Андриан, перехватывая бледную женскую руку в свою, — ты наносишь чересчур толстый слой. Поверх просохшего пастозного слоя мы рисуем лессировкой. Так, чтобы просвечивались нижележащие слои. Грунт картины, понимаешь?
— Много пустых для меня слов, Андри. Я же не закидываю тебя словами типа: альтерация или остеосцинтиграфия.
Парень рассмеялся и поцеловал Марлин в висок. Феликс встрепенулся. И совсем уж скоробился, когда Андриан обхватил ее плечи за спиной, приблизился и, не отпуская одной рукой женские пальцы, показательно провел кистью по холсту. Феликсу показалось, что Марлин в ответ обняла парня жадным, пылким взглядом.
— Ты должна чувствовать плоть краски, — прошептал Андриан, наклоняясь к уху девушки, — до этого мы рисовали пастозный слой. Лепили объемы, фактуры, освещенные места. А теперь пишем лессировками, тонкими мазками, и как бы глазируем пейзаж, придаем... м-м-м... глубину.
Как ты там сказал Кире? Я и Марлин просто друзья?
— А можно нарисовать картину как-нибудь... — Марлин на секунду задумалась, прикусывая нижнюю губу, — быстрее?
— Ну... я рисую в основном многослойной техникой, то есть жду просыхания каждого слоя. В каком-то смысле… — Руки Андриана переместились на талию девушки, и Феликс в исступлении вспорхнул на подоконник. — Растягиваю удовольствие.
Марлин содрогнулась, закрыла глаза, и, почти задыхаясь, вполголоса проговорила:
— Я не отличаюсь терпением, Андри. Нет. Я хочу...
— Есть еще техника алла прима, — перебил Андриан и продолжил медленно произносить каждое слово: — Быстрая техника. Когда не ждешь просыхания и рисуешь картину буквально за один день. Но в ней не будет ювелирной прорисовки, а это не отвечает... моим художественным предпочтениям. Не даст прочувствовать и ощутить душу картины... Наслаждение... — Марлин повернулась, и пальцы Андриана плавно проскользили по ее волосам. — От создаваемой красоты. Нет ничего прекрасней, Мари, чем сладостное томление в ожидании удовольствия... от готового произведения.
Огоньки в зеленых глазах Андриана неуловимо забегали, поблескивая потаёнными мыслями. На лице пролегла изысканная похотливая улыбка. Он прикоснулся большим пальцем до малиновых губ, отчего Марлин непроизвольно приоткрыла рот.
Для Феликса это стало последней каплей. Гнев закипел в груди, с рокотом взорвался, как пробудившийся вулкан, и лава яростными нескончаемыми потоками устремилась наружу.
Да как ты смеешь прикасаться к ней?! Грязными, подлыми пальцами!
Ударом молнии Феликс вломился в раскрытое окно, сбил глиняный горшок — тот с дребезгом разлетелся по полу — и вцепился когтями в лицо Андриана. Всё на свете стало неважно. Главное, что он, Феликс, раздерет эту смуглую кожу и выцарапает зеленые ненавистные глаза! И пусть его убьют снова! И пусть следующую жизнь придется провести в теле какого-нибудь ослизлого червя, зато эта подлая сука ослепнет на всю жизнь, будет страдать!!!
Андриан выругался и схватил в руки стул — стал размахивать им. Люстра зазвенела, когда стул задел ее ножкой.
— Стой, стой, ты его убьешь, — раздался голос Марлин. — Не надо!
Феликс опомнился и отлетел от своей жертвы на безопасное расстояние.
— Дай гляну. — Марлин подскочила к Андриану и осмотрела кровавые царапины на щеках, одновременно выворачивая сумку. Из горла пластмассовой бутылки, которую девушка мигом вынула, вырвался запах перекиси водорода, смешиваясь с запахом краски и олифы. — Нужно промыть и дезинфицировать.
Неужели я даже глаз его не сумел задеть? Проклятье!
