Заложники греха - Марина Серова

Владимир рассеянно слушал, поглаживая ее по волосам, и по блаженно-глуповатому виду его было понятно, что он находится в полном неадеквате от близости своей избранницы – так всегда бывает с влюбленными. Марианна легко переместилась к нему на колени, и так они сидели в обнимку, перебрасываясь ерундовыми фразами.

Пока голубки ворковали, охранник открыл двери, и зал стал наполняться посетителями. Их было не так много, основной наплыв ожидался ближе к десяти-одиннадцати.

– Ну, мне пора! – Марианна вспорхнула с колен жениха. – Мне еще гримироваться нужно!

На мой взгляд, она и так была достаточно загримирована, но дело, как говорится, хозяйское. Может, отрепетировать еще хотела. Владимир тем временем сделал заказ, в который входили бутылка красного вина и апельсиновый сок. Я заказала еще ежевичный пломбир и чашечку кофе.

На сцене, вспыхнувшей неоновым освещением, тем временем показались музыканты, которые принялись устраиваться возле своих инструментов. Музыка же пока что звучала из динамиков. Нам принесли заказ.

Пить мне не хотелось, и я отказалась от вина, а вот за мороженое с кофе принялась с удовольствием – после растворимого напитка хотелось настоящего, покрепче. Надо признать, кофе меня не разочаровал, а вот мороженое оказалось слишком твердым, почти каменным – я такое не люблю.

Руководитель музыкальной группы объявил какую-то композицию, добавив, что сегодня публику ожидает сюрприз: будет представлен эротический танец в исполнении очаровательной танцовщицы Марианны. «Эротический танец», именно так он выразился. Я искоса бросила взгляд на Владимира, следя за его реакцией. Кроме того, я обратила внимание, что перед сценой был установлен пилон – понятно, с какой целью. Воропаев-младший цедил вино из высокого бокала и сидел набычившись. Я сделала вывод, что он не был в курсе относительно сегодняшнего сюрприза…

Однако в ожидании заказа я успела изучить лежавшую на столе рекламную брошюрку клуба, в которой имелось, кроме прочего, и описание программ. Так вот, в ней четко говорилось, что по субботам в «Морской звезде» можно посмотреть стриптиз, в другие же дни – обычные танцы. То ли Воропаев не знал об этом, то ли забыл, но то, что сообщение музыканта не доставило ему ни малейшего удовольствия, было очевидно – кажется, единственному из присутствующих в зале.

Остальная же публика не стала терять времени и начала быстро разогреваться спиртным. Кроме того, многие приехали сюда уже «тепленькими» – в чем, впрочем, не было ничего удивительного.

Вскоре грянули первые аккорды, с ходу зазвучала ритмичная и громкая музыка, солист зачастил в микрофон первые строки композиции. По залу метались огоньки светомузыки, имитирующие плавающих рыбок. Вообще интерьер клуба в соответствии с названием был оформлен в морском стиле: встроенные аквариумы, люстры в виде раковин, пепельницы на столах в виде морских звезд, зеленовато-голубые тона и приглушенно-синий фон освещения.

Песня была какой-то отчаянно разудалой, и присутствующие в зале очень быстро, я бы даже сказала, стремительно, входили во вкус, пьянея на глазах и повышая не только градус спиртного, но и настроения. За первой песней тут же последовала вторая, не менее зажигательная.

Субботний вечер начался, что называется, с места в карьер. Многие подпевали, некоторые принялись приплясывать на местах. В основном здесь присутствовали мужчины от двадцати одного – именно с этого возраста пускали в клуб – и старше, а также женщины самых разных возрастов. Причем среди них я заметила совсем юных, почти девчонок – видимо, за отдельную плату их проводили сюда их спутники, как правило, мужчины средних лет. Но были и дамы постарше и даже совсем уже в возрасте, который тактично принято называть «элегантным». Эти в основном сидели кучками, без мужчин, отчаянно пытаясь обратить их внимание на себя. Стреляя густо подведенными глазами, постоянно будто бы невзначай приподнимая подол и без того слишком коротких юбок, они бросали по сторонам томно-призывные взгляды. Надо сказать, что некоторые мужчины, уже особенно хорошо подогретые алкоголем, откликались, подсаживались за столики к дамам и охотно угощали их выпивкой, не забывая при этом и о себе. Дамы фальшиво смущались на секунду, однако пили похлеще мужчин. Словом, царила обычная атмосфера ночного клуба средней руки, в котором собирается разномастная публика.

Наблюдая за всем этим краем глаза, я наибольшее внимание уделяла, разумеется, своему клиенту. И то, что видела, не слишком мне нравилось: Владимир что-то слишком усиленно прикладывался к спиртному, бутылка вина опустела меньше чем за полчаса, и Воропаев-младший, остановив проходившую мимо официантку, попросил еще одну. Я сдержанно бросила, что нежелательно так сразу налегать на вино, иначе вечер закончится, толком не начавшись.

– Да все норм, Жень! – проговорил Владимир уже заплетающимся языком. И вот эта нечеткость дикции, а также его резкий переход на просторечную, совершенно не свойственную ему лексику, заставили меня усилить бдительность.

Глаз у меня хорошо наметанный, так что Владимира я еще вчера безошибочно отнесла к малопьющим людям. Он и на ужине-то у родителей пил мало и явно незаинтересованно, даже бокал шампанского оставил недопитым. Любители алкоголя так не делают. И то, что он так резко опьянел, свидетельствовало как раз о его небольшом опыте в этом вопросе. Понимая, что действовать в лоб будет глупо и неуместно, я решила его отвлечь расспросами на приятные, как мне казалось, ему темы.

– А вы давно познакомились с Марианной? – поинтересовалась я.

– Давно, – мотнул головой Владимир и принялся загибать пальцы. – Два… Нет, три с половиной месяца назад, вот!

– Что ж, срок, – усмехнулась я, незаметно отодвигая бутылку с вином подальше.

– Да, да, – кивал Владимир, не слишком вникая в смысл моих слов. – Она была такая… – Он неопределенно защелкал пальцами в воздухе, пытаясь выразить свое впечатление, но ни слов, ни жестов у него для этого не нашлось, и он лишь выговорил: – Ну, вы сами ее видели!

– Видела. А когда у нее выступление?

Воропаев сдвинул брови и с серьезным видом посмотрел на часы.

– Н-не помню, – мотнул он головой. – Но уже скоро.

Я спрашивала просто так. У меня было четкое намерение сразу же по окончании номера Марианны увезти их обоих домой. Поскольку без нее он вряд ли бы согласился ехать, нужно было дождаться. Я надеялась, что Марианна быстро отстреляется. По моим подсчетам, она уже должна была выйти на сцену, но организаторы что-то тянули.

Наконец солист окончил очередную песню и, отдышавшись, громко и торжественно объявил:

– А теперь наш традиционный субботний сюрприз! Эротический танец в исполнении Марианны! Попросим нашу очаровательную исполнительницу выйти на сцену!

Публика была уже вполне готова к этому: она загикала, заулюлюкала, захлопала в ладоши, и под эти нестройные, но громкие аплодисменты появилась Марианна – в коротком платьице на тонких бретельках, в полупрозрачных колготках, на каблуках. Поверх платья накинута какая-то накидка типа болеро. Остановившись в центре сцены, девушка послала всем воздушный поцелуй и улыбнулась. Ей тут же ответили одобрительными криками, свистом и прочими ободряющими штучками.

Зелено-голубые тона исчезли. Освещение померкло до черной густоты в зале. Только в центре, с потолка на сцену лился одинокий желтоватый луч, освещая одну лишь Марианну. Она стояла в этом луче, дожидаясь полной тишины. Чтобы не совсем трезвая публика поняла это, она приложила палец к улыбающимся губам. Все наконец притихли, полились негромкие и плавные звуки музыки. Начало было неспешным.

– Привет! – в этой тягучей негромкости восклицание за нашими спинами показалось особенно звонким.

Я обернулась. Возле нашего столика стоял еще один Воропаев – Вадик, младший брат Владимира. Он протягивал руку своему брату и насмешливо улыбался.

– Ты… Ты как здесь оказался? – удивленно проговорил Владимир.

– А что такого? – пожал плечами Вадик. – Просто пришел культурно развлечься.

– Но сюда не пускают несовершеннолетних!

– Так мне уже восемнадцать, – напомнил Вадик.

– Все равно это рано! Как тебя пустили?

Вадик хмыкнул, окинув брата выразительным взглядом, а я еще раз убедилась, что все возрастные ограничения и прочие правила поведения в общественных местах в нашем городе нарушаются постоянно и повсеместно.

– А отец знает, что ты здесь? – не унимался Владимир.

– Да ладно, че ты? – миролюбиво произнес Вадик, все так же улыбаясь. – Тебе-то что?

– Мне… Ничего! Просто тебе сюда нельзя! Нечего тебе здесь делать!

Владимир что-то не на шутку впечатлился неожиданным появлением брата, и мне это показалось даже странным. Неужели спиртное на него так подействовало?