Заложники греха - Марина Серова

– Эй, ты чего девушек обижаешь? – сменил тон Стас, снова надвигаясь на Владимира.

Я заслонила его своим телом.

– Отойди, подруга! – попросил Стас. – По-хорошему отойди.

Я не отошла, пытаясь все-таки собрать остатки мирного диалога в кучу и продолжить его, но Владимир из-за моей спины исхитрился выставить ногу и двинуть Стаса. Удар у него не вышел, он был слабым – так, смехота, а не удар, – но этого было достаточно, чтобы налаживающийся было мир рухнул в мгновение.

Со словами «Ах ты, щенок паршивый!» Стас резко взмахнул рукой, метя своим пудовым кулаком, обводя меня, в лицо Владимиру. Отвести удар от Владимира я сумела, но тут резко активизировались сидевшие за столиком и не прекращавшие наблюдать за стычкой спутники Стаса. Не стал стоять в стороне и Фил, поспешив на выручку. Я оказалась в окружении четверых здоровых мужиков, расправиться с которыми мне было вполне по силам. Однако топчущиеся внутри образовавшегося кольца Марианна с Владимиром только мешали. И выходило, что нужно было не только нейтрализовать нападавших, но и защищать эту парочку.

Ногами работать мне всегда удавалось хорошо, поэтому первые же двое из ринувшихся из-за столика мужчин были уложены на пол. Стоявшему за моей спиной Филу я наугад, не глядя, послала удар назад локтем. Мысленно похвалила себя – удар пришелся точно в солнечное сплетение. Теперь передо мной маячил Стас, не веривший своим глазам, что его далеко не хилые спутники оказались вдруг раскиданными, причем практически мгновенно. Вряд ли он сейчас глубоко обдумывал, почему так произошло, подсознательно сочтя это случайностью. Меня он совершенно не воспринимал всерьез, он меня, кажется, даже не видел: глаза его, налитые алкоголем и кровью, искали Владимира.

Тот подпрыгивал за моей спиной, все еще пытаясь проявить свою молодецкую удаль, но я, отлично предвидя, чем закончится это смелый эксперимент, все время теснила его корпусом.

Самое удивительное, что вся эта возня заняла каких-то несколько ничтожных секунд, до этого был просто разговор. Наверное, поэтому никого из охраны клуба возле нас так и не появилось. Стас не достал бы до Владимира, я бы воспротивилась этому и закрыла его, однако тот сам напрашивался, постоянно норовя выскочить вперед. Стас снова сжал кулаки и танком попер на нас, размахивая ими, и, будь я обычной женщиной, лишенной физической подготовки, мне, скорее всего, тоже бы хорошо досталось. Но и нанести удар мне тоже не удавалось: мельтишивший Владимир заставлял меня лишь совершать уклоняющиеся маневры, защищая его и себя от ударов. Я уже готова была сама ему врезать, дабы усмирить, но сидевшая в голове мысль, что скоро отсюда придется делать ноги, а ставший в этом случае обузой Владимир серьезно затруднит этот процесс, удерживала меня.

Неожиданно на помощь пришла Марианна: завизжав как кошка, она ринулась вперед и, выставив вперед длинные острые ногти, принялась беспорядочно и очень быстро карябать ими по лицу Стаса, оставляя на нем длинные красные полосы.

– Ах ты, сука! – вскрикнул тот, невольно хватаясь за лицо. – Да я тебя за это порежу!

Понятно, что таким манером Марианна не могла долго с ним бороться, однако секундочку мне подарила, и мне этого хватило: я наклонила голову и, резко подняв ее, боднула Стаса. Он был пониже меня, хоть и плотный. Удар пришелся ему прямо в нос, а это было уже куда серьезнее и болезненнее, чем Марианнино царапанье. Я услышала хруст и хлюпнувший звук, и на полу тут же растеклась кровь из разбитого носа. Не давая Стасу прийти в себя, я нанесла ему еще несколько ударов, завершив серию ударом с ноги в подбородок, после чего тот плашмя рухнул на пол, пополнив ряды двух своих спутников, оказавшихся из всей большой четверки наиболее слабыми.

Но Фил оказался не таким хлипким: удар в столь уязвимую точку, как солнечное сплетение, лишь на несколько секунд заставил его безуспешно хватать ртом воздух, но очень быстро дыхание его восстановилось, и он, еще не веря, даже не делая таких предположений, что перед ним профессионал женского пола, попытался лишь отодвинуть меня рукой.

Черт возьми, пришлось подставить вместо себя Марианну: мысленно попросив у нее прощения, я резко обхватила ее за плечи и, развернув, подставила под движение Фила. Тяжелая рука его мазнула по ней, и девушка отлетела в сторону, приземлившись на пол. С грохотом поехал стул, который она задела при падении, визг Марианны сменился оханьем. Но мой расчет оказался верным: Владимир, позабыв о драке, тут же бросился к своей невесте, и таким образом эта парочка была выведена из игры.

Я осталась один на один с Филом, который по-прежнему был за моей спиной. Собственно, вывести из игры его одного вообще не составляло труда, и я легко бы это сделала, однако краем глаза успела заметить спешившего к нам охранника – заметил-таки, сориентировался, болезный!

И дело тут было даже не в том, что мне не под силу справиться и с Филом, и с охранником, а в том, что не исключен вариант, что разбираться, кто прав, кто виноват, он не будет, а вызовет полицию. А мне бы, признаться, этого не хотелось. Во-первых, это означало раскрыть себя, то есть официально признать, что я являюсь телохранителем Владимира Воропаева. И если даже я стану это отрицать и назовусь просто его доброй знакомой, никто в это не поверит. Не поверит и не поверит, казалось бы, мне лично глубоко на это наплевать, но ведь нюанс состоял в том, чтобы не рассекречивать себя. Я же даже в офисе Владимира выступала под видом секретаря. Мы пока не выяснили источник угрожающей Владимиру опасности, а следовательно, не стоило и афишировать, что источник этот замечен и взят под наблюдение. И лучше бы у недругов Воропаева не возникло мысли, что тот принял угрозы всерьез. А раскрыть мою персону именно это и означало.

Во-вторых, я отлично осознавала, что полиция, помимо моей личности, моментально установит и личность Владимира Воропаева. И еще я полагала, что папе Воропаеву, который, собственно говоря, меня и нанял, подобная реклама будет совершенно ни к чему. То есть я была практически уверена, что Константин Юрьевич был бы мне благодарен, если бы удалось избежать шумихи и не засветить его фамилии. Поэтому я и вознамерилась обойтись без полиции. Может быть, конечно, никто бы ее и не вызвал, однако приложенная к уху трубка сотового телефона у охранника заставила меня усомниться.

Оставалось действовать быстро: совершив пируэт на сто восемьдесят градусов, я в процессе высоко взмахнула ногой и, крутанувшись, носком ботинка впечатала точно в нос Фила. Что-то сегодня я специализировалась по носам… Этот удар был не таким сильным – не хотела я ломать ему хрящи, – но мне этого было достаточно. Достаточно тех секунд, которые потратил Фил на возвращение к реальности.

Резко дернув за руку согнувшегося над Марианной Владимира и бросив ему на ходу «бежим!», я увлекла своего клиента за собой к двери. Но тут же переменила направление: от дверей нам навстречу сразу сделал движение тамошний охранник. Они явно решили нас не выпускать и разбираться здесь – за разбитую посуду, поломанный стул и прочее. Я резко затормозила, бешено прокручивая в голове возможные варианты и уже готовясь снести охранника на входе тараном, но Марианна – умничка, в отличие от своего жениха! – быстро сообразила что к чему.

– Сюда! – она метнулась куда-то в сторону, и я поспешила за ней.

Там оказалась лестница, ведущая вниз, в подвальный этаж. Быстро проскакав про ступенькам, мы оказались в сыроватом помещении.

– Здесь есть выход во двор! Туда персонал покурить выходит! – на бегу проговорила Марианна, и я, кивнув, ускорила бег.

Я еще предположила, что нас могут перехватить там, и была готова встретить засаду решительно, однако этого делать не пришлось: ударом ноги распахнув дверь, мы беспрепятственно выскочили на задний двор. Задворки «Морской звезды» были не столь пафосны, как ее фасад: здесь располагались мусорные контейнеры и несколько гаражей. Минуя их, мы побежали вперед, а затем завернули за угол, за которым оказался выход на улицу.

Выбежав туда, мы остановились перевести дух. Марианна и Владимир тяжело дышали, я чувствовала себя лучше, так как ежедневные пробежки и совершаю именно с целью держать дыхалку в порядке.

По улице спокойно шли люди. Никто не спешил, не бежал и не выкрикивал угроз. Было очевидно, что за нами никто не гнался, и все-таки я проявила осторожность: достала из сумки прихваченный с собой шарф и повязала его на голову. Столь примитивной маскировки в нынешних условиях было вполне достаточно: лицо мое в полумраке мало кто запомнил, только общий силуэт и одежду. А тюрбан на голове, равно как шляпа, кепка, парик или любое другое сооружение отлично меняет не слишком рассмотренный облик.