Александр Дейнека - Пётр Германович Черёмушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ВХУТЕМАС разместился в двух зданиях на Рождественке, 11 (ныне МАРХИ), и Мясницкой, 21 (ныне Российская академия живописи, ваяния и зодчества), которые прежде занимали вошедшие в его состав мастерские. К слову, нынешняя Московская высшая художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова тоже образовалась на основе этого учебного заведения и феноменальным образом донесла имя воспитателя царя Александра III до наших дней.
Главная проблема, которую пытались решить при создании ВХУТЕМАСа, — переориентировать высшую художественную школу на подготовку художников, обслуживающих не узкий круг богатых меценатов и ценителей живописи, а широкие массы трудящихся. В новом учебном заведении было восемь факультетов: архитектурный, художественные (живописный, скульптурный) и производственные (полиграфический, текстильный, керамический, деревообделочный и металлообрабатывающий). В этих стенах собралось множество талантливых и впоследствии известных художников.
Учебное заведение, разумеется, было связано с художественными процессами, происходящими в отечественной культуре 1920-х годов в целом, но в самом главном характер нового вуза определили дух авангарда, задачи авангардного движения. Руководители и преподаватели ВХУТЕМАСа представляли собой цвет советского художественного авангарда, были пионерами нового стиля. Достаточно назвать их имена, чтобы понять это: А. Веснин, Н. Ладовский, Л. Лисицкий, В. Татлин, К. Мельников, А. Куприн, И. Нивинский, И. Рабинович, Р. Фальк, А. Шевченко, Л. Попова, А. Родченко, А. Лавинский, Б. Королев, В. Фаворский, Н. Удальцова, А. Древин, Д. Штеренберг, Г. Клуцис, Н. Митурич, Л. Бруни, С. Герасимов, К. Истомин, В. Мухина, И. Чайков, М. Гинзбург и многие другие.
Еще до создания ВХУТЕМАСа, 22 октября, там начались занятия по трем специальностям: живопись, скульптура и архитектура под руководством избранных учащимися преподавателей и утвержденных коллегией ИЗО Наркомпроса: по живописному отделению — В. Кандинский, К. Коровин, П. Кузнецов, К. Малевич, И. Машков, А. Моргунов, В. Рождественский, В. Татлин, Р. Фальк, по скульптурному отделению — А. Архипенко, С. Волнухин, А. Голубкина, С. Коненков, А. Матвеев.
Из авангардного движения во ВХУТЕМАСе выросли значительные творческие течения, такие как рационализм и конструктивизм в архитектуре и в художественном конструировании. Конечно, организация и деятельность вуза не сводились лишь к проблематике авангарда. ВХУТЕМАС стал педагогической лабораторией, где, по сути, проверялись теоретические положения художественного авангарда. Не случайно с ним сотрудничали и известные мастера живописи, скульптуры и архитектуры, не разделявшие его радикальных установок, например И. Жолтовский, А. Щусев, И. Рыльский, А. Архипов, В. Яковлев, Д. Кардовский, С. Волнухин, И. Павлов и др.
Наиболее полноценный и гармоничный период в истории ВХУТЕМАСа связан с творчеством В. А. Фаворского. В течение трех лет — с 1923 по 1926 год — он был ректором вуза, и многие считают, что его расцвет относится именно к этому периоду. Фаворскому и его единомышленникам удалось выстроить программы и работу всех факультетов в цельную систему — это привело к тому, что творческие и производственные специализации начали существовать на паритетных началах. Это пошло на пользу в первую очередь производственным факультетам. Занятия по стабильным учебным планам, включавшим технологические, художественные и теоретические дисциплины (как историко-художественные, так и естественно-научные), вскоре принесли свои плоды. Практическим подтверждением успешности выбранной педагогической линии, помимо первых выпусков специалистов-профессионалов, стало участие ВХУТЕМАСа в Международной выставке декоративных искусств и художественной промышленности в Париже (1925), где он удостоился наград за новый аналитический метод, программы и учебно-экспериментальные работы студентов. Получив такое международное признание, ВХУТЕМАС вошел в число первоклассных учебных заведений — как и знаменитый Баухауз в Германии.
Но это будет чуть позже. А пока Саша Дейнека по направлению своего красноармейского командования, разглядевшего талант молодого художника, едет в Москву, в тот самый легендарный ВХУТЕМАС. В те годы Высшие художественно-технические мастерские были очень своеобразным явлением. Их наполняла молодежь в полувоенной форме, съехавшаяся с фронтов, прямо из теплушек пришедшая в учебные классы и взявшаяся за кисть и глину. Здесь Дейнека учился в 1921–1924 годах, как раз в тот период, когда среди студенческой молодежи бушевали споры о задачах нового, революционного искусства, когда не только большинство начинающих художников, но и значительная часть профессуры была довольно оппозиционно настроена против академической и старой живописи, стояла на позициях отрицания реалистических традиций прошлого искусства как обветшалого наследия старого режима.
Очень тепло о том незабываемом времени писал однокурсник Александра Дейнеки, будущий летчик и писатель, восторженный почитатель таланта художника Иван Рахилло. «Вспомним, друг, нашу юность, молодость неповторимую! Забыть ли нам Москву тех далеких героических лет! — писал Рахилло, выражавшийся словно герой фильма Алексея Германа „Мой друг Иван Лапшин“. — Вот он старинный особняк с колоннами, Мясницкая, 21, студенческое общежитие ВХУТЕМАСа — бывшее училище живописи, ваяния и зодчества. Сюда с фронтов гражданской войны, из далеких провинциальных городков и деревень приезжали молодые бойцы, рабочие и крестьянские ребята, кто в шинели, кто в старом полушубке, в зипуне, в красноармейском шлеме, в рваном заячьем треухе. И среди них — худощавый, светловолосый, широкоплечий хлопец, по виду тихий, несмелый, но с сильным и настойчивым характером, уже немало повидавший в жизни и понюхавший пороху гражданской войны. И этот хлопец был ты, Сашко Дейнека»[17].
* * *Как жили и учились вхутемасовцы двадцатых годов? Просто, бесхитростно. Холодное общежитие, голодный паек, десять рублей стипендии, случайные грошовые заработки за исполнение вывесок и портретов торговцев на Сухаревском рынке, хозяйство в складчину по группам и коммунам. И в то же время — неистребимое желание «поднимать культурный уровень масс», как отвечали очень многие студенты на вопрос анкеты приемной комиссии.
Сам Дейнека вспоминал: «Студенты ВХУТЕМАСа напоминали „бурсу“, шумную, увлекающуюся, полную сил». Действительно, это был народ бывалый, современный по складу мышления и жадно тянувшийся к учебе, жизнерадостный и упорный в своем желании как можно больше увидеть и узнать. «На лето эта колоритная ватага разлеталась по далеким и близким городам и селам, чтобы осенью опять создавать бесконечные натюрморты, спорить о Пикассо, увлекаться кино, слушать лекции, заниматься спортом, — рассказывал позже художник. — На всю жизнь у меня остался вхутемасовский заряд бодрости, желание дерзать, спорить и, главное, не топтаться на месте. И когда мне в жизни приходилось туго — а это бывало, — я всегда вспоминал слова, сказанные мне Маяковским: „Надо вырвать радость у грядущих дней, Саша!“ И вот, как видишь, сдюжил…»[18]
А вот как рассказывал Дейнека о ВХУТЕМАСе Игорю Долгополову:
«Никогда мне не забыть далекую, светлую пору моей юности — ВХУТЕМАС. Как будто сегодня, сижу на барьере сухого фонтана в небольшом
