Больше, чем я просила - Екатерина Шерив
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это опять тема обо мне, а я говорю о тебе. Что я могу для тебя сделать?
Она не стала ему говорить, но у неё появилась мысль, что если вдруг что-то осчастливит его, то это осчастливит и её, потому что она чувствовала связь между ними. Всё ровно, что две бутылки, соединённые одним горлышком. Станешь наливать в него воду – наполнятся обе.
– Тата, можно я задам тебе ещё один вопрос из этого раздела?
– Артём…
– Пожалуйста. Это будет в последний раз.
Она отвернулась в сторону, а потом посмотрела ему в глаза.
– Тата, я был застигнут врасплох твоим признанием. Но в хорошем смысле. Я… Мне бы никогда в голову не пришло… Ты такая юная, такая добрая, такая светлая… Я всегда считал тебя почти неземным созданием. И я… такой неудачник, у которого в семье и на работе творится чёрте что. Мне двадцать семь лет, Тата, а я не добился ничего. Работу свою я ненавижу, а моя семья разваливается на глазах. Даже эта квартира – не моя. Это подарок моих родителей. Я ничего не могу создать. Я просто не понимаю, за что ты можешь меня любить?
Она увидела, как заблестела в его глазу серебристая слеза. Нет, это выше её сил видеть его в таком состоянии.
– Прости. Тата, – он вытер слезу и поднял на неё улыбающийся взгляд. – Наверное, своим повелением я только подтверждаю собственные слова. Но я не стыжусь своих слёз. Потому что радоваться мне давно нечему, а напряжения внутри скопилось столько, что силы похоже заканчиваются, чтобы его скрывать.
От его слов Тата ощутила, как будто по ней прошла волна. Она так живо её ощутила, что казалось, могла даже коснуться её рукой. Над тем, что это было, она не стала гадать, а просто бросилась к нему и сомкнула руки на его шее. После этого слёзы заполнили её глаза, исказив предметы вокруг до неузнаваемости. Сжав в кулак ткань его рубашки, она уткнулась в его плечо. Похоже, её пример с бутылками с одним горлышком только что подтвердился.
– Артём, пожалуйста, не говори так. Я этого просто не выдержу, – запищала она и не узнала свой голос.
– Тата, ради бога успокойся. Я… честное слово, я ещё не встречал такого человека, как ты. Не надо так переживать. Ты что? Я этого не стою.
Его руки чуть коснулись её шеи и спины. Да, её действия выходили за рамки дозволенного, но одновременно она ощутила естественность в этом моменте. Поступить так ей подсказали собственные чувства.
Когда острый момент пошёл на спад, Тата почувствовала, как стыд накрывает её с головой. Что же она делает?..
Она отошла от него и, вытирая слёзы, произнесла глядя в пол:
– Артём, извини меня. Не знаю, как это всё объяснить… Ты можешь мне пообещать, что хотя бы постараешься забыть, что сейчас произошло?
– Нет, Тата, я не собираюсь об этом забывать. Даже если бы я и захотел, то не представляю, как это можно сделать. Только, пожалуйста, больше не плачь.
Он достал бумажные платки и дал их Тате. Она стала старательно вытирать ими своё лицо.
– Артём, не нужно тебе больше заводить этих разговоров. Мне выносить их тяжелее, чем я думала. Поэтому я прошу тебя, никогда больше не поднимай эту тему. Ты хотел как-то отблагодарить меня? Так вот, если ты сделаешь, как я прошу, то это пусть и будет твоя благодарность.
В этот момент Тата услышала скрежет ключа от входной двери. Она на мгновение повернула глаза в сторону двери, а потом снова взглянула на него.
Артём перестал смотреть на неё только спустя несколько секунд, а потом отправился встречать жену.
***
– Лиза, у меня есть отличная новость! – услышала Тата голос Артёма из коридора.
Она отошла к окошку, посмотрела на улицу, но из-за только что пережитого момента не увидела ничего. Она попыталась взять себя в руки и вытерла остатки слёз с лица.
– Что… что случилось? – бормотала Лиза, когда Артём вёл её к мольберту.
Взглянув на Лизу, Тате показалось, что в комнату вошла модель с обложки журнала: блеск чёрных волос, яркий макияж и одежда, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы понять, сейчас – это пик моды.
– А… – протянула Лиза, посмотрев на рисунок.
– Понимаю! У меня тоже не было слов, когда я это увидел.
– Так это и есть то, что ты на протяжении семи лет пытался нарисовать?
– Именно! – Артём улыбнулся во всё лицо, сняв рисунок с мольберта.
– Ну, ничего так… – сказала Лиза, перекинув жвачку во рту, а потом, посмотрев на Тату, спросила:
– Это ты нарисовала?
– Да, – ответила она.
Лиза смерила Тату оценивающим взглядом.
– Теперь я просто обязан, как можно скорее представить свой проект начальству, – объявил Артём.
– О, нет! Опять?.. – цокнула Лиза.
– На этот раз всё будет по-другому. Тата, – он посмотрел на неё просветлённым взглядом, – огромное тебе спасибо ещё раз.
Тата ответила ему улыбкой.
– Лиза, завтра же я иду к своему начальнику, и это не обсуждается.
Со вздохом Лиза закатила глаза в потолок, а потом заморгала. От этого белки её глаз на фоне яркого макияжа замигали, как маячки.
– А пока я, пожалуй, пойду и набросаю план выступления, – заявил Артём и, не дожидаясь комментариев от жены, с рисунком в руках ушёл в спальню.
– Тата, зря ты всё это затеяла. Я уже заметила, что ты девочка впечатлительная. Наверняка мой вечно витающий в облаках нарассказывал тебе кучу прекрасных сказок. Но я уже давно в них не верю.
– Но он сказал, что этот рисунок именно то, что он хотел. Теперь всё зависит только от него, – сказала Тата.
Лиза посмотрела на неё пустыми глазами и произнесла:
– Вот именно.
***
На следующий день Артём отправился представлять свой проект. Энергию от его азарта можно было почувствовать и за стеной другой комнаты. Но домой он вернулся расстроенный. Его начальнику, оказывается, срочно пришлось уехать из города.
Он сообщил об этом Тате, когда она пила на кухне чай.
– Куколка, ты не обидишься, если я попрошу тебя тоже налить мне чай?
– Что ты? Я с удовольствием.
Он с тяжёлым вздохом уселся на табурет и уставился в стол.
Тата достала из шкафа его кружку, на белом фоне который был нарисован чёрный череп. Не в первый раз она про себя посмеялась над этой вещицей. Никогда бы она не подумала, что Артёму могло нравиться что-то подобное. Но она много
