За десять минут - Кьяра Гамберале

– Вот, пожалуйста.

– И два цветочных горшка.

– Пожалуйста.

Цветочница протягивает мне пакет:

– Когда посадите семена, полейте водой и накройте пленкой, чтобы создать парниковый эффект. Как только семена прорастут, уберите пленку.

– Хорошо.

– Но с посадкой горького перца все-таки повремените, хотя бы до конца декабря.

– Посмотрим.

Как это волнительно, оказывается, – погрузить руки в прохладную мягкую землю и пошевелить там пальцами! Не сравнимое ни с чем удовольствие! Youporn и рядом не стоит. По спине побежали мурашки. Уже больше года я не чувствовала, что у меня есть тело. Оказывается, оно еще есть и даже способно что-то чувствовать.

Интересно, мои родители, работая на огороде, тоже испытывают это странное, даже немного первобытное чувство наслаждения от прикосновения к земле? Почему они никогда не подтолкнули, не попросили, не заставили помогать в огороде? Почему оградили меня, лишили возможности испытать это чувство? Они это делали для меня? Чтобы мне жилось легче и беззаботнее? Правильно ли они поступали? Или все же нет?

Я продолжаю месить землю в пакете, испытывая невероятное удовольствие. Появляется детское желание погрузить туда ноги, нырнуть туда всем телом, с головой. Какими порой глупыми и смешными бывают желания, когда ты сталкиваешься с чем-то новым в жизни…

Насыпаю землю в цветочные горшки. В один сею перец, в другой – салат. Присыпаю тонким слоем земли, поливаю, накрываю пленкой – делаю все, как советовала продавщица из цветочного магазина. Ставлю на подоконник в кухне, где нет прямых солнечных лучей: все, как советовала продавщица из цветочного магазина. Все, кроме сроков посадки.

– Ты сможешь, – шепчу я над цветочным горшком, где под землей спят семена горького перца. – Я верю в тебя, ты обязательно выживешь, – повторяю я снова и снова.

Детский подгузник

20 декабря, четверг рассвет 7:34 – закат 16:42 первая четверть луны 6:20

Энрико Буонанно подарил миру много ценного и оригинального: книги «Ночная серенада», «Синдром Нерона» и двоих чудесных детей.

Первого зовут Пеппино, ему год и месяц, и я его крестная мама.

Второй, Карлетто, родился три недели назад. Энрико и Клаудия, как и мы с Моим Мужем, вместе со школы. Но, в отличие от нас, они устояли и продолжают быть семьей, и их семья разрастается. А мы встречаемся только на уроках вождения.

Я еще не видела новорожденного Карлетто. И вот это невинное, слегка напуганное дитя передо мной, на руках своей мамы.

Клаудия, как всегда, в джинсах, легких кроссовках, с молодежной короткой стрижкой, и ни грамма косметики на лице, похожа на старшеклассницу. На самом деле она известный врач-окулист, делает серьезные операции, у нее в подчинении много сотрудников клиники, она ездит на международные семинары (последний раз была в Майами), недавно посещала Уганду в составе миссии «Врачи без границ».

Тридцатитрехлетняя женщина, успевшая не только сделать блистательную карьеру, но и родить двоих замечательных малышей. И вот она передо мной, готовая отдать в мое распоряжение любое свое дитя для игры «Десять минут».

– Хочешь поменять подгузник у Пеппино или Карлетто? – спрашивает она.

– А есть какая-то разница?

Энрико и Клаудия переглядываются, улыбаются. Видимо, я чего-то не понимаю.

– Разница нереально большая, – проясняет ситуацию Энрико. – У Карлетто еще не зажил пупок, и нужно быть очень осторожным, во-первых, чтобы не задеть его, меняя подгузник, а во-вторых, нужно его аккуратно помыть. И потом, его какашки – жидкие и зеленые и пахнут не так, как у Пеппино.

– У Пеппино уже все, как у нас. Под моим руководством за десять минут ты успеешь поменять подгузники у обоих.

Начинаем с Пеппино.

Оставим в стороне тот факт, что это мой первый крестник, тот факт, что я обожаю его родителей, но это действительно уникальный ребенок. Он смотрит на меня с любопытством, лукаво, как будто это он, а не я совершает эксперимент под названием «Десять минут».

– Сними штанишки, – инструктирует меня Клаудия, – расстегни боди. Подгузник на липучке, раскрывай.

Пеппино улыбается, покорно ожидая завершения манипуляций.

И правда, какашки годовалого ребенка ничем не отличаются от наших.

– Теперь бери Пеппино одной рукой за две ноги, второй – аккуратно вынимай грязный подгузник из-под попки.

– А куда обычно выбрасывают грязные подгузники? – возникает у меня вопрос, один из тех необычных вопросов, которые обычно возникают во время необычных дел. Попутно отмечаю про себя, что во время игры «Десять минут» постоянно возникают новые вопросы, которые я никогда не задавала и на которые никогда не искала ответ.

– В некоторых кварталах есть специальный контейнер. Но вблизи нашего дома таких нет, и мы кладем грязные подгузники в обычный мусорный пакет и выбрасываем вместе с другим мусором. Пакет с подгузниками держим на балконе: как ни упаковывай, все равно запах неприятный.

Продолжаю.

Вытираю Пеппино влажной салфеткой, смазываю увлажняющим кремом. Поднимаю ноги малыша вверх и подкладываю чистый подгузник, застегиваю липучку. Все готово!

Энрико засек время: я управилась за шесть минут.

Переходим к Карлетто. Последовательность действий та же, но есть еще незаживший пупок, который нужно промыть.

– Ну как тебе?

– Прекрасно, ничего сложного.

Клаудия готовит чай. Я устраиваюсь на диване, уложив маленького Карлетто к себе на живот. Энрико и Пеппино играют с резиновыми коровкой и свинкой, которых я принесла в качестве рождественских подарков.

– Интересно, кто мне скажет, почему за все годы работы в рубрике я ни разу не брала интервью у вас?

– Потому что мы нормальная семья.

Вот именно. Кто только не был в моих «Воскресных обедах»: мормонские фундаменталисты, гарем шейха, сиротский приют в Тибете… Я хотела показать все возможные модели семьи, но упустила из виду одну – традиционную, обычную, не удивляющую никакими странностями семью, обычную семью, с обычными детьми, с обычными грязными подгузниками на балконе. Описывая необычные семьи, я всегда делала акцент на том, что их объединяет терпимость друг к другу, спокойное принятие друг друга такими, какие они есть, со всеми достоинствами и недостатками. Но то же самое происходит и в обычных семьях – безоговорочное принятие друг друга и терпимость. Чего же не хватило нам с Моим Мужем?

«Я ушел, потому что ты стала невыносимой, мистер Магу» – эту фразу я слышу от Моего Мужа по нескольку раз на наших уроках вождения.

Каждый из нас невыносим по-своему. И у каждого есть право сказать ближнему, как он невыносим. У каждого из нас случается что-то зеленоватое с жутким запахом, как у Карлетто в подгузнике. Все мы можем быть иногда противными, иногда надоедливыми, многословными и молчаливыми, невыносимыми и отвратительно пахнущими. Но, тем не менее, Энрико встает с дивана, не допив чай, и идет к Пеппино играть резиновыми игрушками. Клаудия встает с дивана, не допив чай, и идет менять подгузник маленькому Карлетто.

– Может, именно этого нам и не хватало? – подумала я вслух.

– Чего? – спросила Клаудия.

– Терпимости друг к другу.

– А ты готова проявить терпимость к своему мужу? – спросил Энрико, придерживая Пеппино, который устал от резиновой коровки и переключился на журналы, сложенные в стопку у дивана.

– Нет, я не готова. Рана еще не зажила.

– Но кто-то из вас должен начать, – сказала Клаудия мягким, но убедительным голосом. – Если не можешь ты, постарайся понять, сможет ли он сделать это. Хотя бы попытайся поставить его в такие условия, чтобы он решился пойти навстречу.

Я молча обдумывала слова подруги.

– Знаешь, когда в первые месяцы мы укладывали Пеппино в детской, а сами уходили в гостиную, он безумно кричал и плакал.

– А вы?

– У нас разрывалось сердце на части, но мы не шли к нему: он должен был научиться засыпать без нас.

– Научился?

– Да.

Куда испарилась нежная, любящая мать? Передо мной врач, произнесший безжалостный диагноз.

– Постоянно создавать благоприятные и легкие условия жизни для своих любимых, приносить себя в жертву ради них – не всегда правильно ни для тех, ни для других.

Выхожу из дома Клаудии и Энрико, направляюсь к метро. Через полчаса у меня очередной урок вождения с Моим Мужем. Останавливаюсь в подземном переходе: направо – линия А, ведущая к площадке напротив стадиона, месту наших занятий, налево – линия Б, ведущая домой. Поворачиваю налево.

Звонок мужа не заставил себя ждать: никогда раньше я не опаздывала на встречи, особенно на встречи с ним. Но это было раньше.

Я не отвечаю. Приезжаю домой, поливаю свой перец, свой салат. Крашу ногти лаком ярко-красного цвета, который купила у Кристины.

Не нравится. Стираю. Крашу ярко-голубым. Нравится.

Муж продолжает звонить.