За десять минут - Кьяра Гамберале

Сегодня из поезда вышла его лучшая версия.

– И как поживает твоя муж? – спросил он по дороге домой.

– Я не отвечаю на его телефонные звонки уже четыре дня.

– Почему?

– Потому что он должен решить: или он останется снаружи, или войдет внутрь. Стоя в дверях, он будет загораживать мне проход.

– Классно сказано.

– Это не мои слова. Это Сумасшедшая бездомная из нашего квартала.

– Будет все хорошо.

– Знаешь, Джанпик, я так скучаю по нему. Я скучаю по нас. Постоянно. Но его сомнения и страхи после всего происшедшего ввергают меня в еще большую тоску.

– Верю, дорогая. Я тоже перестал звонить своему отцу много лет назад примерно по той же причине. – Его голос дрогнул. – А сейчас пойдем в рыбный магазин! – совершенно иным голосом, полным восторга и радости, произнес Джанпьетро. – Заберем морепродукты, морского окуня! И купим три костюма Бабы Мороза.

– Деда Мороза?

– Три костюма: для меня, тебя и нашей Ато. Извини, а что ты собираешься сделать сегодня для игры «Десять минут»?

– Я думала, что рождественский ужин с родителями может засчитаться.

– Нет, сегодня мы наденем костюмы Бабы Мороза и будем ходить по улицам! Потом вернемся домой, переоденемся в обычную одежду, станем серьезными людьми и займемся приготовлением ужина. Согласна?

«Тебе нужен костюм Деда Мороза, адаптер или утюг. Там есть все», – вспомнились слова Кристины о китайском магазине в нашем квартале. Пока Джанпьетро забирал наш заказ из рыбного магазина, я заскочила в уже знакомую мне лавку, где есть все.

– У вас есть три костюма Деда Мороза? – спросила я у китайца, надеясь, что он меня не узнает после случая в спортивном зале.

– Вы точно хотите три костюма Деда Мороза или вам нужно отправить сообщение?

– Нет, спасибо… – ответила я, опустив взгляд. – Извините меня за ту глупую просьбу. Это был эксперимент, и я не хотела никого беспок…

– Вы меня не беспокоить, просто в тот день я иметь множество проблем: жена сломала ногу, я должен был ее отвозить в больницу, потом вернуться на работу, в магазине быть много дел, а без жены одному трудно справиться. Мы с женой быть грустными из-за ее ноги, а еще больше грустными, потому что наш сын поехать на Рождество в Кальяри к своей невесте. Первое Рождество без сына, очень, очень грустно…

– А завтра вы работаете?

– Нет, завтра единственный день в году, когда мы закрыты.

– Тогда приходите с женой ко мне в гости. Я пригласила много друзей, но не уверена, что они все смогут прийти. Приходите! В любое время! Когда хотите!

– Спасибо, синьора, но, как это правильно сказать по-итальянски, я не помешать? Это бесцеремонно?

– Что вы, какая бесцеремонность! Завтра у меня трудный день, и чем больше будет людей – тем лучше.

– Почему у вас трудный день? Вы сломать ногу? Ваш сын уехать? Вы праздновать Рождество сама? Вы грустить?

– В каком-то смысле да, я сломала ногу и я грущу. Я…

В этот момент подошли Джанпьетро и Ато, и я не успела объяснить китайцу, почему я «грустить». Да и нужно ли было?

Мы надели поверх своей одежды красные шаровары и красные рубахи с опушками, на голову нахлобучили красные колпаки с бубонами.

– Я не буду надевать бороду, – ворчал себе под нос Ато. – Вдруг меня таким увидит кто-нибудь из Города Молодых Людей, засмеют.

– Вот ты глупый! Надень бороду, и, если тебя увидит кто-то из знакомых, наверняка не узнает. Это всего лишь на десять минут. Думаешь, ты один переживаешь за свою репутацию? И я, и тем более Кьяра тоже можем встретить знакомых.

Выходим.

Как будто настоящие Деды Морозы.

Три Деда Мороза.

Как будто.

Только наши сердца не переполнены счастьем и добрыми надеждами, как это должно быть у настоящего Деда Мороза. Наши сердца больны, поцарапаны, поражены язвами из-за потери близких людей: отца, родителей в Эритрее, мужа.

Ато, не отрываясь, смотрит на часы, нетерпеливо дожидаясь, когда же закончатся эти невыносимые «десять минут». Мы с Джанпьетро даже немного вошли во вкус, нам начало нравиться. Не могу сказать, что нам нравилось быть Дедами Морозами, скорее всего, нам нравилось не быть собой.

Я сразу замечаю странный факт: если в обычный день ты можешь пройтись по улицам задом наперед и на тебя никто не обратит внимания, то в канун Рождества все по-другому.

– Мама, посмотри! Дед Мороз! Три Деда Мороза! – восторженно кричит маленькая девочка, указывая на нас рукой.

Она дергает маму за рукав и просит:

– Мама, я хочу с ними сфотографироваться.

Конечно, мы с Джанпьетро были в полном распоряжении ребенка. Ато предпочел выступить в роли Деда Мороза – фотографа.

Продолжаем путь. Джанпьетро зажигает сигарету. Звонит мой телефон. Я достаю его из сумочки, хочу ответить.

– Деды Морозы так не поступают, – с упреком замечает Ато.

– Ты прав, – говорю я.

– Ты прав, – говорит Джанпьетро.

Я выключаю телефон. Джанпьетро тушит сигарету.

Мы вышли на площадь, уселись на ступенях, ведущих в церковь.

Вдруг Джанпьетро запел:

– Jingle Bells, Jingle Bells…

– Только не это! – взмолился Ато.

Джанпьетро запел еще громче:

– Jingle Bells, Jingle Bells!

Чем больше Ато смущался, тем громче пел Джанпьетро:

– Jingle Bells, Jingle Bells,Jingle all the way…

От стыда Ато спрятал лицо между колен.

Нас подзадорило смущение Ато. Мы с Джанпьетро встали, взялись за руки и продолжали напевать рождественскую песенку, приплясывая на месте.

– Jingle Bells, Jingle Bells,Jingle all the way…Оh what fun it is to rideIn a one-horse open sleigh…

Одна женщина, проходя мимо, приостановилась и бросила нам под ноги монету в один евро.

Подошел какой-то парень, с любопытством понаблюдал за нами пару минут и, пошарив в карманах, извлек пару монет, которые также зазвенели у наших ног.

За десять минут мы умудрились собрать тринадцать евро.

Не думаю, что прохожие бросали деньги, потому что им нравилось наше пение. Скорее всего, они испытывали к нам своего рода сострадание: человек переодевается в Деда Мороза в канун Рождества только в том случае, если хочет примириться с этим праздником, смириться с его существованием.

– Чудесный ужин, – нахваливали родители.

Действительно, Джанпьетро превзошел самого себя: паэлья и запеченный морской окунь с картофелем под соусом из анчоусов и бальзамического уксуса были невероятно вкусными.

За несколько часов до приезда родителей я начала пить просекко[18]. Обычно мне хватает бокала, чтобы немного расслабиться, но к ужину я поглотила уже целую бутылку, поэтому к моменту подачи тирамису не совсем отчетливо понимала, кто именно поднялся и крикнул: «С Рождеством!» Может быть, это была даже я.

Все поднялись с бокалами в руках.

– С Рождеством! – сказала моя мама.

– С Рождеством! – сказал мой папа.

– С Рождеством! – сказал Джанпьетро.

– С Рождеством! – сказал Ато.

– С Рождеством! – повторила я.

Празднуй Рождество, с кем захочется

25 декабря, вторник Рождество рассвет 7:36 – закат 16:44

Я, Ато и Джанпьетро пообедали остатками вчерашнего роскошного ужина. С двух часов начали приходить люди. Последний звонок в домофон прозвучал в четыре часа ночи. Целых шестнадцать часов длилось это Рождество.

К вечеру, устав от бесконечного потока друзей и знакомых, я уединилась, если это можно назвать уединением, в углу гостиной. Усевшись в кресло, я наблюдала за муравейником в своей квартире.

И все-таки мне удалось! «25 декабря приходи ко мне в гости праздновать Рождество. Не оставляй меня одну!» – это безумное сообщение взбудоражило многих. Кому-то для этого пришлось сесть на поезд и приехать из Милана, как, например, Родриго. Кому-то – сесть на самолет и прилететь из Брюсселя, как Карло, которому я сдавала комнату в Викарелло. Кому-то достаточно было сесть на метро и проехать пару остановок, как, например, моему издателю. Мои бывшие одноклассники из школы, приятели из лицея, одногруппники из университета, Александра, офисный менеджер, жившая со мной в старом доме в Викарелло, герои из Моей Рубрики – случайные, мимолетные люди и люди неслучайные, люди на всю жизнь. Пришел даже китаец и привел свою жену на костылях.

Дом был завален рождественскими куличами, сладостями, шампанским, колбасой. Ато получил несметное количество подарков от тех, кто знал о его существовании.

Я наблюдала за ними в течение десяти минут. Я смотрела, как они едят, поднимают бокалы с вином и пьют, как они разговаривают, спорят, шутят, жалуются. Моя маленькая гостиная сумела вместить всех, пусть даже гостям пришлось сидеть по двое на одном стуле, в два яруса на диване, а кое-кому – расположиться на полу. Кто-то курил, кто-то дремал, прильнув к подлокотнику дивана, кто-то со свежей порцией закусок на подносе пытался протиснуться к столу. Их было много – и мало, потому что среди них не было Моего Мужа.