Седьмая руна (СИ) - Каблукова Екатерина

– Все хорошо, – произнесла Франсуаза с уверенностью, которую не чувствовала. – Все будет хорошо.

Пес вильнул хвостом, но сразу же вскочил и глухо зарычал, предупреждая, что кто-то идет.

– А, вот ты где! – огромная фигура застыла на пороге.

– Жан-Жак? – голос звучал холодно. – Что тебе надо?

– Сказать, что твоя взяла. Вот, – он подошел и протянул пачку ассигнаций. – Как договаривались. И еще премия от факультета. Копен обещал.

– С чего вдруг такая неслыханная щедрость?

– Тебе что, деньги не нужны?

– Смотря что за эти деньги придется делать, – Франсуаза опустила руку, удерживая готового броситься на обидчика пса.

– Ничего! – буркнул Жан-Жак. – И говорить ничего не надо.

– Ах вот оно что! – рассмеялась Франсуаза. – Тебя прижали, и ты решил откупиться?

– Я просто отдаю тебе то, что должен! – вспылил верзила.

Желая побыстрее отдать ассигнации, он двинулся на Франсуазу, но сразу же замер, остановленный глухим рычанием пса.

– Убери свою шавку, – потребовал Жан-Жак.

– И не подумаю!

– Бездна тебя возьми! Ты же сама хотела получить деньги! – завопил он.

– Тише! – Франсуаза оглянулась. Благо в библиотеке они были одни. – Я хотела получить их за работу, а не за ложь!

– Никто не заставляет тебя лгать! Просто скажи, что попросилась на практикум, и все!

– И все? – девушка закатила глаза. – Боже, как мало тебе надо, чтобы ты изменил свое мнение!

– Это не только мое мнение, Франни! Ты же понимаешь, что никто в академии не хочет скандала…

– Связанного с тем, что женщина проводит практикумы по некромантии? Ясно, – она горько усмехнулась.

– Так ты возьмешь деньги?

Франсуаза прикусила губу. Первый порыв швырнуть ассигнации в лицо обидчику прошел, уступив место здравому смыслу.

– А почему бы и нет? – она пожала плечами. – В конце концов, я их честно заработала!

Она пересчитала купюры, попутно убедившись в отсутствии магических меток на них, и спрятала в сумку.

– Надеюсь, тебе не надо повторять то, что надо сказать этому Богарне? – хмуро поинтересовался ассистент декана.

– Не думаю, что он меня еще вызовет.

– Еще?

– Он допрашивал меня вчера, и я сказала, что просто присутствовала на практикуме в качестве приглашенной, – Франсуазе доставило особое удовольствие наблюдать, как меняется выражение лица собеседника. – Видишь ли, Жан-Жак, есть люди, которые лояльны к академии независимо от того, сколько им платят. Так и передай декану, впрочем, не надо передавать, я уверена, что он сейчас подслушивает наш разговор!

Не дожидаясь ответа, она стремительно направилась к дверям, распахнула их.

– Декан, надеюсь, вы не станете возражать, если я пропущу лекции сегодня? – обратилась Франсуаза к профессору, который не успел отскочить и теперь потирал лоб.

– Да, конечно, я предупрежу Ле Шовена…

– Благодарю вас! Бонни, идем!

Спустившись по лестнице, Франсуаза вышла. Долгое время она бесцельно бродила по улицам города, стараясь успокоиться. Она никак не могла понять, что же разозлило ее больше: сам факт подкупа или то, что за молчание ей заплатили гораздо больше, чем за несколько лет работы в академии. Крамольная мысль рассказать все капитану Богарне закралась в голову, но Франсуаза сразу же отбросила ее.

Как бы ни складывались отношения на кафедре, дочь графа д’Эгре знала, что такое честь, пусть сейчас речь шла не о человеке, а об учебном заведении.

Бонни ткнулся холодным носом в ладонь. Девушка кивнула:

– Ты прав, малыш, не стоит грустить, ведь у нас есть деньги, и ты получишь сегодня сахарную косточку.

Пес завилял хвостом и потрусил по направлению к набережной. Невольно улыбнувшись неподдельной радости друга, Франсуаза направилась за ним следом.

Полуденные улицы были полны народу. Мелкие клерки, слуги и горничные – все куда-то торопились. Мимо них, брызгая грязью из-под колес, то и дело пролетали экипажи, кони фыркали, а возницы кричали: ”Поберегись!”

Чем ближе подходила Франсуаза к реке, тем более чинной становилась публика. Слуги и клерки сменились господами и дамами, медленно прогуливавшимися вдоль набережной. Те же горничные не смеялись и перекрикивались, а, потупив взгляд, шли за хозяйками, иногда украдкой кивая друг другу.

Одиноко идущая Франсуаза вызвала недоуменные взгляды и перешептывания. Она заметила, что какая-то престарелая дама указала на нее зонтиком, а мужчина в костюме в тонкую полоску фривольно подмигнул.

Девушка поморщилась и поспешила отвернуться. Облокотившись на нагретый солнцем каменный парапет, она подняла голову, разглядывая пока еще зеленые листья клена. Их края уже начинали наливаться золотом, напоминая, что осень не за горами.

Мерный плеск воды навевал дремоту, пока еще теплый ветер шелестел листьями, и Франсуаза не заметила тот момент, когда посередине реки образовалась воронка. Кто-то ахнул и отпрянул, кто-то поспешил подойти, с тем, чтобы не пропустить ничего.

Именно суета вывела девушку из транса. Увидев водоворот, она охнула и протянула руку, но было поздно: дух обнаженной девушки вылетел из реки. Послышались визги, две дамы упали в обморок, одна попыталась прикрыть своего спутника зонтиком от солнца.

Но дух не обратил на это никакого внимания. Взгляд девушки был прикован к Франсуазе.

– Помоги мне… – прошептала она.

– Но… что я могу сделать? – Франсуаза растерянно моргнула.

– Найди ее… седьмую… прежде чем они…

Магическая молния пронзила небо, вызвав очередные крики случайных свидетелей происходящего. Девушка испуганно всхлипнула и начала таять.

– Подожди! – Франсуаза лихорадочно творила заклинание, способное удержать дух еще на несколько секунд.

– Ни с места! – окрик за спиной заставил вздрогнуть.

Девушка оглянулась. Полисмаги, появившиеся будто из ниоткуда, бежали к ней. Один из них на ходу доставал свисток. Понимая, что времени в обрез, Франсуаза кинула сеть, пытаясь задержать дух:

– Кто они?

Девушка-призрак грустно взглянула на нее:

– Те, кто погубил меня.

Она растаяла. Пустая магическая сеть упала в реку. Вода забурлила, волны заплескали о каменную набережную, норовя перехлестнуть через парапет.

– Держи ее! Именем закона!

Франсуаза вдруг почувствовала, как ее схватили за руку. Она обернулась и возмущенно посмотрела на полисмага в темном мундире.

– Что вы себе позволяете!

– Молчать!

Полисмаг схватил ее за запястье.

– Немедленно отпустите! – потребовала Франсуаза.

Пальцы непроизвольно вспыхнули магией.

– Жюль, осторожнее! – крикнул второй полисмаг.

Тот ухмыльнулся и резко заломил руку девушки за спину, вынуждая вскрикнуть.

– Магичить надумала? В центре города?

Железо обожгло запястья. Антимагический сплав, против которого заклинания бессильны.

Франсуаза скрипнула зубами. Было так унизительно оказаться скованной, словно преступница, антимагическими наручниками на глазах у толпы людей. Девушка была уверена, что среди наблюдавших за ее арестом наверняка найдутся те, кто знает дочь графа д’Эгре и донесет отцу. О том, что случится дальше, Франсуаза предпочла не думать. Одним из условий ее самостоятельной жизни было не попадать в неприятности. Трудно представить, что скажет отец, когда приедет в полисмагический участок. В любом случае с работой в академии, а может быть, и с жизнью в Паризьенне придется распрощаться.

– Идем! – тычок в спину заставил пошатнуться.

Девушка гордо вскинула голову и огляделась. Бонни нигде не было. Франсуаза облегченно выдохнула. Если бы пес попытался вступиться за хозяйку и атаковать стражей порядка, то его наверняка уничтожили.

Столпившиеся вокруг люди возбужденно переговаривались, комментируя произошедшее. Среди них девушка заметила вдовствующую баронессу Лавлейс. Почтенная дама стояла с возмущением рассматривая безобразную сцену. Встретившись с Франсуазой взглядом, она поспешно отвернулась. Значит, узнала и непременно разнесет сплетню.