Журнал Наш Современник 2008 #8 - Журнал Современник

едь главная суть человека подчас глубоко сокрыта внутри, в нем самом под многими наслоениями вторичного, несущественного, и он об этом, главном, даже и сам порой не догадывается. Но оно видимо сквозило под наметанным пытливым взором опытных служителей пересыльного пункта.

Он размещен был при старой крепости, построенной не менее тысячи лет назад. Почерневшие от времени, обросшие мхом камни придавали высоким стенам грозный и мрачный вид. Множество внутренних двориков, отсеков, комнат были очень удобны для сортировки и распределения вновь прибывших.

одних помещениях ее было очень холодно, в других, наоборот, чрезвычайно жарко натоплено и оттого душно.

По каким-то неведомым, одним служителям известным признакам их сортировали сначала в группы по 50 человек. Затем между ними, внимательно вглядываясь в лица, медленно прохаживались мрачные старики, что-то прикидывая, и по их знаку подручные из мальчиков постарше, следующие за ними, хватали очередную, как всем казалось, жертву и уводили в неизвестность. Оставшиеся несчастные, как правило, в большинстве своем тут же начинали хныкать, плакать, умоляя не забирать их, - ведь они, в сущности, были еще дети, несмышленыши.

Тайна темной комнаты

После очередной, в пятый или шестой раз, пересортировки Дин Хун попал в очередной отсек, где содержалось десятка полтора довольно бойких подростков.

Удивительным образом получалось так, что в результате многих перемещений из отсеков во дворик и обратно с ним вместе неизменно оказывался небольшого роста, худой и молчаливый парнишка по имени Ли Эр.

Замкнутость его объяснялась, наверное, тем, что его довольно часто пытались обидеть - и из-за чего?! Из-за того только, что он имел непропорционально большую голову и длинные уши… Многим озорникам так и хотелось дернуть его за уши или надавать щелчков, что и делали.

Странно устроена человеческая натура. Сам, попав в нелегкую ситуацию и еще не выйдя из нее, он и тут находит себе жертву для издевательств, на которой срывает всю свою злость и обиду на собственную беспомощность.

Дин Хун, жалея этого малость нелепого и безответного по характеру подростка, спутника невольного своего, уже не в первый раз защищал его от обидчиков. Пришлось и тут дать отпор наглецам, поставив их на место своим уже тяжеленьким кулаком. На шум драки и плач незадачливых задир тут же заглянул надзиратель. Его опытный усталый взгляд сразу же остановился на смирно присевшем тут же Дин Хуне - уже хорошо известном, кажется, средь служителей - и на прижавшемся к нему большеголовом мальчишке. И поманил их пальцем к двери, повел по длинному узкому коридору.

конце его он отпер какую-то дверь и втолкнул их в темную комнату. Тусклый свет из маленького окошка, пробитого через толстую стену, не в силах был осветить и четверть ее, вдобавок не видели ничего непривычные к темноте глаза.

Подростки стояли у двери, не зная, что делать, ждали, когда обвыкнутся в темноте их глаза. Дин Хуну показалось, что кто-то в комнате есть, он явно ощущал на себе чьи-то тяжелые взгляды из глубины ее. А вот и обозначились вроде бы три темных высоких силуэта.

- А, это ты, генерал… - раздался сиплый, несомненно старого человека, голос. От неожиданности парнишки отшагнули, прижались к двери, но та была за ними уже заперта.

4 “Наш современник” N 8

- Ну, что молчишь-то - а, генерал? Как тебя звать-то?

- Кого? Меня? Меня зовут Дин Хун… Но я не генерал.

- ижу, что пока еще не генерал. Но и вижу, что будешь большой человек. Что ж, неплохо, что ты есть такой… Что родом из презренных тюрков. Ничего, потерпи. Из презренных подчас выходят отборные. А из отборных - избранные. Это твой путь.

- Но я же… я не солдат еще даже. ы смеетесь надо мной, почтенный.

- И не думаю. Будешь и солдатом, и командиром, все это впереди. се свершится в свое время. Надо только смелости и удачи, а еще верности своему делу. Надо только суметь дойти, дожить, дослужиться. Ты сумеешь. Ты сильный, ты большой человек.

- А это кто там за тобой прячется? - сказал уже другой голос, совсем скрипучий, старческий. - А ну-ка, выйди на свет! Что за заморыш недоношенный такой?! Маленький, ушастый, головастый… ф-фу-у!.. Ну и уродина! И как его пропустили в пограничники?!

- Это Ли Эр! - громко, освоившись уже, ответил Дин Хун и вытащил из-за спины своей, вытолкнул вперед своего отчаянно сопротивлявшегося спутника.

Три тени будто даже вздрогнули, а следом издали нечленораздельные звуки то ли удивления, то ли восхищения, не понять:

- Ка-ак?! Неужели он?! Ну да… Но что за день такой, но какая удача!

- Да, за большим человеком прятался великий человек!..

И все трое один за другим смиренно и почтительно склонили свои головы:

- Да, поистине это он, великий учитель… Долго, ох как долго ждали мы его!

- Благодаренье Тенгри Небесному за нашу удачу!..

А самого Ли Эра будто подменили. Только что смущавшийся, не желавший даже вперед выйти, он уже спокойно, сосредоточенно как-то вглядывался в эти темные фигуры, а потом спросил голосом, в котором явной была некая усмешка:

- И что, я тоже стану генералом? Может, маршалом даже? Ничего себе…

- О нет, что там генералы и маршалы. Сколько их было и будет…

- Так неужели… императором? Что-то непохоже…

- О нет, нет! И императоров было и будет еще много.

- А жаль… - усмехнулся бескровными губами Ли Эр, и по глазам его было видно, что он не верил говорившим. - Я бы запретил тогда войну и солдат по домам отпустил… Тогда кем же?

- О, ты станешь величайшим среди великих…

И тут из глубины комнаты раздался звук, напоминающий звон оборвавшейся струны, и наступила тишина.

- Эй, где вы там… Что замолчали? Отвечайте, - уже с некоторой повелительной ноткой сказал туда осмелевший мальчишка, но все было тихо. И даже силуэтов тех не было видно, как ни вглядывались они туда.

Тогда они вначале с опаской прошли вглубь комнаты, которая была всего-то шагов в семь-восемь, не больше, но там, к их удивлению, уже никого не было. Даже, подумав, по стене пошарили, поискали потайную дверь, но стена была глухая. Куда вдруг делись только что бывшие, говорившие здесь люди?

Нет, все это было более чем странным, не вмещающимся в их малый еще разум.

Ли Эр совсем замкнулся, замолчал то ли в растерянности, то ли в какой-то упорной своей мысли. Первым пришел в себя, как всегда, Дин Хун. Он не любил подолгу задумываться, тем более что думать тут было теперь бесполезно: ну, раз исчезли - то и пусть!.. И решил подшутить над своим напарником невольным - к которому успел уже привыкнуть, даже привязаться.

- Скажи, Ли Эр, давеча, когда на тебя набросились эти олухи, тебя ударили по голове?

- Конечно, ударили, да еще как… Ты-то большой, сильный, тебе не понять, как это больно, - отвлекаясь от своего раздумья, простодушно ответил Ли Эр, не подозревавший о подвохе.

- Да, видно и вправду тебе сильно вдарили, если так…

- Что - так?

- Ну как… Померещилась же тебе сейчас всякая дребедень…

- Как?! Ты что, хочешь сказать, что ничего тут только что не видел и не слышал?

- Нет, конечно. А что было-то? Расскажи, мне интересно.

- Ну и ну!.. Да мы же вместе всё слышали, ты же сам разговаривал с ними и даже на их вопросы отвечал…

- Да ничего не было. - Дин Хун выразил самое искреннее удивление. - Ты, парень, совсем что-то заговариваться начал…

- Ну как же так?! Сказали же, что ты генералом…

- Я - генерал?! Ты что, не в своем уме? Какой из меня генерал, ты посмотри? Я даже обыкновенным солдатом еще не скоро стану…

- Значит, будем считать, что ничего не было?

- Да откуда быть? Камера-то заперта…

Тут Ли Эр окончательно обиделся на него и надолго замолчал.

Навстречу службе и служению

Прошло несколько дней после памятного события в темной комнате, но сколько ни приглядывались, ни вслушивались Дин Хун и Ли Эр в голоса служителей, никаких даже отдаленно похожих не услышали. Нет, голоса таинственных старцев были слишком характерны, чтобы спутать их с остальными.

Однажды рано утром, когда рассвет только еще вступал в свои права, их подняли всех, вывели и построили в ряды на главной площади старой крепости. И стали выкликивать имена попавших в самый престижный список пограничников. Каждого счастливчика провожали из рядов с неописуемой, вполне понятной здесь завистью. Дин Хун почему-то не сомневался, что обязательно попадет в этот список, но куда больше обрадовался, когда вслед за ним встал в новый строй и его маленький большеголовый друг. идно, те, кто отбирал, уменье соображать ценили не меньше, чем силу, ловкость и отвагу.

Когда их вывели, наконец, из старой крепости и повели на запад, на востоке уже поднялось солнце. После сырого затхлого воздуха старой крепости все с удовольствием вдохнули прохладный западный ветерок с ароматами цветущих лугов и зеленой тайги.

Так началось их странствие по путям земным, и были они долгими, трудными и извилистыми. Пути, полные неожиданностей и всяческих испытаний.