Преломление - Питер Клайнс

– Что вы имеете в виду?

Майк жестом показал на установку:

– Внутренний диаметр колец чуть больше семи футов, так?

– Двести двадцать один с половиной сантиметр, – выкрикнула Саша.

– Точно, – сказал Майк. – Но почему не триста или не пятьсот? Почему не изготовить большие кольца, сквозь которые мог бы проехать грузовик?

Она пожала плечами.

– Потому что так было указано в чертежах.

– Олаф делал вычисления для Двери побольше, – вмешался Нил. – Этот размер эффективнее всего для нашей работы. Оптимальное соотношение потребляемой мощности для электромагнитов и размера поля, которое они создают.

Майк кивнул.

– И вы уверены, что это безопасно?

– Пока у нас есть сто шестьдесят восемь испытаний и ни одной неприятности.

– А сколько переходов было с людьми?

– Все. Мы обнулили счетчик, когда начали перебрасывать людей.

– Тогда сколько тестов вы провели в общей сложности?

– Около четырехсот с людьми и животными, – сказал Нил. – Было еще некоторое количество прогонов с предметами и вхолостую. Олаф или Боб скажут точнее.

– Перебрасывали всегда одного из вас?

– Вначале да. А потом мы немного расширили круг допущенных к переходам.

– Вчера Олаф сказал, что перебрасывали девятерых.

– Может, и так.

– Вас шестеро, Реджи Магнус, его помощница.

– Угу.

– И Бен Майлс.

– Угу, – Нил разглядывал пол. – Жаль, что с ним такое приключилось.

Майк ответил не сразу, так что слова повисли в воздухе.

– Есть шансы, что это случилось с ним из-за перехода?

– Из-за перехода… через Дверь?

– Да.

Нил помотал головой.

– Нет. Исключается. Это совершенно безопасно. После каждого кросса всех подвергают всестороннему обследованию.

– У вас в штате есть врач?

– Врач местный, – пояснил Нил. – Принимает прямо под нашим холмом. Он не знает, чем мы заняты, но все равно подписал целую кипу бумаг о неразглашении.

– А Бен проверялся?

Нил кивнул.

– Я возил его к доктору, факт. Он хороший парень. И результаты его осмотра были хорошие. В Вашингтоне он опять прошел полное обследование сразу после… – Нил искал подходящее слово, – после срыва?

– Да, – сказал Майк.

– Его обследовали и прислали нам все результаты. И за то время, пока он находился… в больнице, его осмотрели еще дважды. Как я понял, там все в порядке. Чисто.

– Столько обследований – это нормально?

– Дополнительные осмотры провели в связи с инцидентом. Обычно обследования делают через шесть часов после кросса, потом еще два раза осматривают в течение ближайших двух недель и еще раз – через два месяца. Вначале каждого держали под наблюдением сорок восемь часов, но Артур отменил это, когда у нас набралась сотня переходов без побочных эффектов. – Нил многозначительно посмотрел на Майка. – Думаю, после этого решения мы сэкономили тысяч четыреста.

– Как я понимаю, – сказал Майк, – размер бюджета – не тот вопрос, который решают сейчас в Вашингтоне.

– Тем не менее вы можете об этом упомянуть.

Майк улыбнулся. Они шли в обход устройства к Бобу и Саше. Те отсоединили один из тянущихся от баков шлангов и теперь, используя реверсивный ключ, возились с разъемом.

– Не возражаете, если задам еще вопрос?

– Конечно.

– Зачем вы это меняете?

– Что?

Майк указал на деталь, которую Саша держала в руках.

– Вот этот разъем. Присоединитель. Неважно, как вы его называете. Зачем вы его меняете?

– Он в списке, – сказала Саша.

– Но для чего его менять?

Саша, вздохнув, шагнула в сторону, чтобы взять свою папку. Пролистала несколько страниц и пожала плечами:

– Графа «причина» пустая. Вероятно, он стал протекать.

Нил посмотрел на Майка:

– Это проблема?

Тот тряхнул головой:

– Я просто удивился, что его меняют.

– Все изнашивается, – пожал плечами Боб. – Наверно, возникла течь.

– Не было там течи, – возразил Майк.

– Без обид, – сказала Саша, – но вам-то откуда знать?

Майк посмотрел на двойные кольца.

– Потому что я видел, как вчера вы его подключали. Не было там ничего.

– Вы могли не заметить, – возразил Нил. – Вы же находились наверху, в диспетчерской.

Боб опустил взгляд на муфту, которую держал. Саша переступила с ноги на ногу и скрестила руки на груди. Нил ссутулил плечи, и все они обменялись взглядами.

Майк еще с минуту смотрел на муфту. Муравьишки в мозгу кишели, сбиваясь в рой, но он разгонял их в разные стороны.

– Да, простите, – проговорил он. – Извините. Вы, ребята, знаете свое хозяйство куда лучше меня.

Боб улыбнулся.

– Не уверен.

Саша влепила ему подзатыльник:

– Говори за себя.

Тринадцать

Джейми отперла замок ключом, потом провела по считывателю пропуском. Дверь щелкнула, и Джейми распахнула ее. Вырвавшаяся струя прохладного воздуха ударила по ногам Майка холодом.

– Познакомьтесь с Джонни, – сказала Джейми.

Комнатушка была восемь футов в длину. Вдоль стен тянулись стеллажи родом из магазина вроде «Хоум Депот»[33], наводящие на мысль о детском конструкторе. На всех полках стояли системные блоки, и к каждому тянулись провода. Воздух дрожал от непрерывного жужжания вентиляторов и гудения кондиционера.

– Шесть блоков на каждой полке, – произнесла Джейми, – а полок всего двенадцать. Все блоки разогнаны, поэтому мы эффективно работаем на скорости десять триллионов операций в секунду.

– А почему Джонни?

– «Джонни-мнемоник», – ответила она. – Старое доброе кино с Киану Ривзом, я его еще старшеклассницей смотрела. Совсем ему не подходит, но мне нравится это имя.

– Студия «ТриСтар пикчерз», 1995 год. По мотивам рассказа Уильяма Гибсона. Не имел успеха ни в прокате, ни у критиков, но, думаю, Дина Мейер там ух как горяча.

– Неважно. Так или иначе, система была рассчитана на мощность восемьсот терафлопс, но в последние три года я поиграла с настройками, и, думаю, на самом деле мы близки к одному петафлопсу[34]. Я думала представить его для тестирования на рейтинг «Линпак Бенчмарк Топ-500»[35], просто чтобы получить основательную оценку, но Артур не захотел огласки.

– Должно быть, это несколько вас разочаровало.

Она пожала плечами:

– Он указал на то, что однажды мы выйдем на публику, и тогда Джонни все равно наверняка станет самым известным компьютером на Земле.

Майк осмотрелся. Большинство системных блоков были стандартными, белыми, однако тут и там виднелось несколько коричневых и черных. Он с трудом подавил желание найти закономерность в их расположении. Вместо этого спросил об этом у Джейми.

– Надо было сделать задешево, – ответила она. – Это просто корпуса, которые я смогла раздобыть. – И тут она посмотрела ему в глаза: – Вы все это запоминаете?

Он глянул на нее в ответ:

– Я не могу включать и выключать память. Просто так работает мой мозг.

Ее губы сжались:

– Так вы ничего не можете поделать и вынуждены за нами шпионить?

– Я здесь не для шпионажа.

Джейми отвела взгляд:

– Еще вопросы?

Майк указал на полки:

– Они обеспечивают всю работу Двери Альбукерке?

Джейми покачала головой.

– Нет, только делают необходимые вычисления для каждого кросса.

– Как это?

– В программе Двери больше двух миллионов строк кода. Одно только уравнение преломления пространства, если его распечатать, займет более тысячи листов. Свыше пятисот тысяч строк цифр, большинство из которых зависит от количества переменных в системе.

Майк улыбнулся:

– А вы имеете право говорить мне все это?

– Если вы сможете запомнить наш код длиной в несколько страниц, значит, вполне заслужили право нас надуть.

– Надуть?

– Вызнать наши секреты, – сказала она. – Украсть нашу технологию. Как угодно, так и назовите.

– Я не собираюсь ничего красть. Честно.

Джейми махнула рукой в сторону выхода. Они вернулись в коридор, и Джейми заперла дверь на замок.

– А теперь я могу вернуться к работе?

– Для чего тут дополнительный механический замок, если уже есть электронный?

– Чтобы остановить наших друзей из правительства, если им зайдет фантазия взглянуть на наш код, – сказала она. – А также потому, что Боб у нас слишком часто устраивает розыгрыши и это ему самому не на пользу. Пока он не может добраться до Джонни, мне незачем избивать его до смерти.

– Ну так каков же ваш ответ?

Она моргнула.

– Что вы имеете в виду? Ответ на что?

– Каково решение уравнения, – сказал он. – Сорок два? Четыре-восемь-пятнадцать-шестнадцать-двадцать…

Джейми остановила его, взмахнув рукой.

– Мы никогда не видим ответа. А даже если и видим, это всего лишь очередная формула в сотню листов длиной, которую мы скармливаем Двери.

– Но что это такое?

Она мгновение смотрела на него, а потом сказала:

– Говоря простым обывательским языком, это математическое выражение – изложение альтернативного квантового состояния, или «измерение», которое соответствует нашим требованиям.