Повелители Владений - Дейл Лукас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эйдолит из внутреннего святилища? Ты не ошибся?
— Он знал про Эйдолит… — прохрипел Меринот в ужасе от осознания этого факта. — Он знал, что это… и где искать… но как?..
Наставники Ферендира вновь встревоженно переглянулись, однако в следующий миг Меринота снова сотряс приступ кашля. Сераф попытался приподнять старика так, чтобы тому было легче дышать. Дезриэль же в этот момент установил зрительный контакт с учителем и помог ему сосредоточиться, восстановить дыхание и вернуть некоторый контроль над телом, хотя его, правда, уже покидала жизнь.
Старого альва было не спасти. Меринот то и дело заходился кашлем, сплевывал кровь и черную желчь, корчился от страшной боли, а Ферендиру казалось, что это будет продолжаться вечно. Он слушал хриплые вдохи и беззвучно молился: «Сжальтесь над ним! Сжальтесь! Пусть он умрет и больше не мучается!»
Меринот умирал дольше, чем все они хотели бы, а Ферендир боялся, что сам может не выдержать этого зрелища. Наконец старый Каменный Страж испустил дух, и его изуродованное тело обмякло на руках у его бывших учеников.
Трое альвов преклонили колени перед мертвым и долго так стояли, ничего не говоря и не двигаясь.
Ферендир все это время держал Меринота за искалеченную руку. Потом он осторожно уложил ее на грудь старому альву и отпустил. При этом его наставники, кажется, пробудились от молчаливых размышлений.
— Неужели это правда?! — проговорил Дезриэль.
— Наверняка правда! — ответил Сераф. — Меринот совершенно недвусмысленно выражался.
— То есть, если предводитель этой… орды знал об Эйдолите, знал о его предназначении…
— Значит, он не только кровожаден, но и достаточно умен, — безапелляционно заявил Сераф и поднялся на ноги. — Нельзя терять ни минуты! Надо забрать с собой все, что можно унести: доспехи для послушника, оружие, продовольствие, — и вперед! Такое полчище не может двигаться быстро. По крайней мере, быстрее нас.
Дезриэль встал и сказал:
— Ну хорошо. Идем!
Он повернулся к Ферендиру и добавил:
— Вокруг храма надо все обыскать. Покопайся в кладовых с едой и на складе оружия. Если найдешь что-нибудь нужное, что мы сможем унести, забирай!
— А что такое Эйдолит? — спросил Ферендир.
— Ты еще смеешь тратить бесценное время на пустые расспросы? — вскипел Сераф. — Тебе дали указание, послушник, и ты должен беспрекословно его выполнять, а не разглагольствовать!
— Сераф! — негромко сказал Дезриэль. — Он же только…
— Вот именно! — так резко Сераф никогда раньше не разговаривал с Дезриэлем. — Он только послушник! Неиспытанный, незрелый и явно не способный со всем этим совладать!
С этими словами Сераф выразительно развел руками, указывая на развернувшуюся перед ними картину побоища и разрушений.
— Дезриэль, перед нами нелегкий путь, и в конце ждет опасное дело. Нельзя, чтобы этот послушник задерживал нас и на каждом шагу ставил наши решения под сомнение!
— Я ничего не ставлю под сомнение! — воскликнул Ферендир, но тут же устыдился собственного всплеска, постарался успокоиться, глубоко вздохнул и договорил: — Я только хотел понять…
Сераф наклонился к Ферендиру и пригвоздил его к месту злым и недовольным взглядом.
— Ты ничего не должен понимать — только беспрекословно повиноваться! Ясно?
Он отвернулся и пошел назад в храм, где через несколько мгновений скрылся в клубах дыма.
Ферендир посмотрел на Дезриэля и не находил слов. Интересно, второй наставник был такого же мнения о нем? Он тоже считал его простым послушником, чем-то вроде вьючного животного? Случайной обузой, которую придется терпеть в пути и по возможности использовать ради своей загадочной цели? «Неиспытанным, незрелым и явно не способным со всем этим совладать»?
— Успокойся, — негромко сказал Дезриэль. — Ты получишь ответы на все вопросы, но Сераф прав: сейчас не время их задавать! Пока делай то, что я прошу. В дороге расскажу тебе, что нас ждет, — не раньше.
Ферендиру оставалось только повиноваться Дезриэлю. Он отправился на поиск кладовок с едой и оружейных складов, гадая, что ждет их впереди и кто их беспощадный враг…
Глава третья
Полчище слаанешитов оставляло за собой явный и обширный след — потерять его было невозможно. В отличие от более дисциплинированной армии на марше, которая только вытаптывает землю, иногда устраивает бивуаки и периодически добывает себе пропитание, Гедонисты сметали буквально все на своем пути, как стая прожорливой саранчи. На протяжении многих миль они могли прилежно месить дорожную грязь, а потом вдруг рассредоточивались по близлежащим лесам и без очевидной надобности рубили в щепки деревья, пришпиливали стрелами к сучьям всевозможных птиц — словно были не в силах сдержать порыв мимоходом потренироваться в рубке или стрельбе. Время от времени Ферендиру и его наставникам попадались изуродованные трупы самих Гедонистов Слаанеша. Некоторые тела были расчленены и разложены на земле в форме жутких узоров, другие подвешены или прибиты к достаточно крепким нижним ветвям деревьев, словно пугала. Причины расправы над этими злополучными страшилищами оставались загадкой. Одно было ясно — периодически этим тварям нужно было удовлетворить жгучую потребность в бесчинствах, разрушениях и неких примитивных гнусных жертвоприношениях, пусть и из числа собратьев.
Необъяснимость этих поступков особенно пугала Ферендира. Наткнувшись в очередной раз на место диких безумств слаанешитов, он спросил:
— Чего они хотят этим добиться? Просто так жгут и рубят лес, убивают птиц и зверей, которых не едят, а потом казнят своих же товарищей и развешивают повсюду их изуродованные трупы в знак своей удали. Зачем им это? Я просто их не понимаю!
— И не поймешь, — мрачно сказал Сераф. — Радуйся! Если способен понимать, значит, и сам имеешь такие наклонности.
Они стояли и молча разглядывали мертвого Гедониста Слаанеша, подвешенного вниз головой. Ноги с козлиными копытами были прибиты к стволу дерева, живот вспорот, кровавый клубок кишок свисал на грудь и на страшную безжизненную морду.
— Все это на самом деле достаточно понятно, — с некоторой печалью сказал Дезриэль. — Слаанешиты — очень импульсивные существа и стремятся только к удовлетворению желаний и чувственных порывов. Если им хочется прервать путешествие и всласть покуражиться над природой или поистязать кого-нибудь из своих, они не задумываясь делают это.
Дезриэль повернулся к Ферендиру, с серьезным спокойствием — и в то же время и сочувствующе — заглянул ему в глаза, словно собирался сообщить ему какую-то сокровенную тайну, требующую повышенного внимания, и объяснил:
— Вот почему мы такие, какие есть. Именно для этого Теклис дал нам лестницу восхождения. Для этого всю свою долгую жизнь, с рождения и до смерти, мы упорно стараемся совладать с эмоциями и всплесками чувств. В прошлом мы творили такие же зверства и бесчинства, потому что
