7 принципов построения семейного счастья - Валентин Бадрак

Подобным образом были созданы предпосылки для создания союза Карло Понти и Софи Лорен. И если благодаря красивой внешности никому не известная девушка попала в поле зрения маститого, влиятельного продюсера, то его женой она стала лишь вследствие упорного выполнения задания по развитию своей личности. И так же Джин Лекки покорила Артура Конан Дойля, представ перед ним сначала в разных обликах – от лихой наездницы до прекрасной музыкантши. Но стала она женой известного писателя, лишь пройдя через годы самоутверждения и развития личности, доказав свое с ним духовное единство.

Совсем иное значение имеет привлекательность формы, старательно поддерживаемая или достигнутая посредством воли. Эта сознательная деятельность уже напрямую связана со структурой личности и подчеркивает зрелость. Артур Конан Дойль отличался редкой физической привлекательностью. Спортивность писателя резко контрастировала с болезненностью его первой жены Луизы, тогда как вместе со второй женой Джин он совершал длительные конные походы. И в конце жизни писатель удивлял зрителей некоторыми упражнениями, такими как удерживание охотничьего ружья на вытянутой руке за кончик ствола. «Сенека, несмотря на кабинетность своего характера и слабое телосложение, занимался гимнастическими упражнениями. Они состояли в садовых работах, в беге, метании диска, а главное – купанье в холодной воде», – пишет о философе Платон Краснов. Согласно откровению легенды кино XX века Софи Лорен на закате ее профессиональной карьеры (а она снималась и тогда, когда ей было за семьдесят), для поддержания красоты она ежедневно ложилась спать в девять вечера, не употребляла алкоголя, не ела некоторых продуктов, пагубно влияющих на организм. Каждое утро по двадцать минут актриса делала гимнастику. Кроме того, не будем забывать, что в пятьдесят лет она бросила курить. «И последний, основной, секрет моей красоты – это любовь», – вот как закончила свои откровения госпожа Лорен.

Тут должно найтись место и для уроков, связанных с игнорированием своей внешности. Хотя главную роль в жизни русского классика Ивана Бунина играли психологические установки, ранняя полнота его возлюбленной, Веры Муромцевой, явно не способствовала сохранению отношений с мужем. Демонстрируя безволие в одном, она на деле отставала от своего требовательного мужа слишком во многом, чтобы не принимать это во внимание. Увядшая любовь не могла держаться исключительно на готовности женщины к самопожертвованию – как цепкое растение на скальном выступе, она пыталась спастись, пока корни ее окончательно не потеряли опоры.

Впрочем, в жизни есть место и загадкам, которые, казалось бы, разрушают все наши предыдущие логические построения. Одной из таких остается жизнь гениального скульптора Огюста Родена. Одержимый фанатическим стремлением создать совершенную форму застывших человеческих эмоций в камне или бронзе, выдающийся мастер прожил более пятидесяти лет рядом с кроткой, терпеливой и верной Розой Бере, однако имел немало любовниц, возбуждавших его творческую жажду. Для многих остается загадкой, почему «неистощимый мэтр», встретив на своем жизненном пути талантливую и страстную Камиллу Клодель, не связал с нею свою судьбу навечно. Ведь он не был женат на Розе, почти не обсуждал с нею свое творчество, тогда как в связи с Камиллой, помимо необузданной эротической страсти, присутствовала и глубокая духовная близость, привязанность творческих и влюбленных душ. С одной стороны – стареющая и не слишком привлекательная женщина-тень, с другой – яркая, пылающая, как костер в ясную морозную погоду, девушка, которая была моложе его почти на четверть века. Роден вряд ли искренне любил Розу, скорее был исполнен нежной привязанности к женщине, которая безропотно растворилась в нем, рискнула для него всем, была рядом в годы нужды и непризнанности, поддерживала домашний очаг, наконец, тихо растила их сына, которого он, так же как саму Розу, почти не замечал, поглощенный своей безумной, захватывающей его целиком работой. Этот человек словно плыл под водой и лишь изредка выныривал, чтобы глотнуть воздуха-страсти в виде направленного на внешний мир эротизма. Он отделил интимный мир страсти от умиротворяющего мира семьи, и Роза приняла это, тогда как Камилла желала безраздельно владеть его душой и телом. Она не учла того, что Роден представляет собой исключение и не склонен замечать никого, кто желает представать пред ним личностью, а не просто восхищенным почитателем, верным помощником и отдающейся без остатка женщиной. Довольно точно расшифровал формулу отношений Родена с Розой и Камиллой автор книги о женщине-скульпторе Камилле Клодель Сергей Нечаев: «Из двух женщин для длительных отношений мужчина всегда выбирает отнюдь не самую красивую, а ту, с которой комфортнее в общении». Эта формула правильна и для других экстраординарных личностей, поглощенных своей борьбой с миром или вечным поиском своего великого «я». Если с Розой Родену было просто, с «непримиримой и не допускающей никакого раздела» Камиллой – слишком сложно. Связь, замешанная на сексуальной страсти, не могла конкурировать с прочными узами дружбы. Кроме того, в отношениях влюбленных присутствовала еще одна мрачная тень – незримого профессионального соперничества. Духовная сфера, вместо объединения, оказалась страшной разобщающей силой. Скульптор не желал разделять свою славу с кем-либо, а талантливая девушка томилась убийственным ощущением подмастерья-любовницы – эту роль определил ей мастер. В итоге Роден, который, по словам поэта Рильке, «не хотел ничего сверх своего искусства», не согласился принять в сердце ни тихую безропотную Розу, ни страстно любившую его Камиллу. Таковы исполины, приносящие любовь в жертву своей творческой миссии. История же заканчивается серией драматических эпизодов: Роза умерла через три недели после бракосочетания с Роденом, которого она ждала целую жизнь. Камилла же провела тридцать три мучительных года в лечебнице для душевнобольных. Любовь проскользнула мимо, едва задев их своим крылом, но не подарив трепетного ощущения счастья.

Внутрисемейные законы

Многие биологи все еще упорно стоят на своем, отстаивая идею принадлежности усредненного брачного поведения к генетическому уровню. Тот же наиболее часто цитируемый Ричард Докинз уверен, что отношения людей в браке строятся на базе двух принципов: необходимости оставить после себя максимальное количество потомства и при этом заплатить за это минимальным количеством жизненных ресурсов. Эта сентенция покажется лишенной основания, если представить себе, как непохожи могут оказаться дети и их родители или даже братья и сестры – близнецы, если будут воспитываться в различных социальных условиях. Особенно это видно в тех случаях, когда родители рано исчезают из поля зрения детей. Тогда под воздействием жизненных обстоятельств и особенностей мыслительных процессов внутренняя суть близких на генном уровне людей окажется совершенно различной, абсолютно непохожими будут не только поведенческие реакции, но и внешний облик. Но даже если выдвинутый биологами тезис будет принят за основу для низших уровней семейных отношений, то счастливые пары его старательно опровергали, доказав, что развитый разум стоит на недосягаемой для влияния генов высоте. Успешные пары создавали свои собственные внутрисемейные правила, оттачивая их годами совместного труда и возводя до уровня незыблемых аксиом.

Создание внутрисемейных законов, которые порой существенно отличаются от общественных норм морали, может быть не только демонстративным вызовом общественному мнению, но и объединительным полем для семьи, подчеркивающим ее притягательную индивидуальность. Но для этого необходимо, чтобы один член пары очень серьезно относился к тому, что делает другой. Создание в результате общения единого целого из двух отдельных душ, адаптация двух характеров, формирование одного, общего для двоих жизненного стержня, способа мышления, направления движения. Может показаться удивительным, но в принятии семейных законов почти всегда играют огромную роль женщины. Можно даже сказать, что лучшие семейные союзы являются креатурой женского ума при известной доверительности мужчин. Женщинам свойственно проявлять мудрость, в них природой заложено стремление к усовершенствованию мира, они обладают инстинктом продолжения рода, и этот феномен находит самое непосредственное применение в жизни успешной семьи.

История отрывает нам много тайн, изумляя многообразием форм и многоликостью жриц семейного очага. Став женой Августа, Ливия сделала вопросы политики своим исключительным полем деятельности; вряд ли кто-нибудь будет сомневаться в том, что именно она создала незыблемые принципы семьи, простиравшиеся до самых дальних границ великой империи в течение полувека. Приехав из совершенно непостижимой Гардарики для того, чтобы выйти замуж за князя Ярослава, шведская княжна Ингигерд практически создала новые исторические образы – князя Ярослава Мудрого и великой княгини Ирины. В значительной степени такую же формирующе-дополняющую роль сыграла и Раиса Титаренко в жизни Михаила Горбачева, если не «сделав его президентом», то очень заметно повлияв на восхождение супруга на вершины власти. Правило советоваться, обсуждать важные политические проблемы являлось внутренней формой жизни этих семей. Более того, иные сильные женщины действовали подобным образом даже тогда, когда нить семейного счастья и душевного благополучия безнадежно исчезала: Элеонора Рузвельт, семейное счастье которой с Франклином Рузвельтом не сложилось, настолько сосредоточилась на общественно-политической деятельности, что в ряде случаев просто подменяла собою мужа, ставшего президентом Соединенных Штатов Америки.