7 принципов построения семейного счастья - Валентин Бадрак

К таким редким символам семейного счастья могут быть отнесены Николай и Елена Рерих, Альберт Швейцер и Елена Бреслау, Вил и Ариэль Дюрант, Пьер Кюри и Мария Скл од овская-Кюри. В значительной степени близки к этим парам Андрей Сахаров и Елена Боннэр, Михаил и Раиса Горбачевы. В них сила и энергия женщины направлялась на поддержание мощи магнетического поля вокруг мужчины-избранника. И в них служение женщины делу, находящемуся на недосягаемой высоте для понимания масс, не стало причиной замедления роста собственной личности; напротив, именно в этом праведном и благородном служении женщины сумели раскрыться и достичь невероятного по размаху и масштабу влияния на современников, да и на поколения потомков. Их жизнь была озарена счастливым поиском, светом пытливости и стала негаснущим факелом для тех людей, которые пожелают сделать свою жизнь осмысленной и продуктивной. Каждая из этих пар посвятила себя искреннему служению красоте и развитию, все они были сосредоточены на поиске великих истин, поэтому счастье посетило их и заключило в свои объятия. Они явили миру такую безупречную форму взаимоотношений, в которой супруги выступают равновеликими силами, самодостаточными личностями и способны дополнять друг друга, что открывает путь к духовному росту каждого. При этом их семьи всегда оставались единым организмом, стремящимся к совершенству так же неуклонно и не сбиваясь с маршрута, как птицы, летящие на юг и затем возвращающиеся с зимовья.

Слишком неоднозначны, многоцветны, хотя и не до конца раскрыты миссии Жан-Поля Сартра и Симоны де Бовуар, Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус, Рихарда и Козимы Вагнер. Они прошли над миром, как кометы, задев человеческое мировоззрение и оставив на нем сложный и противоречивый отпечаток. Но несмотря на присутствие в этом отпечатке темного цвета, приглушившего яркость их миссии, имело место беззаветное, до самоотречения, совместное служение цели.

Гораздо больше примеров тех, кто стремился, но не добрался до семейной миссии, даже реализовав свою, одиночную. Если бы такие гиганты, как Огюст Роден и Пабло Пикассо, умели и стремились любить, они могли бы создать миссии. Первый – с несомненно выдающейся женщиной-скульптором Камиллой Клодель, второй – с оригинальной и выразительной художницей Фрасуазой Жило. Но неисправимые эгоцентрики, рассматривающие весь мир как глину для своих произведений, они не воспользовались шансом, данным судьбой. То же можно сказать и о Зигмунде Фрейде, Карле Юнге, Эрихе Фромме.

Важным пунктом семейной миссии является вовлеченность партнеров в общее дело; в тех же случаях, когда высший жизненный смысл формирует один, тогда как второму определяется лишь роль приложения к основному тексту, как в комнате с приглушенным, тусклым светом, сложно говорить о настоящей миссии. Чаще всего такой несправедливый удел доставался женам известных политиков и полководцев, ведомым своими целеустремленными партнерами. Примерами таких пар являются Цезарь и Кальпурния, Черчилль и Клементина, Бернард Шоу и Шарлотта, Маргарет Тэтчер и Дэнис Тэтчер. Молчание и созерцание отрезает путь к счастью, создает для ведомого невыносимое ощущение ограниченного маневра и даже ущербности, лишенности личностной содержательности…

Случается, что мужья и жены живут разными целями и формируют для себя несколько разные миссии, которые, как параллельные прямые, никогда не сходятся в одной точке. Если эти миссии в их восприятии (и в восприятии социального окружения) равноценны, жизнь складывается интересно и насыщенно, как у Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской, Макса Меллоуэна и Агаты Кристи, Родиона Щедрина и Майи Плисецкой.

Определенно о супружеской миссии можно говорить, когда один из супругов поднимает на щит идею семьи после смерти второго. Когда Зинаида Гиппиус или Мария Склодовская-Кюри создают героические или романтично-поэтические образы своих мужей, а Козима Вагнер почти пять десятилетий посвящает очищению от грязи имени своего избранника, это становится несомненным свидетельством неразрывных связей в парах. И дело не только в преобладании красивых воспоминаний о прошлом над угасающим светом одинокого настоящего, но и в сознательной, порой крайне сложной работе по созданию цельного образа всей семьи. Успешные семьи, излучающие отблеск счастья и душевного равновесия, всегда неординарны. Они напоминают сообщающиеся сосуды, в которых жизненная энергия выравнивает семейное пространство в единое энергетическое поле и создает в семье общую ауру. То же происходит и с их идеями – один всегда подхватывает идею второго, так что окружающим не вполне понятно, кто из двоих инициатор, а кто – вовремя подключившийся исполнитель. У выдающихся пар почти всегда есть свои собственные замечательные идеи, которые они стремятся транслировать в мир, чтобы наделить окружающих своим пониманием жизни. Николай и Елена Рерих несли идею стремления к высшему свету и красоте, формировали уверенность в способности человека приблизиться к гармонии. Марк и Белла Шагал вместе искали новую истину, правду о чувствах, которую живописец запечатлел на полотнах. Без проникновенных чувств, эмпатии и безоговорочной поддержки жен им бы многое было не под силу. Пьер и Мария Кюри удивили современников почти немыслимой и объединенной сосредоточенностью на результате научного поиска, оставляя при этом место нежности и счастью внутри семьи. Уверенность в любви друг к другу была настолько сильной, что их не заботило все чуждое и враждебное, не вписывающее в созданную ими формулу взаимоотношений. Миссия Марии Кюри и Козимы Вагнер после ухода супругов в мир иной оказалась сходной – создать всеми возможными способами духовный памятник своим любимым.

Богатая история отношений мужчины и женщины знает много эпизодов, когда один старается беззаветно служить миссии другого. Иногда речь идет всего лишь о долге – когда любовь подменяется ответственностью. Так было в семье президента США Франклина Рузвельта и его жены Элеоноры. Но тут есть место и счастливым примерам. Такую роль играла Елена Бреслау в легендарной жизни Альберта Швейцера, Козима Вагнер – в противоречивой судьбе Рихарда Вагнера, Елена Боннэр – в неустанной деятельности Андрея Сахарова, Раиса Титаренко-Горбачева – на тернистом пути Михаила Горбачева, Паулина – в философии Сенеки Младшего.

Иногда эту роль стремятся выполнить дети, что тоже является определенным свидетельством гармоничности семейной атмосферы. Генерал Адриан Конан Дойль с самозабвенной сыновней преданностью писал об отце, яростно отстаивая свою точку зрения; немало его пассажей касаются организации семейного уклада. Ева Кюри написала детальное произведение о своих выдающихся родителях, Святослав Рерих посвятил немало времени и сил утверждению принципов своих родителей.

Энергетика семьи

Защита семейной атмосферы от проникновения чуждой энергетики всегда являлась одним из важнейших принципов охраны внутрисемейного пространства. Хорошая семья – это всегда защищенная семья, энергетический щит был неизменным атрибутом лучших пар. Кокон, со всех сторон закрытый от проникновения внешней среды, еще лучше – подводная лодка, лежащая в недостижимых глубинах своего собственного мира и поднимающаяся на поверхность исключительно под воздействием желания побыть в комфортном, близком по духу, социуме, – вот представление о семье, защищающей свое биоэнергетическое поле.

Создание комфортной семейной атмосферы, особого микроклимата, защитной оболочки для подавляющего большинства успешных пар было самой святой и неприкосновенной темой. В этот таинственный сад, всегда запретный и непонятный непосвященному, не допускался никто, включая родителей, родственников, лучших друзей. Защитная оболочка, упреждающая чье-либо нежелательное вмешательство, перестраховывающая реальные и мнимые риски необязательного и порой навязчивого общения, становилась лучшим щитом от проникновения отравленных стрел чужой энергетики.

Чуждая психоэнергетическая микрофлора может обладать чудовищной силой разрушения, подтачивая семейные устои, подобно непрерывно бегущей воде; мудрость счастливых пар часто заключалась в понимании этого и создании внушительных «стен», сложных для преодоления.

Порой защитная оболочка семьи принимает вид труднодоступных мест обитания, как в случае с Рерихами. Почувствовав опасность советского строя, а затем, кажется, и ущербной близости любых масс, возглавляемых ищущими власти фанатиками, Рерих выбрался вместе с семьей за границу. Но этим построение защитной оболочки не завершилось, потому что мыслитель искал комфортного места для самосовершенствования и развития своей личности, пестования личностей детей, превращения семьи в единый целостный организм, продуцирующий и реализовывающий идеи. Зачем он искал загадочную, надежно укрытую в недоступных горах Шамбалу, чем влекла его эта великая тайна мироздания? Не было ли это попыткой найти совершенное место для сохранения гармонии и вещания издалека о новых законах бытия, открытых на обочине человечества?! Рерих сознательно намеревался жить в отрыве от общества, потому что, с одной стороны, так более значительными выглядели его послания миру, а с другой – при таком положении вещей его семья и каждый ее член в отдельности были вне досягаемости политических режимов, навязчивых друзей, общественной жизни. Из дома в Гималаях, лишенного таких привычных удобств, как свет и газ, Рерихам было легче регулировать свои взаимоотношения с остальным миром. Самодостаточные и духовно сосредоточенные, они управляли этими взаимоотношениями, и строго-упрощенный быт не помешал их счастью. Точно такой же формулой воспользовался и Альберт Швейцер, избравший для жизни крайне удаленное и трудное для обитания африканское Ламбарене. Живя в дебрях тропической Африки, он чувствовал себя более уютно, чем в перенаселенных городах Европы, набухающая напряженность которой то и дело грозила перерасти в откровенное истребление человеком своих собратьев. «Из множества опытов над животными известно, что скученность усиливает внутривидовую агрессию», – заметил австрийский биолог Конрад Лоренц много лет спустя. Но наиболее зоркие и проницательные предшественники ученого не только осознали это многими десятилетиями ранее, но и защитили тысячами километров свой мир от злокачественного энергетического поля масс.