Вочий вой - Игорь Срибный

            Тем временем казаки расправились со всеми ногаями, которые смогли взобраться на частокол, а остальные отошли на безопасное расстояние, чтобы перегруппироваться и поджечь новые копья.

            Заруба спрыгнул с помоста и с ужасом осмотрел майдан. Сено сгорело дотла, а от него воспламенился ближайший к конюшне курень. Горели также ясли для кормежки лошадей и ограда конюшни. Пятеро джур, отряженных им для тушения пожаров, лежали бездыханные. У ворот в луже крови корчился Лукьян Синица. Вдоль помоста на всем его протяжении лежали вперемешку погибшие в рубке казаки и ногайцы. А на помосте оставалось всего с десяток казаков, которые споро заряжали рушницы и фальконеты.

            Заруба подбежал к Лукьяну и осмотрел его раны. Глубокая рана на голове сильно кровоточила, но была не опасна, в то время как, рана в бедре грозила побратиму смертью, поскольку клинок повредил крупную вену, и кровь из нее хлестала ручьем. Заруба взвалил тело Лукьяна на плечо и бегом отправился в курень, где лежали раненные и находился дед Мазур.

            Оставив Синицу на попечение лекаря, Гнат вернулся на помост.

            Пройдя вдоль помоста, Гнат увидел безрадостную картину – почти все казаки, оставшиеся в живых были ранены. И их осталось вместе с Гнатом всего двенадцать человек. Заруба, сознавая, что новый приступ ногайцев будет для казаков последним в их жизни, лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Но не находил его. И тут его взгляд случайно обратился на лошадей, сбившихся в тесную кучу около людского жилья. И спасительная мысль пронзила мозг Гната молнией.

            - Хлопцы! – крикнул он казакам. – Ну-ка, все в круг и слухайте меня!

            Казаки тут же сгрудились около атамана.

            - Байдужий, - обратился Заруба к куренному, - ты самый сильный из нас, поэтому ты по моей команде должен будешь перерубить канат на барабане, чтоб ворота упали сразу. Как только ворота упадут, мы вместе с табуном идем прямо на ногаев, укрываясь между лошадьми. Чтобы они не успели отреагировать на наш выход и принять какие-то меры, все должно быть проделано очень быстро и слаженно. Они поневоле должны будут расступиться и освободить проход табуну, иначе табун просто сметет их, ведь лошадей у нас около девяноста голов.

           А сейчас, хлопцы, быстро готовьте раненных. Сажайте их на коней, тяжелых привяжите ремнями. Дед Мазур пусть даст им что-нибудь укрепляющее, чтоб они смогли перенести дорогу. Выходим в степь и скачем на Матвеев курган, там наши пикеты, они нам помогут. Ногаев теперь не так уж много, чтоб нас преследовать, да и наш разведчик, возможно уже добрался до пикетов и предупредил об опасности.

          Антипка, - продолжал Заруба, обращаясь к брату Лукьяна, - ты будешь гнать табун. Подбери себе двух помощников, которые уже табунили и знают, как это делать. У вас будет самая сложная задача – управлять табуном в дороге. Лошади должны дойти до Матвеева кургана все до одной, как бы не атаковали нас ногайцы, и как бы нам не пришлось отбиваться от них, даже выходя из табуна. Что бы ни случилось, табун должен идти слитно, как один конь.

         А ты Фрол, - Гнат повернулся к Лысогорке, - собери, сколько сможешь унести в седле пищалей, чтобы отбить хотя бы первый натиск ногаев. Ты стреляешь так, что тебе и целиться не надо, но перезаряжаться у тебя времени не будет. Поэтому пяток басурманов – самых резвых придется сбивать тебе, чтоб дать возможность табуну оторваться как можно дальше. Остальные хлопцы, стреляйте по возможности, но лучше поберегите заряды – пригодятся, когда ногаи нас будут настигать.

         Байдужий, Басурман, Кривонос и я – идем за табуном. Если увидим, что ногаи ломят, выходим в поле и связываем их рубкой. Вас, хлопцы, я не неволю – всяк должен пойти со мной добровольно, потому, выйдя против них вчетвером – погибнем неминуемо, но дадим табуну и казакам с раненными нашими братами уйти. Згода? – Все названные Гнатом казаки лишь молча тряхнули чубами  в знак согласия. 

         Ну, а теперь, братья-казаки, снимем шапки за помин тех, кто погиб сегодня, защищая казачью честь и славу, и посадим их на коней да привяжем покрепче, и отправим в последний путь, чтобы предать земле, когда будет на то возможность.

        Казаки постояли, обнажив головы, и ветер трепал их буйные оселедцы, затем почти одновременно кинули шапки на головы и принялись готовиться к выходу…

ГЛАВА 22

        Тунгатар видел, как несколько смельчаков взобрались на частокол и завязали сабельный бой на помосте. Видел, что внутри заставы запылали пожары, и слышал ржание испуганных коней. Видел и ждал, что полотно ворот вот-вот начнет опускаться, и подтягивал воинов все ближе к воротам. Но время шло, запасы найзы  заканчивались, табы с углями были брошены в снег и затоптаны лошадиными копытами, так что поджигать копья было нечем, а ворота все не открывались. Тунгатар понял, что его люди, проникшие внутрь заставы, погибли, и ворота открыть некому.

         Он развернул коня и  дал команду ближайшим к нему воинам отходить. Они тут же передали ее дальше по цепи, и конница ногайцев быстро отошла от стен заставы.

         Оставив наверху наблюдателей, Тунгатар увел остальных в балку, чтобы пополнить запас копей и взять угли для их розжига.

         Около костров к нему подскакал молодой воин Мамбет и, придерживая коня, доложил:

        - Карыскыр, я был на частоколе, но не успел перелезть через него. Казак сбросил меня ударом приклада, а мои руки были заняты. Но я видел, что творится внутри. Казаков совсем мало – не более десяти. Остальные убиты. Конюшня и большая юрта горят. Горит еще сено под навесом, а все лошади сбились около других юрт.

        - Как же ты успел сосчитать казаков, если тебя сразу сбросили с частокола?

        - Так все живые казаки на помосте, а мертвые лежат внизу! Они же все у меня перед глазами были! Я даже видел, что почти все они раненные, потому что прямо поверх одежды повязки у них окровавленные. И раз пожары никто не тушит, я и подумал, что тушить их некому, потому что все казаки на помосте, а остальные погибли.

        - Ты наблюдательный воин, - похвалил Тунгатар воина. – Наблюдательный и сообразительный. Многое увидел и многое запомнил.

        Тунгатар кивком головы отпустил Мамбета и задумался. Судьба опять благоволила к нему, давая шанс ворваться на заставу, так как защитников ее оставалось совсем мало – явно недостаточно, чтобы отбить еще один приступ его воинов. Но на это раз он решил отправить на частокол большую часть своего поредевшего войска, чтобы уничтожить казаков на помосте. Даже если в живых останутся 2-3 человека, они доберутся до ворот и откроют их, потому что удержать их будет уже некому.