Часть меня - Кристина Смирнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Осуждаешь? — Я смотрю на него, прямой взгляд кидающий вызов, которого нет в моей душе. Я просто хочу услышать приговор. Услышать слова, в которых мне отведут границы дозволенного. Отрекутся от меня, скажут, о том, что мне больше не стоит называть его отцом. Забыть о его существовании в моей жизни.
— А мне стоит это делать? — Злость, неуверенно сотрясающая внутри меня каждый орган, получает еще один толчок от безразличного тона, бьюсь головой. Он видит это, и часть его губы приподнимается, обозначая ухмылку. Дерзкую, спрашивающую «Ты сейчас, правда, хочешь кинуть мне вызов? Хочешь драки?». Да блядь хочу. Именно этого я и хочу. Хочу, чтобы кто-нибудь набил мне рожу. Вправил чертовы мозги на место.
— Саш, я никогда не забуду того, что ты позволил матери самой решать общаться со мной или же нет. Не забуду, что принял наш брак и не втыкал палки в колеса. Не забуду твоей поддержки. Остальное мне не важно. Спишь с мужиками? Я тебя умоляю, не ты первый, не ты последний, этот грех прописан даже в православном писании, а значит, имел место еще на ранних истоках развития цивилизации, что не делает тебя кем-то из ряда вон. Да, не ожидал, признаю, но это не меняет моего мнения в отношении тебя. Ты в любом случае останешься мне сыном, а что происходит у тебя в койке, увольте я и раньше этим вопросом не интересовался, так же как и подробностями. — Эта самая длинная речь, которую я услышал за все года и самая вдохновляющая. Наверное. Чувство вины ни куда не уходит, только усиливается.
— Спасибо, но я не сплю с мужиками. Я переспал с одним и на этом мой опыт окончен. Раз и навсегда. — И я верю в то, что произношу. Верю всем своим черным, маленьким сердцем.
— Твое дело. — Просто отвечает и опять молчит, всю дорогу до дома.
По приезду, прошу его не упоминать матери об этом. Прошу вообще постараться забыть этот долбанный вечер и срываюсь домой собирать монатки и улетать. Свалить нахрен от своего психоза, особенно учитывая то, что я как последний уебок даже не попытался сопротивляться поцелую. Даже ебанной мысли о сопротивлении не появилось, черт! И не известно, что случится, если я опять его увижу. Не известно, не вцеплюсь ли сам в него.
7 глава
Прилетаю ночью и любуюсь на довольную рожу своего партнера по бизнесу, и по совместительству близкого друга, выплясывающего что-то на подобии диско в зале аэропорта. С охеренно довольной улыбкой растянутой на губастом рту.
— О да, мы это сделали! — Он плавно выписывает круги тощим задом и размахивает руками на подобии волн.
— Лекс, дружище нас с тобой теперь точно включат в список Форкс, как самых состоятельных и могущественных! — Этот клоун наклоняется, цепляя одну ручку моей ручной клади.
— Вчера был проведен первый перевод. — Эта информация и меня заставляет улыбнуться, напомнить, кто я на самом деле и стоит только тонированным стеклам скрыть мое тело от всего мира, как я, подражая Сильвестру Сталоне под зажигательный мотив музыки, льющийся из колонок автомобиля, начинаю свой неумелый танец.
— Вот так. Да вот так парень! — Неуемный на подтанцовке. Имя этому неуемному Фред. Он вампир и мой друг со времен «школы убийц». Отрешенный сын известного рода занимающего не последнюю ступень в иерархии Убежища, а еще он неотъемлемая часть моей жизни, которая знает меня настоящего. Часть, которая так же свято ненавидит этих снобов.
— Да, вот так Лекс, сбрасывай все дерьмо, что пропитала твои могучие бицепсы в России! — Он врубает на полную мощность и копирует мои движения, которые со временем стихают и мы все же так же ржа как кони выезжаем с парковки.
— Лекс ты не поверишь, эти дебилы, попытались урезать причитающуюся мне дозу крови!
— И по твоему довольному виду можно судить, что ни хрена у них не вышло?
— Точно дружище! Как прошло твое задание? — От этого вопроса я привычно передергиваюсь.
— Как всегда. — Пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Ложь легко соскальзывает с губ и это со мной впервые, по отношению к Фреду. Я знаю, что могу рассказать ему обо всем… об Олеге, но почему-то предпочитаю солгать. Впервые натягиваю в его присутствии маску невозмутимости.
— Тогда все как всегда? — Понимающая ухмылка и знакомая дорога в центр города. К ярким неоновым огням, в какой ни будь знакомый клуб, где помимо убойной дозы алкоголя я получу еще женскую ласку. Растворюсь в ней и буду доказывать своим демонам о том насколько я «нормален».
— Как всегда. — И черт, в моем голосе нет привычного азарта, а только какая-то обреченность.
***
Да, в ту ночь я действительно усердствую, доказываю, запивая свое раздражение литрами обжигающих напитков и не могу вспомнить как умудряюсь завалиться домой, проснуться с ужасным похмельем и отправиться на работу и уже начать растворяться в повседневности. Менять подруг намного чаще и чаще с ними спать. Намного чаще, чем требует мое тело, а еще часто ладонью растирать грудную клетку. Нет, ни каких розовых соплей со мной не случается, просто почему-то мне кажется, что в сердце мне молотком загнали здоровенный ржавый гвоздь, который нет, нет, да и начинает раздирать в нем мышцы, проворачивая толстое жало внутри. Простая, глухая боль, рвущая меня на части, в те минуты, когда я остаюсь один на один с собой. Во тьме. Обычно в такие минуты, я привычно смотрю в витражное окно в квартире, на простирающийся город под ногами и думаю о нем. Думаю о не правильном. Обычно в эти минуты помимо боли по телу прокатываются мурашки от воспоминаний. Не правильных воспоминаний и желание, просыпающееся от этих мурашек.
Но я пересиливаю себя, нахожу мобильник и вызваниваю очередную постельную игрушку и опять забываюсь в женских, умелых ручках.
Так время летит быстрей. Вот уже прошла неделя, затем другая, третья… месяц… год… второй. Я чувствую усталость в купе с затягивающим меня однообразием, но каждый раз смотря на маму по скайпу, отказываюсь от приглашения съездить в Россию. Вот и сегодня, слышу треск от лептопа, поднимаю крышку, готовлюсь заранее и растягиваю на губах счастливую улыбку. Переворачивающую весь мой внутренний мир. Мне кажется эта улыбка настолько
