Черная кровь ноября - Яна Витт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну… двадцать первого декабря будет восемнадцать. – Кристина опустила глаза и продолжила заполнять данные.
– Понятно. Не буду мешать.
Алексей отошел в сторону, передумав помогать, и принялся рассматривать книги на полках.
Без него Кристина справилась в пять раз быстрее.
Он вернулся, проверил, все ли правильно заполнено, и отложил стопку бумаг на край стола:
– Готово, осталась комиссия.
– Ты же сказал, что состоишь в комиссии?
– Да, но есть некоторые моменты, – уточнил Алексей. – Давай отвезу тебя домой.
Кристина уже не чувствовала угрозы и напряжения. Тревога растаяла так быстро, что она даже упрекнула себя в недоверчивости.
Дома ее ждало дежавю.
На кухне сидел Ванечка, которого Кристина не видела несколько дней.
Углядев, как она входит в квартиру, ткнул в ее сторону пальцем и возопил:
– Вот! Спросите ее сами!
Мама с поджатыми губами показалась на пороге кухни, окинула Кристину мрачным взглядом и мотнула головой:
– Рассказывай.
– Что?.. – Кристина стянула ботинки и куртку и остановилась у двери.
– С кем была! И чем занималась! – рявкнул Ванечка. – Я все знаю!
– С Алексеем заполняла документы для участия в программе абитуриентов, – тихо ответила Кристина, глядя только на маму.
– В курсе мы, какие документы и что за участие! – не успокаивался Ванечка.
– Мам… – попросила Кристина.
– Ванечка, у нас планировался семейный совет, ты извини, пожалуйста. Тебе пирожков завернуть? – ласково предложила мама.
– Выгоняете, значит! – Ванечка поднялся, выпрямившись во весь рост, но миниатюрная Кристинина мама мирно смотрела на него снизу вверх и почти улыбалась. – Завернуть!
– Я не буду больше с ним… – Кристина заперла дверь за бывшим ухажером и направилась в кухню.
– Что поделаешь… У нас и без того забот полно. – Мама устало села на табуретку и ссутулилась, как ворона под дождем. – Плохи мои дела, Кристин. Назначили еще обследования: неужели из тех, что уже провели, не видно, насколько все худо?
Кристина попыталась вдохнуть, но грудь резануло.
– Денег хватило? – только и спросила она.
– Пока да, – кивнула мама. – И еще немного останется.
– Ясно. Я придумаю, как заработать. Есть квоты всякие, программы. Если Алексей со своей организацией поможет мне поступить, вообще здорово получится. Правда, в нормальном вузе учиться дольше, но я найду подработку… Все будет хорошо, мам.
Та соглашалась и делала вид, что верит.
Кристина улыбалась и изо всех сил старалась следовать маминому примеру.
Вечером в личку сети «ВКонтакте» написала Варя и предложила устроить настоящую взрослую вечеринку.
«Восемнадцать лет не каждый день исполняется!»
Кристина хотела отказаться – ни настроения, ни лишних денег не было, и как раз в ее день рождения у мамы назначено самое большое и информативное исследование, но почему-то пальцы набрали:
«Конечно, да!»
Возможно, тогда и состоится ее последняя беззаботная вечеринка.
21. Ирн
Холмы под Гринвичем ожили.
Вечнозеленый плющ вился по стенам, оплетая их до самого потолка, с которого свисали золотистые фонарики. Под ногами трескалась корка хрустального льда, а в глубину уходила черная студеная вода. Но то была лишь придуманная его детьми иллюзия. Коридоры ветвились, то расходясь танцевальными залами – рубиновым, изумрудным, янтарным, то свиваясь узкими тайными ходами, ведущими в спальни.
Музыка уже не была призрачной – повсюду встречались феи и сиды, наигрывающие мелодии на флейтах и лютнях, напевающие новые, неизвестные Ирну песни. Из тесных спален неслись вздохи, из узких гротов – стоны, из покрытых мхом пещер – серебристый смех.
Он не узнавал тех, кого создал, – они изменились. Как и дети, что пришли вслед за ним под холмы. Черные рожки, чешуя, острые зубы и ушки. Белые, алые, лиловые крылья из перьев, кожи, слюды и бархатной пыльцы. Длинные загнутые когти. Перья, растущие из многокрасочной кожи, разноцветная шерсть и волосы, заплетенные в косы, убранные в хвосты, скрученные в башни. И глаза всех оттенков – от черного до золотого, зрачки в виде точек, звезд и вертикальных щелей. Голоса мелодичны или подобны скрежету гранита о гранит. Они любят друг друга, танцуют друг с другом, дерутся друг с другом, жестоко втыкая в живую плоть мечи, выструганные из ясеней, – они учатся друг у друга, как быть фейри.
И у них отлично получается. Ирн заново создал свой народ.
Или армию.
Через несколько дней, когда он откроет проход в тайную рощу Айны под Стоунхенджем, они все будут стоять за его спиной с настоящим оружием в руках. И лучше тем, кто ждет его на той стороне, хорошенько потренироваться.
Иви сначала пугалась безумного народца, но вскоре стала ощущать внутри себя нечто такое, что полностью затмило внешнюю суету. Она сидела на троне Ирна, пока он бродил по подземным коридорам и магическим полянам, и рассеянно слушала мелодии, которые играли для нее лучшие музыканты. Иви тоже необходима роща Айны с медовыми ручьями и яблонями родом из Авалона. Иной пищи для младенца-барда и не нужно.
Ирн сел на пол у входа в тронный зал, пальцы оборвали резиновые плети плюща и принялись плести кошачьи колыбели – ловушки, в которые легко попадаются любопытные феи. Жестокое развлечение юности – оборвать крылышки мелких феечек и сделать из них наряд для эльфийки, которую хочешь покорить этим вечером.
Айна, помнится, отмахнулась от подарка. Она вообще была мало похожа на других. Никаких сияющих глаз и гладкой кожи, никакого хмельного меда и оргий после заката. Она даже музыку не любила. Предпочитала серебряные кинжалы и алую кровь. И выходила на поверхность только в безлунные ночи: немало легенд о самых темных кошмарах, сложенных в древние времена, – это истории как раз о ней.
Ирн принес ей сердце лесного великана. Закованное в серебряную сеть, оно продолжало биться еще много дней, – великан оставался жив эльфийской магией. Под резкий и частый стук они сплетались в крошечной спальне на подушках из вереска и трав. Оно задавало им ритм, пока великан не умер, поскольку Ирн перестал к нему приходить, неспособный оторваться от горько-острой сладости у Айны между ног.
«Я подарю тебе другое сердце. Свое. Когда оно станет сердцем магии». Так он сказал – и тем самым убил ее за тысячелетия до момента, когда ее уничтожили острозубые эльфийские твари.
Она, конечно, отнекивалась. Ведь кровь сердца магии – золотая. Айна всегда любила алую.
Однако он стал королем фейри. А его сердце – сердцем магии. Айне понравилось – теперь она получала силу всего мира для своих экспериментов.
Ирн смотрел на трех эльфиек. На зеленокожую дриаду – как они умудрились засунуть ее душу в дерево без
