Мой ботаник (СИ) - Мармеладова Соня

— Зачем ты сказала, что Игорь позвал меня на свидание? — обиженно произнесла она, поднимая взгляд. — Я думала, ты серьёзно, а он просто посмеялся надо мной и сказал, что звал на свидание тебя.

— Прости, — виновато вымолвила я. — Правда. Я совершенно не подумала. Хотела как лучше… точнее, я просто хотела отделаться от него.

— Больше так не делай, — серьёзно произнесла Алина, раскрывая тетрадь. Она привыкла записывать лекции по старинке.

— Не буду! — клятвенно заверила я и приготовилась к лекции.

Сегодня я так же старательно всё записывала, внимательно слушала и запоминала. В перерыве исправила контрольную, выдохнув. Кажется, справилась.

После пар поспешила покинуть универ, а то и так уже в клинику опаздываю, но тут откуда ни возьмись появилась брюнетка, сокурсница Зацепина.

Закатила глаза и резко развернулась в другую сторону, но меня тут же окликнули.

— Эй, ты! Блондинка, стой!

Остановилась, разворачиваясь в брюнетке лицом, при этом стараясь казаться приветливой.

— Привет. Ты что-то хотела?

Брюнетка демонстративно сложила руки на груди, сощурившись.

— Ты знаешь, когда Ваню выписывают? Ему лучше?

— Эм-м… мы не общаемся, — соврала я, стараясь не краснеть. — Лучше, напиши ему и спроси.

Брюнетка хмыкнула.

— Так он не отвечает.

— Ничем не могу помочь тогда, — непринужденно улыбнулась и поспешила на выход.

На парковке села в машину и стала медленно и осторожно выезжать, поэтому, наверное, обратила внимание, что следом за мной поехал припаркованный у ворот чёрный гелендваген с тонированными стёклами.

Остановилась на светофоре, а джип встал за мной, я всё поглядывала в зеркало заднего вида, хотя подумаешь, простое совпадение. Мало ли куда он едет.

Но вот я поворачиваю направо и «гелек» следом. На очередном повороте закрадываются сомнения. Может, конкуренты отца? Но зачем я им? Выкрасть меня и шантажировать его? Может, лучше попетлять немного и попробовать оторваться?

Только хотела свернуть в другом направлении, как джип остановился у обочины и включил аварийку. Я облегченно выдохнула и поехала дальше.

Сегодня в клинике было необычайно шумно. И клиентов в два раза больше, и директор на месте, и Витя взвинченный убежал в операционную.

Отпустила администратора и занялась делами. В основном бумажными — продажей сопутствующих товаров и проверкой наших временных «постояльцев», их сейчас немного, всего трое: кот Маркиз, болонка Клара и шпиц по имени Каприз. Каприз — он и есть такой, привереда…

А ещё клинике принадлежит питомник, он находится рядом, соседнее невысокое здание с собственным двором. Там свои рабочие, есть кому ухаживать за брошенными животными, но я всё равно люблю туда приходить в свободное время.

Собаки там необычайно ласковые, дружелюбные. Они нуждаются в человеческой любви и заботе. Сердце сжимается каждый раз, когда глажу мохнатые головы, когда вижу искрящиеся счастливые глаза-бусины собак или кошек. Жаль, что не могу всех забрать себе.

Отец и кошку держать не разрешает. Его раздражает живность в доме. Они портят его комфорт и уют. А я безумно люблю животных и всё бы им отдала…

Операция прошла успешно. Кролик Зося отходит от наркоза, хозяйка счастлива и только Витя отчего-то выглядит встревоженным и уставшим. Рассчитываю хозяйку Зоси, напоминаю, что завтра нужно прийти на укол и перевязку, записываю рекомендации и выхожу следом за Витей на задний двор. Он там обычно курит.

На мне белый халат на молнии, с карманами и цветная шапочка, немного прохладно. Обхватываю себя руками и растираю плечи.

Витя затягивается и выдыхает в сторону от меня.

— Приют закрывают, — неожиданно произносит он.

— Что?! — опешив, восклицаю. — Откуда ты знаешь?

— Руслан Валентинович сегодня сообщил, что у него нет больше денег спонсировать приют и оплачивать для него аренду помещения. Ветклинику тоже могут закрыть, но это неточно.

— А как же животные? — напряженно спросила я, ощущая, как болезненно сжимается сердце, предчувствуя ужасное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Витя пожимает плечами и снова затягивается.

— Половину пристроят в другие приюты, половина точно окажется на улице и только единицы удастся пристроить в хорошие руки. У нас есть всего две недели… Поможешь?

— Конечно! Чем смогу… объявления размещу в интернете, расклею на улице… — слеза всё же выступает и скатывается по щеке. Спешно её стираю и хлюпаю носом.

— Кир… — сочувственно вздыхает Витя, тушит сигарету, выбрасывает и приобнимает меня, успокаивая. — Придумаем что-нибудь.

Что?! — хочется кричать мне. Если бы только были деньги и время. Я бы нашла инвесторов, привлекла внимание общественности, но две недели слишком мало…

— Хуже то… — задумчиво протянул Витя. — Что на нас могут надавить и принудить усыпить не пристроенных животных. Управляющая компания района всё равно не допустит, чтобы собаки по улице бегали. Сама знаешь, как сейчас с этим…

Сердце дрогнуло и пропустило удар.

— Усыпить? — глухо переспросила, поднимая на Витю глаза.

— Да… — тяжело вздохнул он и снова прижал меня к себе, гладя по волосам. — Ладно, пошли работать. После обсудим, что делать.

Оставшиеся два часа я всё крутила в голове эту новость, ища различные варианты, и на ум приходило только одно. Пойти к отцу и попросить денег. Не просто попросить, а умолять его дать их. Пообещать, что угодно, даже если он потребует никогда больше к ветклинике не приближаться и заниматься только финансами. Сделаю, что угодно.

Поэтому после работы я позвонила ему и назначила встречу на завтра. Когда села в машину, мимо промчался уже знакомый «гелек». Может и не он, номера не запомнила, но какое-то странное совпадение…

Вдавила педаль газа и выехала на дорогу. Чёрт!.. сегодня же ещё шарлотку готовить. Громко застонала, морщась, и уже привычно направилась домой к Зацепину.



Глава двадцать вторая

о странном поведении мажора

Кира

Дверь открыла запасными ключами, принимая непринужденный вид, стирая с лица грусть и беспокойство. Шарлотка, меня ждёт шарлотка и…

Открываю дверь и натыкаюсь на сердитые, подернутые гневом, серые глаза Зацепина. Парень прислонился плечом к стене, руки скрестил на груди, а взгляд направлен на меня.

— Эм-м… привет, — произношу неуверенно и снимаю с плеча рюкзак. — Что с твоим лицом, будто ты очень чем-то недоволен? Не успела приготовить шарлотку? Или у тебя снова поднялась температура?

Мажор смотрит, не мигая. Чувство, что пытается испепелить меня взглядом.

— Слушай, — внезапно говорит он. — А где ты вообще пропадаешь вечерами? На каких таких тусовках, о которых я не знаю?

— Тусовках? — моргаю недоумённо. — Ну точно, температура… — бормочу и снимаю пальто. — Ты подожди, сейчас смерием, выпьем таблеточки, всё хорошо будет. Вылечим… — подхватываю рюкзак и прохожу мимо парня в свою комнату.

Зацепин внезапно хватает меня за руку и дергает на себя.

— Послушай меня, я в своем уме, и я хочу, чтобы ты мне сейчас же рассказала, где и чем ты занимаешься! А еще желательно зачем?

Недоверчиво смотрю на него, перевожу взгляд на длинные пальцы, что крепко сжимают моё запястье, и выдёргиваю руку.

— Мне кажется, моя личная жизнь тебя не касается? Не помню, чтобы мы с тобой были в доверительных отношениях. Не помню, что должна перед тобой отчитываться.

Собираюсь скрыться за дверью, но Зацепин снова меня останавливает, дёргая за плечо и разворачивая к себе лицом.

— Слушай, я знаю где ты была. Я за тобой следил и очень хочу, нет требую, чтобы ты там больше не появлялась! Твой отец наверняка со мной согласится, но ты ведь умная девочка, готова разобраться без папочки, правда?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Непонимающе моргаю, не веря свои ушам.

— Следил за мной? — и тут пазл складывается… — Ты вообще охренел, Зацепин?! Какое право ты имеешь за мной следить? — меня буквально потряхивает от злости и негодования.