Мой ботаник (СИ) - Мармеладова Соня

— Ты живешь со мной в одной квартире. Должен же я знать, кого пускаю в дом.

Зацепин непринужденно пожимает плечами, словно в его поступке ничего дурного нет, словно всё в порядке вещей, логично и правильно.

— Просто я запрещаю тебе туда ходить. Если хочешь, буду давать тебе деньги за уборку и сверху платить за фанты, но в том месте, в котором была сегодня, ты появляться не должна. Ясно?

— Господи… — устало выдыхаю, потирая переносицу. — Чувство, что мы говорим о притоне, а не о ветклинике. Ну скажи мне, что плохого, что я подрабатываю администратором? Я что, убиваю кого-то или продаю своё тело? Или что? Я просто выполняю обычную рутинную работу и иногда помогаю врачам, вроде ассистентки. Мне платят за это копейки, я ничего дурного не делаю, чтобы ты мне категорически запрещал туда ходить. Бред какой-то…

Я всё ещё не отошла от шока. Поверить не могу, что этот балбес следил за мной. Зачем? А главное, нафига?

— Всё? Есть ещё какие-то вопросы? Я могу пойти варить шарлотку? Тьфу ты! Печь шарлотку…

— Можешь, но работа там тебе не нужна. Я предупредил, — пригрозил Зацепин и удалился в свой кабинет, хлопнув дверью.

И как это понимать? Что значит «не нужна»? Нет, так дело не пойдёт. Кидаю рюкзак на кровать, не заботясь о нетбуке, и решительно иду следом за моим неадекватушкой. Открываю дверь в кабинет, набирая побольше воздуха:

— Или ты мне объясняешь, что происходит, почему я не должна работать в ветклинике, или я объявляю забастовку против мажоров, фантов и шарлотки! — звучит нелепо и смешно, но Зацепин умеет… завести человека.

Он медленно ко мне поворачивается и смотрит удивлённо. На лице появляется подобие улыбки.

— Слушай, давай мы просто найдем тебе другую работу? — спрашивает ласково, словно с больным ребенком разговаривает. — Зачем тебе именно такая работа? От нее ни пользы, ни денег.

Судорожно выдыхаю, желая закрыть лицо ладонями.

— Ты говоришь, как мой отец, — произношу глухо, поджимая губы. — Мне нравится эта работа. Я люблю животных и хочу стать ветеринаром. Смешно? Смейся, пожалуйста. Мне не нужны твои деньги, и работа другая не нужна, мне нравится то, чем я занимаюсь.

Зацепин беззвучно смеётся, прикрыв ладонью глаза, только плечи подрагивают. Неожиданно убирает руку и спрашивает абсолютно серьёзно:

— И что ты делаешь в экономическом университете, чудо мое блондинистое?

Слово «моё» царапает слух, но я не обращаю внимания. Сейчас меня волнует другое.

— Отец настоял, — говорю прямо. — Он такого же мнения, что и ты. Ветеринарка не приносит денег, это не та работа, что нужна дочери банкира. Я пошла учиться, потому что… потому что чувствовала свою вину, — непроизвольно морщусь и вздыхаю. — Приют закрывают, директор обанкротился, и я собираюсь помочь спасти его. Точнее приют.

— Я не считаю, что женщина вообще должна зарабатывать, — внезапно выдает Зацепин, разводя руками. — Только если ей ну очень хочется, но приют — это слишком странное развлечение, ни я, ни твой отец не станем тебе помогать его спасти, так что лучше учись готовить шарлотку.

— Почему? — не понимаю, хлопая глазами. — Что плохого в том, чтобы спасти животных? Я не хочу чтобы их усыпляли, и для меня это вовсе не развлечение.

Мажор устало потирает переносицу, в точности повторяя мой жест, молчит какое-то время, а потом выдает:

— Хорошо, поговорим об этом позже, — разворачивается и утыкается взглядом в компьютер.

Я уже собираюсь уходить, но тут на столе Зацепина «квакает» телефон. Простенький такой, самый обычный.

— Зачем тебе два телефона? — спрашиваю машинально, пытаясь взглянуть на маленький экран.

— Это рабочий, — быстро отвечает мажор и тут же скидывает его в шуфлятку стола и закрывает там на ключ.

Очень подозрительно. Чего переполошился?

— Эм, ладно, — произношу растерянно и возвращаюсь в свою комнату.

Переодеваюсь в домашние шорты с футболкой, умываюсь и отправляюсь в кухню, на своё рабочее место. В голове полная неразбериха. Я не понимаю Зацепина, не понимаю, зачем ему следить за мной, зачем указывать где я должна работать, зачем предлагал денег, если я и так должна ему…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Странный. Может, он таким образом заботится? Да, не… глупость какая.

Мотнула головой и приступила к приготовлению шарлотки. Зацепин и тут отличился: оставил все необходимые ингредиенты на столе. Ингредиенты и рецепт, выписанный на листочек.

— Спасибо тебе огромное, милый человек, — бормочу язвительно и приступаю.

Глава двадцать третья

о правильном тесте

Кира

Если Зацепин хотел поиздеваться, то у него получилось на все сто процентов. Мало того, что перекупил у Ботаника мой долг, практически взяв меня в рабство, так ещё и строит из себя моего надзирателя. Суёт нос в мои дела и… заставляет готовить.

Вздохнула, печально глядя на непонятную жидкую массу из муки, яиц, молока и сахара. Кажется, я что-то не так делаю. И не слишком-то аккуратно: весь стол и пол мукой замарала.

Оглядела себя и жалобно скривилась, хныкнув. Руки в муке, лицо, я подозреваю, тоже, и волосы.

Ладно… сейчас приберусь, это непонятное нечто, которое я побоялась бы назвать тестом, выкину, притащу нетбук и начну сначала.

Уборка заняла много времени, я почти закончила, только сама не успела умыться, когда в кухню вошёл Зацепин, прикрывая зевок.

— Я не понял, почему ещё не пахнет яблочным пирогом? — нагло заявил он, озираясь.

Бросила грязную тряпку в раковину, сдерживая отчаянное желание пройтись ей по нахальной мордашке мажора.

— Знаешь, Зацепин, ты толкаешь меня…

— Ваня, — флегматично поправил он, дерзко смотря мне в глаза и ухмыляясь. — Имя такое. Исконно русское. И-ван, — по слогам протянул гад и ухмыльнулся. — Или это слишком сложно для тебя? Как и шарлотка, я смотрю…

Вы когда-нибудь представляли, как бьёте вашего собеседника? А сковородкой?

— Ты… — с языка едва не сорвались ругательства. Хотелось всё бросить и уйти, наплевав на нелепый договор, заключённый между нами. Но… и совесть не позволяет, и гордость. Не могу сдаться. Я просто обязана утереть этому мажору нос, щёлкнуть по его самолюбию. — Дай мне ещё сорок минут. Первый пирог комом, как говорится.

— Не-а, — Зацепин насмешливо качнул головой. — Подвинь свой «тазик», блондиночка, папочка покажет тебе, как нужно пироги печь. По бабушкиному рецепту, между прочим.

Ну всё… мне нужна лицензия на убийство. Срочно!

— Блондиночка? — фыркнула возмущённо. — Как я с тобой связалась, ума не приложу… — пробормотала себе под нос и включила в кране воду.

— А тебе просто прикладывать нечего, — поддел этот умник. — Не водится в твоей хорошенькой головке ума. Смирись.

… Зацепин ловко замешивал тесто. В отличие от меня, он справлялся гораздо лучше. Я засмотрелась, позабыв об обидном намёке на то, что у меня нет мозгов. Может, и правда, нет. Откуда им взяться, когда за меня всю жизнь решали, всё делали? Опыту неоткуда взяться. Мама умерла слишком рано. Ни я, ни папа к этому не были готовы.

— Тебя бабушка научила? — спросила спокойно, наблюдая.

— Да, — с теплотой в голосе отозвался Зацепин. — Она классная была. Тебе бы понравилась.

Усмехаюсь, тряхнув головой.

Зацепин перестал взбивать венчиком ингредиенты и повернул голову ко мне.

— Иди-ка сюда, пробовать будешь. Вставай, — велел он и осторожно пристроил венчик к краю миски.

Подавила тяжкий вздох, подошла к столу и взяла «инстумент». Зацепин встал позади меня, почти прижимаясь, и опустил свою ладонь поверх моей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Взбивать нужно вот так. По часовой стрелке. Сильно не тряси, брызгов не должно быть. Осторожно… — давал указания он, почти положив подбородок мне на плечо. И как тут сосредоточиться?

— А не мог бы ты отодвинуться? — глухо поинтересовалась, пытаясь не отвлекаться.

Послышался смешок.

— Только не говори, что смущаешься.