Часовой Большой медведицы - Сергей Бузинин

— Анфиса Петровна! — голос Мишки был пропитан возмущением. — Наша столовая вообще работает когда-нибудь?

— Так она и сейчас работает, — не отрывая глаз от вязания, ответила вахтерша. — А на табличку ты внимания не обращай. Когда ремонт в столовой делали, так ее гномы прибили, чтобы им не мешали. Теперь отодрать никто не может.

Мишка, обрадованный новостью, повернул к столовой. Призрак голодной смерти, радостно скалившийся за его спиной вплоть до того момента, пока Марина не накормила его омлетом с колбасой, жаренной в манке, издал обиженный рев и скрылся за горизонтом. Однако молодой растущий организм требовал пищи, и Мишка нырнул в дверь столовой. Спустя полчаса, помахивая пакетом, битком набитым сдобными вкусностями, приобретенными в столовой, Мишка вошел в здание следствия. Поднимаясь по лестнице, он благожелательно улыбался каждому встречному. Сытость придала ему сил и наделила хорошим расположением духа. Жизнь явно удалась. На лестничной площадке второго этажа Мишка нос к носу столкнулся с Регинлейв Гримсдоттировной. Гномиха, указательным пальцем пришпилила Мишку к стене, как гвоздем-соткой, и внимательно осмотрела сверху донизу, точно долгожданную улику.

— Стоять прямо и молча. Так-так. Вид — помятый, невыспавшийся. На морде лица — блуждающая самодовольная улыбка, по типу близкая к загадочной… Резюме: самец-соблазнитель, тип — мачо, одна штука. Ночь провел не один и очень бурно, — вынесла свой вердикт Регинлейв Гримсдоттировна. — Это кто же у нас такая шустрая и без инстинкта самосохранения? В глаза смотреть!

Не желая объяснять, что причиной его внешней помятости и недосыпа являются вовсе не страстные объятия роковой красотки, а всего лишь маленький диванчик, выделенный ему для отдыха гостеприимной Мариной, да краткость сна, Мишка скромно пожал плечами и проскользнул к своему кабинету.

Витиша в кабинете то ли еще, то ли уже не было. На краю того стола, где с важностью монумента высился «Ундервуд», сидел, задумчиво и размеренно покачивал ногой, незнакомый Мишке парень лет тридцати на вид. Ростом он был чуть повыше Мишки, но из-за того, что сутулился, насколько выше, сказать было затруднительно. Его коренастая фигура была обтянута стильным костюмом серого цвета, едва не трескавшимся по швам на широких плечах. Парень повернул в сторону Мишки узкое, почти треугольное лицо. Покатый лоб, на который спадал идеально зачесанный пробор пепельно-серых волос, настороженный взгляд темно-коричневых глаз, жесткая щеточка узких усов под длинным носом да белый оскал ровных зубов придавали лицу парня выражение схожее с мордой овчарки, застывшей на боевом посту.

— Чем я могу быть Вам полезен? — лязгнув зубами, отрывисто спросил парень.

— Да я, в общем-то, здесь живу. — слегка растерялся Мишка. — Я Канашенков Михаил. Следователь. Новенький. Меня Шаманский с Витишем сюда на постой определили. А Вы, наверное, Костик?

— Я — Константин Кицуненович Инусанов. — веско и внушительно ответил парень. — Вермаджи. Но все вокруг почему-то зовут меня Костиком. Если Вы следователь, то тоже можете меня так называть.

Пока Мишка и Костя обменивались рукопожатиями, в кабинет вошел Витиш, держа в руках высокую, достававшую ему до подбородка, стопку картонных папок.

— Всем привет! Я, вижу, вы уже познакомились! И Мишка, ну прям, как живой! А Шаманский говорил, что ты мало того, что на выезде чуть коньки не двинул, так потом еще и Петровичу в собутыльники угодил. Я тебя уже и не чаял увидеть. До понедельника, как минимум. Так, народ, можете расслабиться — утренняя великая порка, то бишь жертвоприношение богу следствия, сиречь планерка — отменяется. Шаманский упылил на совещание к Васильеву. Так что, на повестке дня — распитие горячительных напитков… Мишка, расслабься, чай пить будем. А ты о чем подумал? Вот ведь до чего Петрович людей доводит…

— А это тебе рождественский, тьфу ты, майский подарок. — Витиш с облегчением скинул стопку папок на Мишкин стол. — Чтобы ты не заскучал, Шаманский тебе чуток дел в производство подкинул. Как новичку — самую малость. А чтобы ты совсем не заскучал, вот тебе еще новость: начальство наше — Иосиф свет Виссарионович, в неизбывной мудрости своей порешил включить тебя в состав следственной бригады… Будешь нам с Костиком помогать.

Заинтересованно поглядывая на Витиша, Мишка с трудом очистил место на столе, заваленном папками с делами, и гордо стал выкладывать из пакета блинчики, булочки, расстегаи и ватрушки.

— Ммм… — плотоядно замычал Витиш, озирая сдобное великолепие. — Сейчас позверствуем! А пока мы вкушать от даров твоих будем, ты, Мишаня, нас застольной байкой потешишь. В смысле, про вечерний выезд расскажешь.

— Уж больно кровавая там история вышла, — пробормотал Мишка. — Не застольная она совсем получилась.

— Не испортят нам обедни злые происки врагов! — гордо продекламировал Витиш. — Ты пока рассказывать будешь — есть не сможешь, глядишь, и нам с Костиком кусочек-другой достанется. А такими мелочами, как кровь, потроха и жалобы обиженных нами граждан, аппетит нам нипочем не перебьешь. Так что, рассказывай, давай. Со всеми натуралистическим подробностями.

Костик поддержал мычание Витиша одобрительным рыком, и, не говоря ни слова, поспешил включить чайник. Мишка, слегка заикаясь от волнения, начал рассказ о своих злоключениях, потом успокоился и продолжил повествование в лицах, добавив эмоций и смачных выражений.

— Значит, Халендир пропал, да и хрен с ним, воздух чище будет, — резюмировал Витиш, задумчиво жуя ватрушку. — Его дочь, вылечившись, превратилась сначала в монстра, а потом стараниями Петровича — в прах. Тоже неплохо. Из женки Халендировой получилась груда фарша, а жаль, красивая тетка была, добрая… Кто, почему и зачем, пока, конечно, не известно… И если в ближайшее время не станет известно, Кусайло-Трансильванский вскоре будет иметь бледный вид.

— Куда ему бледнеть-то? Он же и так всегда бледный, побелка на стенах, он же вампир, — изумленно рыкнул Костик.

— Если его кровососы за неделю хотя быть тень следа злодея не найдут, увидишь, как вампир бледнеть умеет, резонансное дело-то, — Игорь назидательно поднял палец вверх.

— А у следов есть тень? — удивлению Костика не было предела. — Тогда ты на стене наследил. Своей тенью.

— Есть, есть, и тень у следов есть, и запах, и персональное фото на доске почета, то есть в фототаблице. Но скорее всего, в самом крайнем случае, прокурорские кровопийцы Халендира злодеем обзовут и в розыск объявят.

— Так может Халендир и поубивал всех? — выдвинул гипотезу Костик.

— Эт вряд ли… — с интонацией товарища Сухова протянул Витиш. — Уж больно эльфы к своей семье привязаны, хотя все может быть, все может быть…