Если спросишь, где я: Рассказы - Реймонд Карвер

Майерс начал вспоминать, все ли он выключил и настроил ли отопление перед тем, как уехал. А потом он вспомнил снежинки, за которыми наблюдал в окно.

— А помнишь то письмо с угрозами, когда они узнали, что мы дома кошку держим? — спросил он.

— Да они уже об этом точно забыли, — ответила Паула. — Это же такая ерунда. Ну, пожалуйста, Майерс, давай к ним заскочим.

— Сначала в любом случае стоит позвонить.

— Нет! — запротестовала она. — В этом вся соль! Давай не будем никуда звонить. Просто придем, постучим в дверь, поздороваемся и скажем, что мы тут раньше жили.

— Все равно надо сначала предупредить.

— Сейчас же праздники! — сказала она и встала со стула. — Милый, поехали.

Она взяла его за руку, и они вышли на заснеженную улицу. Она предложила ехать на ее машине, а за его машиной заехать попозже. Он открыл перед ней дверь, потом обошел машину кругом и сел на пассажирское сиденье.

Когда он увидел свет в окошках, снег на крыше, универсал на подъездной дорожке, что-то дрогнуло в душе. Шторы были распахнуты, и в окне сверкали огни рождественской елки.

Они вышли из машины. Переступая через сугробы, они направились к парадному входу, — он поддерживал ее за локоть. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как из-за угла гаража выскочил огромный мохнатый пес и бросился прямо на них.

— Господи, — выдохнул Майерс, пригнувшись, попятился и вскинул руки. Потом он поскользнулся, пальто распахнулось, он упал на замерзшую траву, уверенный, что эта кошмарная собака сейчас вцепится ему в горло. Но собака только разок гавкнула и начала обнюхивать его пальто.

Паула зачерпнула горсть снега и швырнула в собаку. На крыльце зажегся свет, дверь открылась, и мужской голос позвал:

— Баззи!

Майерс поднялся и начал отряхиваться.

— Что случилось?! — крикнул мужчина с порога. — Кто это там? Баззи, паршивец, ко мне. Ко мне, я сказал!

— Это мы, Майерсы! — крикнула в ответ Паула. — Мы пришли пожелать вам счастливого Рождества!

— Майерсы? — переспросил мужчина. — Убирайся! Убирайся в гараж, Баззи! Давай-давай! Это Майерсы, — сказал мужчина женщине, выглядывавшей из-за его плеча.

— Майерсы, — повторила она. — Ну так зови же их скорее сюда! — Она вышла за порог и сказала:

— Пожалуйста, заходите, холод ведь какой. Я Хильда Морган, а это Эдгар. Очень приятно с вами познакомиться. Пожалуйста, заходите.

Они, стоя на улице, быстренько пожали друг другу руки. Майерс и Паула зашли внутрь, и Эдгар Морган закрыл дверь.

— Давайте сюда ваши пальто. Снимайте же, — сказал Эдгар. — С вами все в порядке? — спросил он Майерса, оглядывая его со всех сторон. Майерс кивнул. — Знаю, что пес у нас дурной совсем, но таких фокусов он еще не выкидывал. Я все видел. Я из окна наблюдал.

Последние слова показались Майерсу довольно странными, и он внимательно посмотрел на Эдгара. Лет сорок пять, волос почти не осталось, на нем были свитер, широкие штаны и кожаные тапочки.

— Его зовут Баззи, — объявила Хильда и скорчила гримасу. — Это все Эдгар. Я лично против животных в доме, но Эдгар купил себе пса и обещал держать только на улице.

— Он в гараже спит, — добавил Эдгар Морган. — Все скулит, просится в дом, но это уж никак нельзя, сами понимаете. — Он хихикнул. — Пожалуйста, присаживайтесь, если, конечно, вы отыщете местечко в этом тарараме. Хильда, дорогая, пожалуйста, убери все это с дивана, чтобы мистер и миссис Майерс могли присесть.

Хильда сразу же начала убирать с дивана всякие сверточки, подарочную бумагу, ножницы, ленту и банты — все это она сложила рядом на полу.

Майерс заметил, что Морган снова смотрит на него, но уже без улыбки.

— Майерс, милый, у тебя что-то в волосах застряло, — вдруг заметила Паула.

Майерс, проведя рукой по голове, нащупал веточку, снял ее и положил в карман.

— Ох уж этот пес, — снова засмеявшись, сказал Морган. — А мы сидели, выпивали помаленьку, заворачивали подарки, какие еще не успели упаковать. Может, и вы с нами чего-нибудь выпьете, а? В честь праздничка? Чего вам налить?

— Да все равно, — сказала Паула.

— Все равно, — повторил Майерс. — Зря мы явились, побеспокоили вас.

— Какая чушь, — перебил Морган. — Нам и самим очень хотелось узнать, какие они, эти Майерсы. Так, сэр, вам налить чего-нибудь крепенького?

— Было бы неплохо, — ответил Майерс.

— А вам, миссис Майерс?

Паула кивнула.

— Так, две чашки, сейчас сделаю, — сказал Морган. — Дорогая, может, и нам добавить, а? — обернулся он к жене. — Заодно уж.

Он взял ее чашку и отправился на кухню. Майерс услышал, как хлопнула дверца шкафа, за этим последовало какое-то слово, подозрительно похожее на ругательство. Майерс моргнул. Потом взглянул на Хильду, которая усаживалась в кресло рядом с диваном.

— Садитесь же, не стойте, — сказала она. Она хлопала по подлокотнику дивана. — Давайте-ка сюда, поближе к камину. Мы попросим мистера Моргана подбросить туда еще дров, когда он вернется.

Они сели. Хильда Морган сложила руки на коленях, потом слегка наклонилась, изучая лицо Майерса.

В гостиной все было точно таким же, как раньше, кроме, пожалуй, трех гравюр в рамочках, которые висели на стене за стулом Хильды. На одной из них мужчина в «тройке», приподняв котелок, приветствовал двух дам с летними зонтиками. Все действо происходило на широком перекрестке, заполненном лошадьми и экипажами.

— Как вам Германия? — спросила Паула. Она сидела на самом краю дивана, держа сумочку на коленях.

— О, нам там очень понравилось, — ответил ей Эдгар Морган, возвращаясь из кухни: в руках у него был поднос с четырьмя большими чашками. Майерс узнал эти чашки.

— А вы бывали в Германии, миссис Майерс? — спросил Морган.

— Нет, но мы очень хотим туда поехать, — ответила Паула. — Ведь правда, Майерс? Может быть, в следующем году, летом. Или через год. Как только Майерс издаст свою книгу. Он ее сейчас пишет.

— Думаю, писатель может извлечь из поездки в Европу много полезного, — сказал Эдгар, аккуратно ставя чашки на подставки. — Прошу вас, не стесняйтесь. — Он сел на стул прямо напротив Хильды и посмотрел на Майерса. — Вы упомянули в письме, что бросили работу, чтобы была возможность писать.

— Да, это так, — ответил Майерс и отхлебнул из чашки.

— Он почти каждый день что-нибудь пишет, — сказала Паула.

— Правда? — спросил Морган. — Вот это да! И что же вы сегодня написали, позвольте спросить?

— Ничего.

— Это все из-за праздников, — сказала Паула.

— Вы можете им гордиться, миссис Майерс, — вставила Хильда.

— Я и горжусь.

— Рада за вас.

— Я тут одну историю услышал, может, вам интересно будет, — изрек Эдгар. Потом достал табак и начал набивать трубку. Майерс прикурил сигарету, поискал глазами пепельницу, и не найдя, бросил спичку за диван.

— Ужасная история, если честно. Но вам может пригодиться, мистер Майерс. — Морган чиркнул спичкой и поднес ее к трубке. — Пустите в дело, так сказать, — он засмеялся и погасил спичку. — Этот парень примерно моего возраста. Мы с ним два года вместе работали. Не то чтобы очень хорошо друг друга знали, но у нас были общие друзья. Потом он переехал, пришлось — ему предложили работу в университете. Ну, и знаете, как оно бывает — роман с одной из студенток.

Миссис Морган неодобрительно поцокала языком, потом нагнулась, взяла зеленый сверточек и стала прилаживать к нему красный бант.

— Судя по всему, роман был страстный, и длился он несколько месяцев, — продолжал Морган. — Буквально до недавнего времени. Закончилось все неделю назад, если быть точным. В тот самый день, а дело было вечером, он объявил жене, с которой они прожили вместе двадцать лет, что хочет с ней развестись. Можете себе представить, как отреагировала на это женщина, когда муженек ей такое выдал. Скандал получился что надо. Вся семья орала. Она кричала ему, чтоб он убирался. И вот когда он уже уходил, сын бросил в него банкой с томатным супом и попал прямо в лоб. У него — сотрясение, пришлось его отвезти в больницу. Он до сих пор в тяжелом состоянии.

Морган пыхнул трубкой и посмотрел на Майерса.

— Никогда ничего подобного не слышала, — сказала миссис Морган. — Эдгар, это отвратительно.

— Ужасно, — добавила Паула.

Майерс усмехнулся.

— Вот такая история, мистер Майерс, — Морган прищурился, заметив улыбку Майерса. — Только представьте себе, какой может получиться рассказ, если вам удастся написать его с точки зрения этого парня, так сказать, залезть ему в душу.

— Или с ее точки зрения, — вставила миссис Морган. — Залезть в душу жене. Такое предательство после двадцати лет брака. Только представьте, в каком она была состоянии.

— А вообразите, как чувствовал себя бедный мальчик, — заметила Паула. — Ведь чуть отца родного не убил.