Астронавты. Пленники Сумитры - Рина Грант

Существо было с виду совсем как робот: огромные стальные плечи, длинные, как у гориллы, членистые руки, продолговатая голова с зарешеченными отверстиями ушей и высоко во лбу мерцают красным видеокамеры-глаза. Но Тимур сразу почувствовал, что тут что-то не так. Интересно. Это тоже надо будет выяснить.

Существо шагнуло внутрь – именно шагнуло, отметил Тимур, как будто оно сознавало цель своего прихода. Тимур откинулся на спинку кресла и принял утомленный вид, внушая пульсу биться быстрее, а сам задышал чаще, представляя, как растут темные круги вокруг глаз и поднимается температура. Сколько раз он так притворялся в кабинете школьного врача, чтоб закосить от физкультуры. А в этот раз и прикидываться не пришлось: все внутри закружилось, и глаза закрылись сами собой.

Но существо с красным крестом не обратило на него внимания. Оно прошагало к окну, сотрясая пол, так что колесики кресла сдвинулись с места. Возле окна оно остановилось, развернулось и посмотрело – именно посмотрело! – на Тимура.

Стало так тихо, что было слышно, как шелестит воздух в кондиционере.

Наконец динамик на груди затрещал помехами, и искусственный голос выговорил:

– Незачем тебе в комнате сидеть. Иди на воздух.

Существо приподняло тяжелую руку и указало за окно.

– Иди играй, – без выражения произнес голос. – Тебе нужно играть. Нужно быть здоровым.

Тимур раскрыл было рот, собираясь пожаловаться на слабость, и передумал. Другой возможности узнать, что тут происходит, у него может не быть. Нужно все выяснить как можно скорее.

Но прежде чем он успел что-то сказать, робот подошел к креслу, взялся за расположенные сзади ручки и резко развернул. Заскрипели колесики. Тимур крепко ухватился за подлокотники, а робот уже толкал кресло через плоский порожек и вперед по коридору с разноцветным полосатым полом.

– А вы пробовали убежать отсюда? – Тимур по-хозяйски оглядел залитый асфальтом пустой двор, обнесенный высоким бетонным забором. Тут тоже вдоль верхнего края сетки тянулась спираль колючей проволоки. За ней полоса перепаханной земли, по которой, треща мотором, медленно ехал помятый транспортер со следами сварки, из которого торчали антенны и погнутые трубы. А дальше – высокая проволочная решетка.

А за ней вздымал к небу высохшие сучья мертвый лес.

Тимур поднял голову. Высоко вверху тоненькие струйки стекали по пластиковой поверхности кислородного купола. Набрякшая туча в низком грязно-желтом небе над ним сыпала мелкой изморосью. Стальные переборки купола обтягивала поверх пластика проволочная сетка. Решетки и работающий транспортер были снаружи, под пустым небом Сумитры, а он – внутри.

– Круто! – сказал Тимур. – Как в тюрьме.

– А это и есть тюрьма, – буркнул чернокожий, наголо бритый мальчик. Он стоял, прислонившись спиной к бетонной стене одноэтажного модуля. На мальчике была застиранная голубая пижама и шлепанцы. В одной руке он подбрасывал вылинявший теннисный мяч. На груди пижамы была пластиковая наклейка с грубо накарябанным именем – Ясон.

Второй мальчик, худой и светловолосый, не спеша подошел к ним. Пижама на нем была кое-где разорвана по швам, от наклейки с именем отломана половина, так что имени не разобрать. Ни того ни другого парня Тимур раньше в городке не видел. Наверное, комбинатовские.

При этой мысли у него встали дыбом волоски на руках. Комбинатовские – тупые, жестокие, заклятые враги. По их территории можно ходить только группой. Он никогда не рассказывал родителям – нечего их зря пугать, – но не раз он выскальзывал из рук комбинатовских чудом. А тут – сразу двое.

Второй мальчик переводил взгляд с него на Ясона. Бледный, глаза ввалились, щеки впалые. И смотрел он на Тимура довольно дружелюбно. Наверное, не узнал.

Ну что ж. Бывают минуты, когда надо оставить позади разногласия. Враги не враги, а если они хотят бежать отсюда, им придется действовать заодно.

Тимур ухмыльнулся и потер руки.

– Отлично! Как говорил мой отец, тюрьмы существуют для того, чтобы из них бежать.

Чернокожий мальчик покосился на него.

– А кто твой отец?

Тимур нахмурился. Он почему-то совсем не горевал по отцу. Может, это потому, что у него сильная воля? Или черствое сердце, как однажды с обиды сказала тетя Эйла. Нет, он очень любил отца. Любит. А не горюет – так это потому, что отец и так все время с ним. Но это долго объяснять.

– Мой отец умер, – сказал Тимур. – Он был астронавтом. Военным.

Глаза мальчика блеснули.

– А у тебя оружие есть? Стрелять умеешь?

Тимур кивнул.

– Есть. Только не тут, конечно, а дома. – Что оружие было не его, а дяди Ильи и не дома, а у дяди Вильсона, он не стал уточнять. Дядя Илья всегда повторяет: «Не давай о себе информации больше, чем необходимо».

– Ну и сколько нас тут? – огляделся Тимур, но больше никого не было видно. Он повернулся к негритенку:

– Вы здесь давно?

– Не очень, – ответил мальчик и почесал розовыми обломанными ногтями бритую голову. Неразговорчивый. Тимур сделал мысленную заметку для памяти и повернулся ко второму. Мальчишка ежился, как будто ему было холодно, хотя температуру под куполом вроде установили неплохую.

– Хотя бы план вы составили?

Мальчишка усмехнулся:

– План? Зачем?

– Как зачем? – вскинул руками Тимур. – Чтобы бежать, естественно! – Он перевел взгляд на чернокожего Ясона. – Сколько ты уже тут пробыл?

Мальчик пожал плечами.

– Не знаю. Первые дни тут все без сознания. Под капельницей.

Тимур кивнул. Его самого еще пошатывало. После пробуждения в биоанализаторе он долго спал тяжелым лекарственным сном. Вспомнить мог мало – голоса, яркий свет, звон хирургических инструментов. Кажется, он лежал на операционном столе, потому что спине было неудобно и узко.

Что они с ним сделали? Он старался не думать об этом. Тетя Эйла и дядя Илья наверняка сходят с ума. Надо их предупредить, а потом бежать отсюда.

– Так сколько вас? – повторил Тимур.

Ясон вскинул худенькие плечи:

– Трудно сказать. Нас никогда не собирают вместе. Человек пять я видел – в коридорах, в лабораториях. Но это было давно. Наверное, мы последние.

– В лабораториях? В каких это? – насторожил уши Тимур.

Второй мальчик лениво отвалился от стены и, помогая себе длинными худыми руками, принялся объяснять:

– Нас тут водят проверяться. Таблетки дают. Но все это лажа. Никто еще не умер. Так, для видимости дают. Чтоб боялись.

– Никто не умер? – озабоченно сказал Тимур. – А ты уверен?

Мальчик пожал плечами.

За спиной загудело. Тяжелая дверь модуля поехала в сторону. За ней на свету вырисовывался грубый широкоплечий силуэт.

– Лаборант пришел, – хрипло сказал светловолосый. – На опыты, что ли, кого забрать. – Он повернулся к Тимуру и ухмыльнулся. – Тебя, например… крыса космопортовская.

Тимур ничего не ответил. Он и так видел, что у них поджилки трясутся. Все трое молча стояли и смотрели на громыхающее в их сторону механическое чудовище с намалеванным на груди красным крестом. Бледный мальчик крепко ухватил Тимура за руку.

Но робот протопал мимо и остановился у сетки, подавая знаки работающему транспортеру. Там его заметили – машина вывернула на следующую полосу и остановилась. Мотор затрясся и замолк. Водитель в гермокостюме показался в проеме и неловко, устало спрыгнул на землю.

Робот неуклюже повернулся и, не посмотрев на мальчишек, направился вдоль решетки туда, где виднелся высокий входной люк купола. Тимур наблюдал. Люк огромный – такой обычно не ставят на небольших жилых куполах вроде этого. А тут при необходимости и кран, и погрузчик проедет. Любопытно…

Тимур кивнул мальчишкам:

– Пошли, только неприжен… нипре… непринуж-денно.

Перекидываясь мячиком, они пошли следом за громадиной. Тот пер вперед, не оглядывался. Водитель транспортера остался за люком, не вошел с ним во двор. Робот встал перед контрольной панелью, набрал комбинацию и наклонился к микрофону. Затрещали помехи. Неразборчивый голос забурчал в динамике.

Тимур в нескольких шагах от него навострил уши. Но сказанное было непонятно. «Не выходит на связь… саботирует… запасной вариант… прошу санкции…» Динамик опять затрещал – видно, дал эту самую санкцию, потому что робот выпрямился и отключился.

Все трое отскочили в сторону и принялись старательно перебрасываться мячом. Робот посмотрел в их сторону, но ничего не сказал. В это время динамик на панели затрещал снова.

Робот слушал, не двигаясь. Тяжелая, как у рыцаря в доспехах, лапища лежала на кнопках панели, готовая отключиться.

– Хорошо, – наконец сказал он.

Повернулся и в упор посмотрел на мальчишек красноватыми камерами-глазками. Медленно ступая, приблизился и поднял членистую руку. Схватил бледного мальчишку за рукав.

– Со мной, – прохрипел динамик. – Приказ.

Мальчишка дернулся и заныл. Тимур шагнул вперед, но железный отмел его одним движением.