Черное золото королей - Мария Жукова-Гладкова

Я в самом деле читала не все, а только те, которые в дом приносил свекор.

– Один ваш бывший муж чего стоит, – продолжал Саша-Матвей. – Он у нас фигурировал уже раз десять. Потом, во дворик приезжают разнообразные гости. Мы и стараемся по мере сил…

Я не могла понять, как моя бывшая свекровь все это допускает. Неужели она и ее служба безопасности не пронюхали, где у них разместились троянские кони? И как партнеры – герои скандальных публикаций не послали Надежду Георгиевну по известному русскому адресу?

– Ну мы же не сообщаем, что такой-то, такой-то приезжал вести переговоры с уважаемой госпожой Багировой. Это никому не интересно. Интересно другое. Как бьют машины под этой чертовой аркой, как выскакивают из них с соответствующими выражениями лиц… Мы все это фотографируем и еще даем стенограммку, с купюрами, конечно. Даже в нашей газете не все можно напечатать из произносимого уважаемыми в городе людьми. Даем свои смешные комментарии. Например, высказываем предположение, что дядя поехал к юной леди, пока жена вела переговоры с банком о предоставлении кредита, торопился, чтобы успеть, врезался и вот… Так дядя даже доволен такому комментарию: с одной стороны, в глазах мужиков рейтинг повышается, с другой – в глазах жены невиновен, жене можно арку показать (если так не знает) и Надежду Георгиевну, которой принадлежат все квартиры в трех домах. Ехал на переговоры, а гады-журналюги отсебятину написали. Видишь, дорогая законная супруга, сколько у меня врагов. Никакой любовницы у меня нет и быть не может, поскольку думаю только о тебе, дорогая, и о нашем общем деле. И все довольны, включая читателей.

Саша-Матвей замолчал на мгновение, потом продолжил:

– Людям интересно, как, например, двое высокопоставленных лиц пытаются разобраться, кому первому выезжать со двора, кто кому должен уступать дорогу… А танцульки у вашего бывшего! Он еще не переболел дискотеками. Любит их у себя устраивать. Мы и ставим оптику… Надежда Георгиевна про нас знает. Ее, кстати, мы не фотографируем. У нас нечто типа негласной договоренности. Она считает, что лучше мы, ловящие определенные кадры, чем другие. Других-то мы сами не пустим, и это ее очень устраивает. Она же понимает, что умному человеку, хорошо знакомому с раскладом сил и обстановкой в городе, этот двор дает представление о том, что делается в данный момент в Питере и как определяется его политика. Можно за неделю не сделать ни одного снимка, но получить информацию, стоящую сотни тысяч долларов… Хотя у нас несколько другая специализация… Поэтому Надежда Георгиевна нас и терпит.

– И вам их предлагают? В смысле сотни тысяч долларов?

– Регулярно, – с самым серьезным видом кивнул Саша-Матвей.

Я не стала спрашивать, берут ли журналисты эти взятки, но считала, что в большинстве случаев – нет. Иначе еженедельник просто перестал бы выходить.

Или они работают на кого-то всемогущего? Если вникнуть в суть речи моего собеседника… С какой целью они все-таки купили или сняли там квартиру? Журналист намекал на… Или я стала слишком подозрительной?

Далее Саша-Матвей сказал, что, узнав о моем существовании, удивлялся, как я попала в семью Багировых.

– Рассказать? – улыбнулась я.

– Нет, я все выяснил. Не знал только, что вы – Алена Эросмани. Признаться, думал, что эти романы кропает мужчина. У вас скорее мужской стиль письма.

– Вы тоже читали? – удивилась я.

– Должен же я был ознакомиться. Кстати, а откуда у вас в сумке такие деньги? Я не верю, что ваша работа даже сейчас, при таких тиражах, оплачивается подобным образом. Я ведь знаком с «кухней» не хуже вас.

– Надежда Георгиевна дала на одежду и превращение в фотомодель.

Саша-Матвей удивленно посмотрел на меня. Я сообщила про презентацию и даже показала приглашение.

– А… – протянул он. – Там от нас будет один паренек. Я не могу появиться. Не тот уровень мероприятия. – Он дотронулся до длинной пряди. – Если не возражаете, он вам представится… Обменяетесь информацией.

– Буду рада. Мне очень не хочется туда идти, – вдруг выпалила я. – А если там окажется хоть один нормальный человек…

– Серега абсолютно нормальный, – улыбнулся Саша-Матвей, потом резко стал серьезным.

Он спросил, почему, по моему мнению, Надежда Георгиевна вдруг решила взять меня в компанию. Я не знала ответа на этот вопрос, более того, сказала, что не намерена работать в «Алойле», а идти на презентацию, в общем-то, согласилась только из-за денег.

– Зря, – сказал журналист. – Эта змея ничего не делает просто так.

Тогда я спросила его мнение, почему моя бывшая свекровь так упорно пытается затащить меня в нефтяное стойло. Саша-Матвей пожал плечами и признался, что ни он сам, ни его друзья пока не могут разобраться в подводных течениях, вдруг появившихся в городе. Что-то готовится, но что – пока неясно.

– Передел нефтяного рынка?

Собеседник пожал плечами и заметил, что тогда бы, наверное, просто пристрелили нескольких человек – и дело с концом. Тут что-то другое. Я напомнила, что на моего бывшего было совершено покушение и он чудом остался жив.

– Ваш бывший муж не играет никакой роли в раскладе сил. Он пешка. Всем заправляет Надежда Георгиевна.

«Но она ведь не может готовить меня в преемницы?» – подумала я. Надежда Георгиевна в состоянии реально оценить способности человека, а на главу империи я никак не тяну – если быть откровенной с самой собой.

– Слышала, что у нас только два нефтяных концерна, играющих какую-то роль, – посмотрела я на Сашу-Матвея. – «Алойл» и «Хабнефть». Это все-таки что-то между ними?

Саша-Матвей опять пожал плечами и высказал предположение, что на наш нефтяной рынок скорее всего пытается проникнуть какая-то третья сила, причем довольно мощная. Но каким образом – вот в чем вопрос.

– Поэтому мы и стараемся быть начеку, – улыбнулся он, пытаясь разрядить обстановку.

Меня же охватило еще большее беспокойство. Я спросила, могут ли «Алойл» объединить с «Хабнефтью». Например, чтобы противостоять третьей силе.

– Никогда, – твердо ответил журналист.

– Почему?

– Это долго объяснять… А если вкратце… Надежда Георгиевна и Мурат Хабибуллин, президент и владелец «Хабнефти», не сошлись характерами. Скажем так. Я считаю, что они равные по силе соперники, поэтому не в состоянии выжать друг друга с рынка, но могут наделать гадостей. Не особенно крупных, но и не очень мелких. Но сейчас они вроде бы как-то урегулировали отношения. В городе не стреляют. Нет, стреляют, но не на нефтяном рынке.

Меня интересовало, стреляла ли в кого-то Надежда Георгиевна. Не сама, конечно. Нанимала ли она киллеров? Женское любопытство не давало мне покоя.

– Вы в самом деле не знаете, Оля? – Саша-Матвей посмотрел на меня как-то странно.

Я покачала головой. И тут в низу живота возникло какое-то неприятное ощущение. Предчувствие чего-то нехорошего…

– Примерно полтора года назад был застрелен старший сын Мурата Хабибуллина. Убийц, конечно, не нашли. Но у знающих людей не осталось сомнений, кто был заказчиком этого убийства.

– Надежда Георгиевна?

Саша-Матвей кивнул. Добавил, что это недоказуемо, но Мурат все понял и в тот раз решил ей уступить. Правда, он не тот человек, который простит смерть сына. Опять же Восток, кровная месть и все такое… С тех пор в городе наблюдалось затишье.

– Но это мог начать действовать Мурат? – не отставала я.

– Не думаю… Мне вообще непонятно! Я уже говорил вам сегодня, Ольга, что никто из моих коллег не разобрался в ситуации… Да, скорее всего третья сила. И очень возможно, что эта сила купила Надежду Георгиевну с потрохами. Или ей дали хорошие деньги, чтобы она убралась.

– Какие хорошие деньги? – воскликнула я. – Что это значит в понимании Надежды Георгиевны? Вы думаете, что говорите, Саша? Да она обеспечила себя на десять жизней вперед!

– Я не знаю, что думать, – ответил журналист совершенно серьезно. – В самом деле не знаю. Хочу разобраться. И прошу вашей помощи, Ольга.

– Какой? – не понимала я.

Саша-Матвей вздохнул, потом сказал, что может обещать мне одно: свою помощь, если она мне потребуется. Он даст мне совет, расскажет о людях, о которых ничего не знаю. В свою очередь он просит информировать меня обо всем происходящем.

– Простите, Саша, но у меня двое детей, – наверное, излишне резко сказала я. – На мне еще два старика – мой отец и свекор, который тоже фактически живет у меня. Не могу рисковать собой.

– Но вам же все равно придется. – Саша-Матвей закурил новую сигарету и откинул назад свои длинные волосы. – Вас уже впутали в это дело – правда, не знаю, в какое. Надежда Георгиевна от вас не отстанет. И вы знаете, что она от вас не отстанет, а для того, чтобы защититься, защитить тех же детей, вам самой нужно знать, что от вас на самом деле хотят и что происходит. Вам так не кажется?

Я пожала плечами. В общем-то, этот парень был прав. Но как я могу выяснить истинные цели Надежды Георгиевны? Их ведь не знает никто, кроме нее самой. Хотя можно попытать бывшего… В особенности если он просил купить ему пистолет и глушилку. Кстати, а не поинтересоваться ли мне у журналиста, где их взять? Он-то наверняка может посоветовать места. Да и мне самой кое-что стреляющее не помешает.