Черное золото королей - Мария Жукова-Гладкова

Стоило нам немного отойти от Жирного с юной спутницей, как Камиль прошипел мне в ухо, сохраняя для посторонних благожелательное выражение лица:

– Я и не знал, что вы знакомы.

– А ты еще многого обо мне не знаешь, – невозмутимо ответила я и добавила: – Или ослабь хватку, или сейчас дам по руке. А то и по морде.

– Мне кажется, что ты зарываешься, девочка, – процедил Камиль, но хватку ослабил.

– А ты что, считаешь себя единственным моим знакомым мужчиной? – посмотрела я на него, правда, подумала: «Не веду ли я себя, как любовница с двухлетним стажем?»

Но Камиль не успел ответить: мы оба заметили, что к нам приближается один из парней, одетых в одинаковые серые костюмы охранников хозяина особняка. Я еще подумала, что раньше где-то видела этого типа.

– Камиль Муратович, – начал он и вдруг осекся, уставившись на меня.

– В чем дело? – прошипел Хабибуллин, которому такое количество мужского внимания к моей особе явно очень не нравилось. Я же в душе радовалась: давно не пользовалась таким успехом. И вообще приятно, когда сопровождающий тебя мужчина ревнует. У Лешки Багирова такие эмоции никогда не появлялись. По крайней мере, в отношении меня.

– Ольга Викторовна? Вы? – тем временем ошалело спрашивал молодец.

Я кивнула, усиленно стараясь вспомнить, где же его видела. Но где-то точно видела. Он сам мне подсказал.

– А вы меня не помните? Я – Костя Зайцев из 10 «Б». Я всегда на «камчатке» сидел и вам мешал вести урок. И вы меня на первую парту пересаживали. А там я всем своей спиной доску загораживал, и вы меня опять назад отправляли. А потом за дверь выставляли. Помните?

Я рассмеялась. Еще бы не помнить этого балбеса. Я дважды вызывала его родителей в школу, но никто не приходил. Тогда сама отправилась к нему домой, потому что Костя срывал у меня чуть ли не каждый урок, выкидывая все новые и новые фортели. А дома оказалось, что Костя – старший из четверых детей. Отец в тюрьме, мать крутится на трех работах, Костя сам подрабатывает и не успевает сделать уроки, а чтобы его не спрашивали, изощряется. Пусть его лучше выгонят из класса, но не вызовут к доске.

– Откуда вы знакомы? – встрял Камиль, не дав нам предаться воспоминаниям.

Неужели не разобрался?

– Я три года проработала в школе, – повернулась к нему. – Вела у Кости математику.

– И была моей самой любимой учительницей, – добавил Зайцев, потом вспомнил, зачем искал Хабибуллина, и сообщил тому, что его приглашает к себе в кабинет хозяин дома.

– Ты пока поразвлекай Ольгу Викторовну разговорами. – Камиль покровительственно хлопнул парня по плечу. – И не подпускай к ней других мужчин.

Хабибуллин посмотрел на меня, слегка прищурившись, и нас покинул. Костя долго глядел ему вслед, потом повернулся ко мне со счастливой улыбкой, заявив, как он рад, что меня встретил. Потом добавил, что они с пацанами часто меня вспоминают.

– С кем это? – уточнила я.

Он назвал нескольких парней, с которыми поддерживает отношения, поведал мне о том, кто куда подался после школы. С большим интересом для себя я выяснила, что один Костин одноклассник в настоящее время работает в охране у Мурата Хабибуллина, отца Камиля.

– Вы его не видели?

– Я не бывала в особняке у Мурата, – ответила я.

Костя странно посмотрел на меня.

– Ты что-то хотел спросить? – сказала я мягким тоном.

Костя мялся какое-то время, потом сообщил, что в школе ходили слухи о моем браке с нефтяным королем. Это подавалось как причина увольнения.

– Причина была в другом, – усмехнулась я. – Я просто нашла другое занятие, которое дает больше денег. Мне требовалось кормить детей, на учительскую зарплату это невозможно.

– Но Хабибуллин?..

– Я была замужем за Алексеем Багировым. Кстати, когда пришла работать в школу, с ним уже развелась. И он в те годы еще не был нефтяным королем.

Костя открыл рот, потом закрыл. По его лицу было видно, как он переваривает информацию.

– Ну вы даете, Ольга Викторовна! – наконец воскликнул он с восхищением. – То-то все пацаны из десятых классов были в вас влюблены. Целых два нефтяных короля! Здорово! Я когда пацанов увижу и им скажу, они просто прибалдеют. И всем говорить будут, что вы нас математике учили.

Нашу милую беседу прервал Жирный, нарисовавшийся без спутницы. Видимо, быстрая ходьба на расстояние десяти метров отняла у него очень много сил, и он пыхтел, как паровоз.

– Аленочка! Олечка! Красавица! Не откажи в любезности! Очень тебя прошу! Порадуй старика!

Я поняла, что мне проще подписать книги, иначе Жирный не отстанет. Привлекать к себе внимание всего собравшегося бомонда тоже не хотелось – а я не исключала, что Жирный может его ко мне привлечь.

– Пошли, – сказала Николаю Ивановичу. – Где они там у вас?

– Ольга Викторовна, вы куда собрались? – с беспокойством спросил Костя.

Но Жирный предложил Косте составить нам компанию, заявив, что тому тоже будет интересно посмотреть, чем мы намерены заниматься. Мне опять подмигнул и облизнулся.

Ничего не понимая, Костя отправился вместе с нами. Толстяк задавал темп, отдыхая у каждого второго тополя. (Интересно, как он в Мариинском дворце передвигается? – хотелось спросить мне. Там-то вроде бы лифтов не должно быть – ведь всего три этажа.)

Все машины стояли с другой стороны особняка, где для них имелась соответствующая площадка. В некоторых шоферы спали, трое резались в карты, кто-то прогуливался с сигареткой. На нас особого внимания не обратили. «Мерседес» Жирного стоял вторым с левого края. Крайним был джип Хабибуллина.

В «Мерседесе» спал один из бритоголовых молодцев, с которыми я познакомилась во вторник в Надеждином дворе.

Николай Иванович его бесцеремонно разбудил, сказав:

– А ну, брысь отсюда!

Бритоголовый мгновенно проснулся, меня узнал, кивнул и отчалил. Теперь поблизости не осталось никого из шоферов других машин.

– Вы же, как мне сказали, Олечка, не хотите раскрывать свою тайну, – заговорщическим шепотом сказал депутат. – Я понимаю: тайна – это святое. Я никому не скажу! Клянусь! Просто всем буду говорить, что знаком с Аленой Эросмани! А что вы – невестка Надежды Георгиевны – не буду. Она вам, кстати, не помогает писать? Материальчик не подкидывает?

Костя, стоявший рядом, поперхнулся. А депутат уже заталкивал свое грузное тело в «Мерседес». Посмотрев на обалдевшего Костю, я полезла следом, а затем дернула бывшего ученика за полу пиджака, приглашая к нам присоединиться. Костя мне в данной ситуации требовался на тот случай, если депутат вдруг решит ко мне приставать, возбудившись от розовой обложки. Костя сел на переднее место пассажира и развернулся к нам назад.

А депутат уже извлекал из вместительной спортивной сумки все мои шедевры. Некоторые были зачитаны чуть ли не до дыр. Интересно, электорат знает любимый жанр слуги народа?

– Ольга Викторовна… – пролепетал Костя при виде такого количества книжек из серии «Секс-индустрия».

– Да, молодой человек! Да! – встрял Николай Иванович, не давая мне сказать ни слова. – Но вы должны поклясться, что сохраните тайну! А то Олечка очень не хочет, чтобы кто-то звал ее Аленой. Правда, Олечка?

Я сидела красная как рак. Костя как-то странно посмотрел на меня. Что он обо мне подумает? Я ведь только что призналась ему, что ушла из школы на заработки. Что он скажет ребятам? Мои бывшим ученикам? Что я променяла благородное дело просвещения молодого поколения на написание эротических книжонок? Мне было стыдно.

Но, как ни странно, Костя понял мое состояние, протянул руку между сиденьями и сжал мою в своей огромной лопатообразной ладони. Мне так хотелось ему объяснить, что я занялась этим делом не от хорошей жизни, от нефтяных королей ничего не имею (только платье за две тысячи баксов и босоножки за три тысячи рублей), однако сейчас такой возможности не было. Не при депутате же это делать! Да и нужны ли Косте мои объяснения?..

А Жирный уже извлек из кармана ручку с золотым пером и открыл «Оргазм в гробу».

– Моя любимая, – сообщил он, облизывая пухлые губы. – Олечка, напишите какое-нибудь пожелание. Давайте, я сейчас сам придумаю… Ну например: «Желаю тебе, Николаша, и на том свете регулярно иметь…» Кого можно иметь на том свете? Чертей? Э, нет, мужики не пойдут, я не по этой части. А как будут черти женского пола? Олечка? Как у чертей баб зовут? Чертихи? Чертовки?

– «Чертовки» – это другое, – медленно произнесла я и задумалась, представив Жирного на большой сковородке в окружении пляшущих чертей.

А не написать ли что-нибудь на эту тему? Например, слуги народа жарятся в аду за грехи на земле и искупают их, совокупляясь с женской частью подземного царства. Сама изобрету для них какое-нибудь название. Сашу-Матвея пригласить в консультанты – он подкинет материальчику, добавить мистическую линию или вообще начать фантастическо-эротическую серию. Поделюсь соображениями с издателями.