Древние. Возвышение - Джулия Плек

Ребекка ощущала нетерпение. Вместо того чтобы сидеть в палатке, она могла бы многое сделать, если бы Феликс оставил ее в одиночестве. Сейчас, когда все внимание военных было сосредоточено на битве, она замечательно могла бы исследовать все запретные закоулки лагеря. Ребекку терзала мысль об ужасной участи оборотня, которого она облыжно обвинила, и ей нужно было понять, много ли знает Эрик. И, что еще важнее, каковы его намерения.

Ребекка множество раз бывала в той части палатки Эрика, что служила ему кабинетом, но сомневалась, что он проводит допросы и казнит преступников, сидя за своим полированным палисандровым столом. Может, у него есть какое-то тайное помещение, которое он от нее прячет? Раньше она предполагала, что в дальней части палатки капитан спит, но теперь у нее не было в этом уверенности. Сейчас самое время разведать, что к чему и какие еще секреты есть у Эрика.

Оборотень ничего не сказал во время допроса, но Эрик слишком уж умен. Он действительно во всех отношениях выдающийся человек: умный, щедрый, явно пользующийся уважением своих подчиненных, хоть и стал их командиром совсем недавно. К досаде Ребекки, те же качества, благодаря которым их совместное времяпрепровождение было таким приятным, делали его особенно опасным для нее и таких, как она. При иных обстоятельствах Ребекка могла бы влюбиться в подобного человека.

Эрик знал, чего он хочет от жизни, и как этого добиться, не прибегая к жестокости. Это отличало его от мужчин, которые окружали ее большую часть бесконечно длинной жизни. Когда Ребекка была честна с собой, она понимала, что ей трудно бороться с влечением к Эрику, несмотря даже на обоснованные подозрения относительно его деятельности. В глубине души она надеялась, что в его палатке не обнаружится ничего особенного, и тогда можно будет без страха дать волю растущему чувству… можно подумать, ей хоть раз с этим повезло!

Она выглянула в служившую входом щель, готовая пробежать через лагерь к палатке, где квартировал Эрик. Ее немедленно заметил Феликс, который ходил вокруг, неся караул, и, к несчастью, относился к этому со всей ответственностью. Что ж, раз он так старательно играет роль ее защитника, можно попытаться его использовать.

Ребекка одним пальцем поманила Феликса и, когда он подошел поближе, позволила себе наполниться силой принуждения.

– Сопроводите меня к палатке капитана, – приказала она. Голос ее звучал тихо, но пульсировал от магии. – У меня есть там дело, но никто не должен об этом знать.

Он нахмурился было, но потом лицо его неожиданно просветлело.

– Вы должны оставаться здесь, мадам, – возразил он. – У меня приказ.

Ребекка качнулась назад, потрясенная тем, что он смеет – способен – сопротивляться ей. Она даже и подумать не могла, что существуют люди, которые в силах противостоять магии Древних вампиров. Это казалось невозможным. Наверно, дело в ее собственных разыгравшихся нервах, решила она и попробовала еще раз, направив на Феликса исполненный волшебной силы взгляд и повторив свои требования.

– Сию минуту пойдем, – согласился Феликс, едва ворочая языком, словно и не спорил с ней раньше. Он осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что никто на них не смотрит, взял ее за руку и повел за собой.

Они вместе пересекли лагерь, пригибаясь и держась у стен палаток. Вокруг никого не было, но Феликс очень серьезно отнесся к ее словам о том, что никто не должен их видеть. Иногда, когда ему мерещилось какое-то движение поблизости, он заслонял Ребекку своим телом.

Наконец Феликс остановился у входа в палатку Эрика. Лишившись цели, он выглядел потерянным.

– Охраняйте, – приказала она, снова прибегая к принуждению. Он дернулся, словно собираясь возразить, но она не оставила ему такой возможности, снова и снова применяя силу внушения, пока воля Феликса не оказалась окончательно подавлена. – Никого не впускайте, пока я не вернусь. – Непохоже, чтобы кто-то попытался проникнуть в палатку командира, но в самом худшем случае она хотя бы заранее услышит шум драки. Феликс не сможет объяснить, что он тут делает, и, наверно, будет производить впечатление сумасшедшего, но такое довольно часто случается даже с опытными офицерами. Его однополчане, конечно, удивятся, но вряд ли что-то заподозрят.

Ребекка опасливо приподняла полотняную дверь в палатку Эрика, украшенную изображением французских лилий. Там было пусто, но ей все равно показалось, будто нечто поджидает ее внутри.

Внешнее отделение, где был кабинет, выглядело точно так, как ей помнилось. Тут было темно, но благодаря своему обостренному зрению Ребекка прекрасно все видела. Ничто не вызывало подозрений, и ей захотелось, чтобы можно было оставить все как есть. Ребекке нравился Эрик, приходилось это признать, и у нее не было желания раскрывать его тайны. Раскрытые тайны обычно приводят к чьей-нибудь смерти. И вряд ли это будет ее собственная смерть.

Глубоко вздохнув и пробормотав проклятие, она нарочито резко отодвинула занавесь, отделяющую внутреннее помещение. И замерла.

Это вовсе не было спальней. Это также не было подобием храма или местом отдыха. Тут царила смерть. Полотняные стены были увешаны крестами и зеркалами, а с трех сторон стояли деревянные резные сундуки. На них громоздились колы, серебряные предметы, арбалеты с деревянными болтами и даже низки чеснока. Один из сундуков был завален пыльными книгами вперемежку с инструментами, названий которых она не знала и о назначении которых не могла догадаться. Ребекка осторожно подошла поближе и внимательно все изучила. Собранные здесь вещи предназначалась для того, чтобы ловить и убивать вампиров.

Только, поняла она со вздохом облегчения, все они никуда не годились. Некоторые книги на первый взгляд выглядели действительно опасными, но по большей части были не более чем сказками. Она чуть не рассмеялась в голос над одной, носящей претенциозное название «Мифы и Риальность о Чюдовищах, Извесных во Всиленной как Вампиры». Ребекка не заметила тут ничего, что могло бы причинить ей серьезный вред. В действительности ее задело лишь то, что эту комнату, посвященную уничтожению таких, как она, создал мужчина, который уже начал ей нравиться.

Ребекка почувствовала, как грудь сдавило тяжестью: ей пришлось признать, что доверять капитану Моке было ошибкой. Она больше не могла забавляться созерцанием его неуемного любопытства – только не перед лицом такой очевидной опасности. Что, если она совершенно ослепла от своего влечения к нему, а он манипулировал ею, в точности так же, как она намеревалась манипулировать им?

Ей пришлось признать, что, возможно, Эрик вовсе не был заинтересован бедной вдовушкой, а все это время подозревал об истинной природе Ребекки. Может, он приблизил ее, чтобы изучить возможные слабости? Руки дрожали, когда она перебирала жуткого вида артефакты в поисках чего-нибудь, способного причинить ей серьезный вред.