Первое разоблачение - Элизабет Нотон

Эйвери взглянула на вытиравшего стакан ямайского бармена и поняла, что тот услышал ее слова.

Покраснев, она тем не менее вспомнила о своей роли и толкнула к нему пустой стакан:

– А мне показалось, что в этом месте, скорее, найдешь неприятности. Разве с новичками не трудно?

– Бывает. Но большинство приезжает сюда уже не в первый раз. Мистер Клауд обязательно посещает нас по меньшей мере раз в год. А его жена Линн считает, что на острове не сыскать обслуги обходительней нашей. – Бармен был намного смуглее Эйвери и сверкал широкой улыбкой. Высокий, мускулистый, он напомнил Эве о рекламах игр по американскому футболу, мимо которых они проезжали по дороге из аэропорта.

Эйвери оглянулась через плечо на широкоплечего мужчину за пятьдесят в широкой гавайской рубашке, трущегося о костлявую крашеную рыжулю в сексуальной мини-юбке и на высоченных шпильках.

– Кажется, она намного его моложе.

– А, не, миссис Клауд в нише справа от вас.

Эйвери посмотрела в указанном направлении. Брюнетка под пятьдесят закинула ногу на бедро какого-то мужика и играла с открытым воротом его рубашки. Как только ее партнер встал, она его выпустила, подмигнула мужу на танцполе и пошла с кавалером к дверям, замеченным Эйвери раньше.

– Похоже, она решила поразвлечься, – сказал бармен за спиной Эвы.

– Ого. – Округлив глаза, Эйвери снова отвернулась, но мельком посмотрела на полутемный столик и заметила того самого мужчину, на которого Кейд указал в ресторане. Незнакомец не сводил с нее глаз, и, как и прежде, Эйвери почувствовала прилив адреналина от его взгляда.

И со словами:

– Пожалуй, мне еще порцию, – толкнула бокал бармену.

– Рамон.

Эйвери вопросительно вскинула бровь:

– Что?

– Рамон, меня зовут Рамон. – Бармен похлопал себя по черному жилету, надетому на белую рубашку.

– Ой, спасибо, Рамон. Налейте мне еще, – с улыбкой попросила Эйвери.

В ожидании напитка она барабанила пальцами по стойке и недоумевала, почему Кейд все еще не вернулся. Не то чтобы она хотела снова завестись от его близости, но ей также было не по себе без сопровождения в таком месте.

Вернувшийся Рамон поставил перед ней на салфетку розовый коктейль.

– Благодарю. – Эйвери сделала глоток и пожалела, что не может заказать десяток, чтобы выдержать этот вечер.

Рамон склонился и стал перекатывать во рту зубочистку:

– Не волнуйтесь. Большая часть наших клиентов приезжают сюда посмотреть, а не поучаствовать. Но у нас есть несколько постоянных посетителей, которые дают прикурить. Вы ведь впервые в таком месте как «Каприз»?

Эйвери сглотнула и кивнула:

– Меня выдал взгляд запуганного оленя?

Рамон хмыкнул:

– Неа, вам просто штамп на лоб поставили при регистрации.

Эйвери мельком посмотрела на бармена и усмехнулась.

– Туше.

Ей понравился Рамон. От него не исходила аура подобострастности, как от Патриции.

Актриса поставила бокал. Бармен, вероятно, все знал и все видел. И раз уж Кейд испарился и, похоже, почти не продвинулся в своем расследовании, не помешает разнюхать что-то самой.

– Мне казалось, что одиночки на курорт не допускаются.

– Так и есть.

– Тогда что это за мужчина за тем столиком? Он и в ресторане был один. И еще раньше тоже сидел в гордом одиночестве.

Рамон посмотрел через ее плечо и напрягся.

– Лучше держитесь подальше от мистера Андерсона.

Эйвери внутренне подобралась и едва снова не обернулась.

– Почему? С ним что-то не так?

– Особые вкусы. Такой дамочке, как вы, не стоит с ним связываться.

Это опять заинтриговало Эйвери, но вместо того, чтобы задать тысячи вертящихся на языке вопросов, она напомнила себе о причине своего приезда на курорт.

– Он прибыл сегодня?

– Нет. Он живет во Флориде, денег куры не клюют. Приезжает сюда раз в месяц. На особом счету у хозяев. Иногда его сопровождает жена. Иногда нет. Раз я ее не видел, наверное, нынче он один.

Раз в месяц. В голове Эйвери закрутились мысли, а в душе затеплилась надежда.

– А когда он был здесь в последний раз?

Рамон пожал плечами и оттолкнулся от стойки:

– Без понятия. Недели три назад. – Бармен вытер полотенцем следы напитков с сияющей поверхности. – Он обычно здесь не задерживается. Держитесь от него подальше, и с вами будет все в порядке.

Справа от Эйвери к бару подошла какая-то парочка.

Рамон напоследок спросил:

– Хотите еще выпить?

Эйвери была вся как на иголках от волнения. Может быть, это первая зацепка.

– Нет, спасибо, все хорошо.

Рамон улыбнулся:

– Ладно. Если чего-нибудь еще захотите – дайте знать.

Он пошел к новым клиентам, а Эйвери повернулась, чтобы разглядеть мужчину в тени. Она сумела заметить лишь, что он чернокожий, среднего роста и телосложения и в дорогой одежде. Мистер Андерсон залпом опрокинул свою выпивку, затушил сигару в пепельнице на столе, встал, схватил со спинки кресла пиджак и направился к двери в глубине клуба, куда несколькими минутами ранее зашла миссис Клауд.

От волнения Эйвери замутило. Она осушила мартини и поставила бокал на стойку. Краем глаза уловила рядом тень и, хотя все еще смотрела на дверь, почувствовала, как Кейд садится обратно на свое место.

– Что случилось? – спросил он.

Эйвери облизнула губы. В алкоголе дело или в решительном настрое, но она не собиралась упускать эту ниточку.

Сжав руку Кейда, Эва соскользнула со стула и потянула спутника за собой:

– Идем. Похоже, мы нашли того, кто был здесь одновременно с Мелоди.

Кейд позволил Эйвери протащить себя через толпу танцоров ко входу в служебные помещения клуба.

Там музыка звучала приглушенно, но грохот басов отдавался в узком, сворачивающем налево коридоре.

– Куда ты меня тащишь? – Кейд не возражал, что Эйвери схватила его за руку – жаль, что лишь за руку, – но в тускло освещенном тесном пространстве насторожился.

– Рамон узнал того типа из ресторана. Богач из Флориды, зовут Андерсон, увлекается всякими извращениями. Он был здесь одновременно с Мелоди, к тому же приехал один. Согласно договоренности с хозяином курорта, мистер Андерсон прибывает сюда по меньшей мере раз в месяц.

Кейд разглядел в темноте ее решительно задранный подбородок.

– Ты все это выяснила, пока я говорил по телефону? И кто на хрен этот Рамон?

– Именно так, а Рамон – бармен.

Они еще раз завернули за угол. Клубная музыка затихла. Канделябры, висевшие высоко на выкрашенных в темно-красный цвет стенах, давали совсем мало света.

– Эва, куда мы идем?