«Я просто применяю здравый смысл к общеизвестным фактам» — 2 - Яшико Сагамори

Где место демократии в этой кошмарной картине? Вот оно. Террористические организации открыто, не боясь ничего, действуют по всей Западной Европе. Чего же им бояться? Их защищает демократия.

Мусульманская иммиграция изменила Европу гораздо больше, чем все террористические акты против Соединенных Штатов изменили нашу страну. Между прочим, если вы не заметили, мусульмане в огромных количествах иммигрируют в США тоже. Они селятся на нашей земле и, защищенные нашей демократией, начинают подрывать ее изнутри.

Когда же мы наконец поймем, что никакие победы наших вооруженных сил на Ближнем Востоке не защитят нас от ни от аль-Каеды, ни от исламизации? Когда мы поймем, что все, что аль-Каеда в состоянии обрушить на нас, — не больше, чем дымовая завеса, цель которой — отвлечь наше внимание от продолжающегося вражеского вторжения? Когда мы поймем, что мирная бабушка в туго повязанном платке, терпеливо стоящая позади вас в очереди к кассе местного супермаркета, несет с собой такую разрушительную силу, о которой бин Ладен не может доже мечтать?

И если демократия на Ближнем Востоке действительно жизненно важна для Соединенных Штатов, то почему мы так упорно помогаем нашим врагам разрушить единственную демократическую страну этого региона?

Пол-акра и мул

Израиль

Глубокоуважаемые христиане!

Я — еврей, проживший среди вас всю свою жизнь. Некоторые из вас — мои ближайшие друзья. Некоторые из вас — мои возлюбленные родственники. Некоторые из вас — злобные антисемиты. Вы создали каждый язык, на котором я могу изъясняться. Вы сочинили большинство моих любимых книг. Вы написали большинство любимых мною полотен. Вы построили дома, в которых я жил, и машины, на которых я ездил. И даже большинство женщин, которых я любил в таком, казалось бы, еще недавнем прошлом, были христианками.

Много лет назад, когда я был молодым человеком, твердо уверенным, что мир устроен правильно, а населяющие его люди равны и мечтают об одном и том же, я попробовал пожить в мусульманской стране. Я многому там научился. Теперь я знаю, что люди равны только перед законом, причем только в тех немногих местах, где такой закон существует и соблюдается. Я знаю, что мечты многих людей страшнее наших самых страшных кошмаров. Главное же, я теперь знаю, насколько приятнее иметь дело с вами, мои дорогие христиане, чем с подавляющим большинством всех остальных представителей нашего с вами биологического вида. Так что когда христиане сделали мою жизнь в христианской стране, где я родился, невыносимой, я поехал жить в другую христианскую страну. Это произошло 23 года назад, но я до сих пор считаю, что это было второе самое правильное решение в моей жизни. Первым остается мое решение сделать предложение моей второй жене…

Я мог бы продолжать в этом ключе без конца. Вместо этого, я просто скажу: Я вас люблю.

Однако это письмо — не о любви. Оно посвящено гораздо более серьезным проблемам. Я пишу, чтобы поставить вас в известность, что вы передо мной в страшном долгу за две тысячи лет преследований и издевательств, которые продолжаются по сей день. Не трудитесь уверять меня, что ни один из вас ни разу не принял личного участия в погроме. Ни один из нас ни разу не принял личного участия в распятии (не считая четверти миллиона евреев, распятых римлянами на самой заре христианства), но наше личное неучастие еще ни разу не предотвратило ни одного погрома. Поэтому не удивляйтесь, если я откажусь считать ваше личное неучастие смягчающим вину обстоятельством.

Дальше — больше. Всё — абсолютно всё — в чем вы когда-либо обвиняли евреев, было ложью. Каждое, без единого исключения, обвинение, выдвинутое вами против моего народа в течение последних двух тысяч лет, было полной и абсолютной клеветой. Позвольте мне повторить, чтобы до вас лучше дошел смысл сказанного: Каждое, без единого исключения, обвинение, выдвинутое вами против моего народа в течение последних двух тысяч лет, было полной и абсолютной клеветой. Нет, мы не ангелы. Мы не безгрешны. Один золотой телец чего стоит. Но все наши коллективные грехи были нами совершены до христианства, до гибели Храма. Конечно, за последние двадцать веков отдельные несознательные евреи нарушали порой закон и совершали не вполне этичные поступки, хотя, как в абсолютных цифрах, так и в пересчете на душу населения, меньше, чем христиане. Но как народ, как община, мы невиновны совершенно ни в чем, что вы пытались нам пришить. Я знаю, что большинство христиан и кое-кто из евреев будут шокированы моим открытием и, возможно, откажутся мне поверить. Если вы разделяете их сомнения, то я приглашаю вас привести факты по делу. Приведите хотя бы один убедительный пример того, как мы травили колодцы, распространяли чуму, вызывали цунами, подмешивали кровь в тесто для мацы, писали «Протоколы», раздували статистику Холокоста, крали внутренние органы у арабских детишек, совершали акты агрессии или любые другие акты, который традиционно приводятся вами в оправдание ваших преступлений против моего народа. Например, попытайтесь доказать, что «палестинский народ» не является самой чудовищной антисемитской клеветой со времени окончания Второй Мировой войны. Если вам удастся меня опровергнуть, то я торжественно обещаю принять христианство. Но до тех пор, пока я все еще еврей, мое утверждение остается в силе: Мы — ваши невинные жертвы.

Не нравится? Придется пережить, потому что это — чистая правда.

Позвольте мне поделиться с вами историей, которая произошла со мной 25 лет назад в Москве. Мы с женой, которая в ту пору была на последнем месяце беременности, ехали куда-то в метро по своим делам. Народу в вагоне было сравнительно немного. Сесть было негде, но стоячих пассажиров, кроме нас двоих, почти не было. Одна из них, привлекательная, хорошо одетая женщина лет тридцати, а, может быть, моложе, стояла в двух-трех шагах от нас. Кто-то из сидевших прямо рядом с нами людей встал, и моя жена попыталась сесть на его место. Молодая женщина тридцати лет, а, может быть, моложе, набежала на нее и отбросила в сторону профессиональным хоккейным приемом. Я не преувеличиваю: если бы я ее не подхватил, она бы упала. Хоккеистка же тем временем с довольной улыбкой уселась на отвоеванное сиденье. Когда мужчина физически нападает на беременную женщину в присутствии ее мужа, он должен ожидать получения тяжких, возможно даже, фатальных телесных повреждений. Но что можно сделать женщине, напавшей на вашу беременную жену? Я беспомощно пролепетал:

— Вы что, не видите, что она беременна?

Хоккеистка ответила мне чистым, чуть ли не дикторским голосом, который, без усилия перекрыв все подземные шумы, прозвенел из конца в конец вагона:

— Жаль, что Гитлеру не дали вас всех прикончить, жиды-кровососы, — объявила она и, придав своему чудесному голосу оттенок лирической грусти, добавила: — Как было бы хорошо жить на планете, не отравленной вашей жидовской вонью.

Никто из пассажиров не среагировал. Все очень убедительно прикинулись слепыми и глухими. Мы с женой вышли на первой же остановке и дождались следующего поезда.

Представьте себе, у меня к этой женщине нет никаких претензий. Я ее никогда не видел ни до того, ни, слава Богу, после. Возможно, она была татаркой: татары — мусульмане и ненавидят евреев с чисто арабской страстью. Не исключено, что она была просто ненормальной в самом буквальном, медицинском смысле слова. Но вот слепоты и глухоты, внезапно поразившей наших случайных попутчиков, я до сих пор забыть не могу. У этого инцидента были десятки свидетелей. Я не ожидал, что кто-либо из них встанет грудью на защиту моей жены. Но я бы вспоминал этот эпизод совсем по-другому, если бы хоть один из десятков ехавших в этом вагоне людей сделал то, что любой минимально порядочный человек сделал бы в такой ситуации рефлекторно, не думая: уступил место беременной женщине, подвергшейся у него на глазах нападению. Я уверен, что эти люди повели бы себя иначе, будь мы с женой христианами, как они все. Но если бы мы были христианами, ничего этого не произошло бы.

Если у вас появится искушение объяснить этот эпизод различиями между неясными догмами российского православия и благородными канонами вашей собственной церкви, не трудитесь понапрасну. Случай, произошедший со мной в московском метро, продемонстрировал типичное поведение христиан по отношению к евреям. Дело не в том, что вы нас ненавидите — подавляющее большинство христиан никакой ненависти к нам не испытывают. Но разве возможно после двух тысяч лет злобной клеветы на нас не поверить собственной лжи хоть немножко? Вы уверяете нас, что у вас есть друзья-евреи. Наверное, есть. Но все-таки, кто убил Иисуса?

Давайте честно признаемся, что вы так и не простили и вряд ли когда-нибудь простите нас за совершенные вами против нас преступления. При этом мало кто из вас ненавидит нас настолько, чтобы мараться самому. Как правило, легко находятся энтузиасты, готовые это для вас сделать. Шестьдесят лет назад это были немцы. Сейчас это арабы. Благодаря их стараниям, ваши христианские руки остаются чистыми, как будто на них никогда не было еврейской крови. Как только вы покончите с наказанием устроителей следующего Холокоста, кто-нибудь охотно предложит свои услуги по устранению выживших евреев. Если, конечно, в этот раз будут выжившие.