Последний удар - Джессика Клер

Мой украинец. Одна только мысль отдаётся болью и сладкой пульсацией между ног, это восхитительно и пугающе одновременно.

Я захожу в комнату и бросаю пакеты на пол. Закрыв дверь, я плюхаюсь на кровать. Долгое время я просто лежу и размышляю. Моё окно открыто, но сегодня я в него даже не взглянула. Сегодня я не скучаю по звёздам. Сегодня я думаю о своём украинце.

Мой украинец. Как будто он принадлежит мне. Как будто он, как и я, скрывает свою глупую влюблённость. Он держал меня за руку. Купил мне новые трусики, потому что испортил купленные мной. Что вовсе не делает его привлекательным. Я повторяю себе это снова и снова, но всё равно открываю свой телефон, чтобы написать ему.

На моём дешевом страшненьком телефоне трудно набрать полное предложение, но я справляюсь:

Давай встретимся в кафе в конце улицы послезавтра вечером.

Если бы я предложила ему встретиться завтра, он бы подумал, что я навязчивая. Поэтому я добавила ещё один день, чтобы казалось, будто я действительно чем-то занята. Я думаю ещё секунду и отправляю:

В 18.00, идёт?

Затем я ложусь на кровать и начинаю ждать, не в силах пошевелиться, боясь потерять свой мир и мечты.

Мой телефон жужжит скорее, чем я ожидала. Я хватаю его, открываю и читаю сообщение:

Это не очень хороший район. Моя квартира безопаснее. Ты придёшь ко мне?

Трепет волнения тает от острого чувства беспокойства. Прийти в его квартиру? Теперь, когда у меня есть возможность отдышаться, я понимаю, что пойти означает то же, что и лечь в его постель с раздвинутыми ногами. Может, это было ошибкой? Просить его о кофе, как будто говоря «я хочу переспать с тобой»?

Я наивная, но не глупая. По какой-то причине это приглашение меня злит. И я мгновенно набираю:

Не важно.

Не важно? Я не встречался с тобой, однако пытаюсь быть хорошим. В твоей квартире? Так хорошо, Дейзи?

Я столбенею от его ответа.

Боюсь, я вынуждена отказаться.

Тяжело набирать сообщения на моём дурацком телефоне. Я должна постоянно нажимать на кнопки, чтобы пролистать до нужной мне буквы, но лучше так, ведь сообщения безопаснее разговоров.

Он отвечает немедленно:

Прости. Кофе нормально?

Он знает, что обидел меня. Каким-то образом он выкачивает весь мой гнев и заставляет чувствовать себя глупо. Может, на Украине принято приглашать девушку к себе в квартиру. Может, это не такое уж большое дело, если вы встречаетесь. Но мы не встречаемся, и я знаю, какая я простушка. Поллианна, как называет меня Рейган. Но эта Поллианна, в отличие от героини фильма, будет осторожной.

Поэтому я тщательно обдумываю ответ.

Хорошо.

Кофейня очень милая, хорошо освещенная, и расположена как раз в центре между нашими домами. Я могу сказать Рейган где я, и она заберёт меня. Если что-то пойдёт не так, я попрошу её прийти и увести меня. Кофейня достаточно безопасна. Он присылает ответ:

Я увижу тебя через два дня.

У меня свидание. «Нет, не свидание», — говорю я своему затуманенному уму. Это просто благодарность. Он купил мне одежду и прокатил на мотоцикле. И ничего больше.

***

Весь следующий день оказывается сплошным разочарованием. Я надеваю скромный свитер поверх блузки с белым воротником и широкие брюки. Волосы затягиваю в конский хвост и накрашиваюсь. Я выгляжу так, будто готовлюсь идти в церковь. Я разношу своё резюме во все близлежащие офисы и заполняю анкеты во всех магазинах. В большинстве из них в работниках не нуждаются. Экономика в упадке и время года неподходящее, да и у меня ещё нет никакого опыта работы. Единственное, что выгодно меня отличает, это готовность работать в любое время и за любые деньги.

В конце концов, я нахожу место на заправке и в ресторане, где нужны люди для работы в вечернюю смену. Мне обещают позвонить.

Поиск работы окончен, я возвращаюсь домой и просиживаю в подавленном состоянии весь вечер. Жаль, что я не назначила встречу с Ником на сегодня, но мне нужно казаться сильной, независимой женщиной. Ненавижу это.

Следующий день проходит практически так же. Поиски работы до обеда, так как позже я уже не могу, потому что хочу прийти в кофейню пораньше и занять столик. В магазине на углу я покупаю новый блеск для губ, чтобы выглядеть для моего украинца лучше всех. Я занимаю столик в приватной кабинке в задней части кофейни, открываю газету в поисках объявлений о работе и начинаю ждать.

И ждать.

И ждать.

Стрелка часов почти доходит до половины шестого, когда я понимаю, что меня предали.

Глава 4

НИКОЛАЙ

Я рад, что она отказалась от приглашения в мою квартиру. Оглядываясь вокруг, я понимаю, что мне нужно как можно скорее обставить эту квартиру мебелью, чтобы она выглядела презентабельно. Интересно, согласилась бы Дейзи помочь мне в этом или нет? Расположение этой квартиры идеально, в угловой части второго этажа. Достаточно высоко, чтобы никто не смог в неё залезть, и достаточно низко, чтобы я смог спрыгнуть из окна без травм. Угловое расположение даёт мне большой обзор. К тому же, она достаточно близка к лестнице, чтобы я мог спуститься к противоположному дому. Я не проверял, беспокоясь, что меня могут увидеть, но это пространство можно пересечь с помощью ремня по стальному тросу.

Я заглядываю в квартиру напротив моей, на пролёт выше квартиры Дейзи. Внутри находятся два студента, живущих вместе. У них неопрятное жильё, наполненное пустыми пивными банками и коробками из-под пиццы. В перерывах между занятиями они играют в видеоигры. Мне интересен их интерьер. Сегодня вечером я хочу заказать доставку мебели. Диван. Стол. Но кровать я хочу выбрать лично. Дейзи достойна только лучшей кровати. Я трясу головой. Из-за такого количества времени, проведённого в одиночестве, я начинаю бредить. Как будто Дейзи когда-нибудь окажется в моей кровати.

Рабочий телефон оповещает о входящем сообщении. Это не Дейзи. Ей я дал свой личный номер. А в личном мобильном у меня только три номера. Александр, Дениэл, а теперь и Дейзи.

Позвони мне.

Сообщение от Жуля Лоуренса, фальсификатора документов и компьютерного хакера, с которым я раньше работал. То, что он связался со мной, вызывает тревогу. Я перезваниваю.

— Алло, — говорю я, когда он берёт трубку.

— Николай, — пыхтит он мне в ухо. — Мне так стыдно, прости.

Он всхлипывает. Извинения — всё, что мне нужно, чтобы понять. Он продал меня.