Левые коммунисты в России. 1918-1930-е гг. - И. Рисмухамедова

1. «РАБОЧАЯ ПРАВДА»

Группа «Рабочая Правда» образовалась осенью 1921 года. По-видимому, она состояла из представителей интеллигенции и зародилась в среде вокруг «Пролеткульта», идейным вдохновителем которого являлся А. Богданов, партийный теоретик, споривший с Лениным по вопросам философии в первые годы XX века и игравший видную роль в «левых» течениях большевизма того времени. В своем обращении 1922 года «Рабочая правда» характеризовала нэп как «восстановление нормальных капиталистических отношений», свидетельство тяжелого поражения российского пролетариата:

«Рабочий класс России дезорганизован, в умах рабочих царит путаница: в стране ли они «диктатуры пролетариата», как неустанно повторяет устно и печатно Коммунистическая партия, или в стране произвола и эксплуатации, в чем убеждает их на каждом шагу жизнь? Рабочий класс влачит жалкое существование, в то время как новая буржуазия (т. е. ответственные работники, директора заводов, руководители трестов, председатели исполкомов и т.д.) и нэпманы роскошествуют и восстановляют в нашей памяти картину жизни буржуазии всех времен».

По мнению «Рабочей Правды», советское государство стало представителем «общенациональных интересов капитала и лишь руководящей аппаратом государственного управления и регулирования хозяйства организаторской интеллигенции». Одновременно рабочий класс лишился своих органов защиты, профсоюзов, и своей классовой партии. В обращении «Рабочей Правды» XII съезду партии в 1923 году, говорилось, что «современные российские профсоюзы влачат жалкое существование, превратившись из организаций защиты экономических интересов рабочих в организации защиты интересов производства, т.е. госкапитала в первую очередь» (Социалистический вестник. 1923, № 19, с. 13).

Относительно партии в «Обращении» 1922 года говорилось: «РКП стала партией организаторской интеллигенции. Пропасть между РКП и рабочим классом все больше углубляется».

Поэтому члены группы заявляли о своем намерении работать над созданием подлинной «партии российского пролетариата», хотя признавали, что «работа предстоит долгая и упорная, и, в первую очередь, идеологическая».

Хотя относительно скромные цели «Рабочей Правды» как будто отражали понимание поражения, которое потерпел класс, и, следовательно, объективных пределов революционной деятельности в подобный период, видение ею ситуации было крайне искажено противоречивыми представлениями о характере переживаемой исторической эпохи и стратегических задачах пролетариата в целом. Основываясь, возможно, на идее Богданова о том, что пока пролетариат не созрел как организаторский класс, социалистическая революция является преждевременной, группа полагала, что перед революцией в России стояла задача положить начало стадии капиталистического развития:

«После успешной революции и гражданской войны перед Россией открылись широкие перспективы быстрого превращения в страну передового капитализма. В этом несомненное и огромное достижение революции в октябре» («Обращение» 1922 г.).

Такое видение перспектив привело «Рабочую Правду» и к отстаиванию странных идей в области международной политики: призыву к сближению России с «прогрессивными» капиталистическими режимами Америки и Германии против «реакционной» Франции. Одновременно группа, кажется, почти или вовсе не имела контактов с левокоммунистическими фракциями за пределами России.

Несомненно, именно подобные воззрения дали основание «Рабочей группе» Мясникова заявить о том, что она «не имеет ничего общего с так называемой «Рабочей Правдой», которая пытается выбросить все, что было коммунистического в революции 1917 года, и, следовательно, является совершенно меньшевистской» (Workers' Dreadnought, 31 May 1924.). Хотя в своем Манифесте 1923 года «Рабочая группа» признавала, что такие объединения, как «Рабочая правда», группа «Демократического централизма» и «Рабочая оппозиция», включали в себя немало искренних пролетарских элементов, которых мясниковцы призывали объединиться на основе собственных программных документов.

Во времена русской революции тех, кто говорил о неизбежности движения России по буржуазному пути, отождествляли, как правило, с меньшевиками. Но в свете последующего опыта мы предпочли бы сравнить позиции «Рабочей Правды» с выводами, к которыми пришли немецкие и голландские левые в 30-е гг. Как и российская группа, последние удачно проанализировали некоторые аспекты государственного капитализма, но совершили ошибку, заключив, что русская революция изначально была делом интеллигенции, создававшей государственный капитализм в стране, которая не созрела для коммунистических преобразований. Иными словами, позиции «Рабочей Правды» могут быть охарактеризованы как воззрения революционного течения, деморализованного и дезориентированного поражением революции и в силу этого пришедшего к сомнению в том, что революция эта изначально носила пролетарский характер. В отсутствие четких и последовательных критериев анализа перерождения подобный уклон был неизбежен, особенно в таких тяжелых условиях, с которыми приходилось иметь дело российским революционерам после 1921 года.

Но, несмотря на некоторый пессимизм и склонность к абстрактному теоретизированию, «Рабочая Правда» без колебаний приняла участие в стихийных забастовках, которые охватили Россию летом 1923 года, пытаясь внести в общеклассовое движение политические лозунги. В результате на группу обрушились репрессии, и уже вскоре она была разгромлена органами ГПУ.

2.«РАБОЧАЯ ГРУППА» и КОММУНИСТИЧЕСКАЯ РАБОЧАЯ ПАРТИЯ

Мы видели, что слабость таких групп, как«Рабочая оппозиция» и «Рабочая Правда», была связана с недооценкой ими международных аспектов рабочего и коммунистического движения. Наиболее же интересными и значимыми представляются те течения в российском левом коммунизме, которые подчеркивали интернациональный характер революции и необходимость объединения революционеров всего мира.

По своим воззрениям представители этих течений были очень близки немецкой КРПГ и родственным ей организациям.

3 и 17 июня 1923 года газета «Уоркерс' Дредноут» опубликовал заявление организации, которая образовалась незадолго до этого и приняла название «Группа революционно-левых коммунистов (Коммунистическая рабочая партия) России». В заявлении говорилось, что она вышла из «социал-демократической Российской коммунистической партии, погрузившейся в делячество» (WD, 3 June); и хотя члены группы выражали готовность «поддержать все, что еще остается революционного в РКП», а также солидаризировались со «всеми требованиями и предложениями "Рабочей оппозиции", которые имеют подлинно революционную направленность», они настаивали на том, что «реформировать РКП изнутри невозможно, во всяком случае, "Рабочая оппозиция" на это не способна» (Ibid., 17 June). Группа осуждала попытки большевиков и Коминтерна заключить компромисс с капиталом как в России, так и за рубежом. и. в частности, критиковала коминтерновскую политику «единого фронта», заявляя, что последняя служит орудием «восстановления мировой капиталистической экономики» (там же). Оценивая действия большевиков и Коминтерна как переход на оппортунистический путь, способный лишь привести их к интеграции в капитализм, группа полагала, что настало время создавать коммунистическую рабочую партию в России, связанную с КРП Г в Германии, КРП в Голландии и другими секциями Коммунистического Рабочего Интернационала.[21]

Последующая эволюция этой группы в точности не известна, но, по всей видимости, она была тесно связана с «Рабочей группой» Мясникова – можно даже предположить, что «КРП» 1922 года являлась прямой предшественницей РГ. 1 декабря 1923 года «Уоркерс' Дредноут» сообщил, что его редакция получила манифест «Рабочей группы», посланный российской КРП одновременно с протестом против ареста в России Мясникова, Кузнецова и других активистов. В 1924 году КРП Г опубликовала на немецком языке Манифест и характеризовала «Рабочую группу» как «российскую секцию IV Интернационала». Как бы то ни было, с этого времени выразителем принципов левого коммунизма, аналогичных идеям КРПГ, стала в России группа Г. И. Мясникова.

Гавриил Мясников, рабочий с Урала, получил известность в большевистской партии в 1921 году, когда, сразу же после решающего X съезда, потребовал «свободы печати для всех, от монархистов до анархистов». Несмотря на все усилия Ленина, направленные на то, чтобы отговорить его от агитации по этому вопросу, Мясников не отступил и в начале 1922 года был исключен из партии. В феврале-марте 1923 года он вместе с другими активистами создал «Рабочую группу Российской Коммунистической партии (большевиков)», которая накануне XII съезда РКП издала свой Манифест. Группа начала подпольную работу среди партийных и беспартийных рабочих и, по некоторым данным, активно участвовала в забастовках лета 1923 года, призывая к массовым манифестациям и пытаясь политизировать по существу оборонительное классовое движение. Участие мясниковцев в забастовках внушило ГПУ уверенность, что они представляют собой реальную угрозу; аресты ряда ведущих активистов группы нанесли ей серьезный удар. Но, как мы видели, она продолжала свою подпольную работу, хотя и в ограниченных масштабах, вплоть до начала 1930-х гг.[22]