Кот в красной шляпе - Саша Суздаль

- Ах, как некстати эти заседания, - огорчилась Маргина, - я хотела бы сама слетать туда и все увидеть своими глазами.

Джунгли неожиданно закончились, образуя круглую площадку, метров сто в диаметре посередине которой возвышалось цилиндрическое, абсолютно черное, зеркальное сооружение. Мы застыли, не представляя, что предпринять. Хамми побежал влево, вокруг сооружения, потом вернулся и бросился вправо, потом снова влево. При этом он впервые за все время издавал писклявые, нетерпеливые звуки. И справа из-за сооружения появилось нечто быстрое, текучее и такое же черное как сооружение. Голова наполнилась чем-то грозным и вязким, сковывая мысли. Адам, шедший впереди, вскинул пистоль, но его рукой остановила Элайни:

- Стой, Адам! – и тут возвратился пищащий Хамми, вскочил на это черное и, как ртуть, принялся наматывать на нем круги. В воздухе раздались непрерывные цикады невидимых сверчков, и вокруг нас разлилась незримая благодать. Хамми, как в кино, непрерывно менял свою форму, мелькали наши лица, Глюка и даже Маргины. Черное бесформенное существо как бы повторяло, меняясь, эти лица, окутывая и защищая Хамми черными бесформенными руками.

- Так это же мама Хамми! – улыбаясь, всплеснула ладошками Байли.

- Какая мама? – спросил я.

- Хенк, мы уже с ней встречались, я чуть не погибла тогда. Теперь понятно – мама хотела защитить Хамми. – Я придвинулся поближе к Байли, мало ли чего эта тварь подумает!

- Мы её назовем Хаммимама, - засмеялась Байли. Между тем Хамми и его Хаммимама закончили бурные изъявления радости, и подошли к нам. Глюк осторожно двинулся к Хамми и тут из Хаммимамы появилась человеческая рука и неожиданно погладила кота. Кот вздрогнул и присел, но быстро начал тереться мордой о руку. Хаммимама вся превратилась в человека с невыразительным черным лицом, все время меняющим облик.

- Я Хранитель – пропищала Хаммимама.

- О, так она не мама, она - папа! – воскликнула Байли.

- Очень интересно, - сказал доктор Фрост, выходя вперед и протягивая Хаммипапе руку. – Я доктор Фрост.

- Док-тор Фрост, - повторил Хаммипапа. Вернее думал, а не говорил, так как я не заметил, чтобы его рот открылся хотя бы на миллиметр. Нам пришлось, ради приличия, представится, при этом Хаммипапа повторял имя представившегося и, как манекен, жал руку.

- Про-шу со мной!- жестом пригласил нас Хаммипапа и, переливаясь, его черная фигура поплыла вперед, вдоль черного сооружения.

- Интересно, - сказал Перчик, - почему Хамми может быть цветным, а его папа нет.

- Потому что Хамми – маленький, – засмеялась Байли, - а все взрослые – скучные и бесцветные.

- Я тоже такой же? – спросил доктор, прижимаясь к дочери.

- О нет, папа, - сказала, улыбаясь Элайни, - ты у нас сияешь как радуга.

Хаммипапа остановился, провел пальцем по темной стене сооружения и в нем возникло большое, в рост высокого человека, отверстие.

- Про-ходите, - сообщил нам Хаммипапа, и мы шагнули в дырку. Внутри темной штуковины было очень даже светло. Мы попали в какой-то зал, который как-то непонятно, прямо у нас на глазах, изменился, пока не приобрела законченную форму. Посредине стоял длинный, овальный, сервированный стол, уставленный всевозможными наедками, причем их было так много, что явно указывало на какую-то ненормальность.

- При-саживайтесь, - сказал Хаммипапа, - подкрепитесь с до-роги.

Мы с опаской уселись за вполне человеческие кресла, и как-то непроизвольно никто не начинал есть. Хаммипапа в образе человека сидел на одном конце стола, а напротив него, как-то так получилось, сидел доктор Фрост. Хамми сидел рядом с папой, возле него Байли, потом я, с другой стороны Адам, Элайни и Перчик. Наступила неловкая тишина. Хаммипапа взглянул на нас, помолчал, потом взял рукой что-то со стола и положил в рот. Хамми, глядя на своего папу, тоже положил себе что-то в рот.

- Уго-щайтесь, - пригласил Хаммипапа и мы, потихоньку и настороженно, принялись пробовать кушанья. Байли кормила Хамми - рыжего кота. Вкладывала в его открытый рот кусочек и Хаммы, как капкан, щелкал и глотал. Глюк сидел возле Элайни и, ревниво глядя на Хамми, повторял его движения. Элайни и Байли смеялись.

- Байли, не переводи еду, ты же знаешь, что Хамми ничего такого не ест! Кушай сама, - шепнул я Байли. Возле меня глубокая расписная миска была горкой наполнена чем-то похожим на мясо в тесте. Я попробовал – действительно, мясо в тесте и очень вкусное.

- Байли, попробуй – вкуснотище, - шепнул я Байли. Она для приличия попробовала один, но потом все равно уткнулась в свой разноцветный салат. Мисочку я прилежно навернул сам, потом попробовал запеченное мясо, еще что-то, запил это каким-то видом компота и был сытым по самую завязку. Все потихоньку жевали. Интересно – откуда этот Хаммипапа знает о наших вкусах и кто это все готовил. Все насытились и, по-моему, тоже задавались такими же вопросами. Еда тут же исчезла, показывая идеально чистый стол. «Прямо как в сказке», - подумал я.

- Я Хранитель, – опять сообщил нам Хаммипапа, - а это моя станция. По вашим меркам, много тысячелетий назад здесь был оставлен маяк и появился я, оставленный для присмотра за данным участком Вселенной. По вашим понятиям я – вечный. Меня нельзя убить, - он соорудил на лице улыбку и посмотрел на Адама. Потом вдруг рассыпался мелкими шариками по всему полу и тут же собрался. Глюк, сидящий у Элайни на руках, зачарованно дернулся. Хаммипапа продолжил:

- А вот его, - он показал на Хамми, - можно, поэтому я его оберегаю. Хамми, - он снова улыбнулся своей странной улыбкой, - как вы его называете, это частичка меня. Он растет, но очень медленно. Я знаю, зачем вы пришли. Вас, - он показал на доктора, - интересует «Камень силы». Вы, - он показал на Адама, - желаете попасть домой. Я вам помогу, - сказал Хаммипапа, потом остановился, помолчал и добавил, - но я не уверен, что это то, что вы хотите.

- А как вас звать?- спросила, улыбаясь Байли. Хаммипапа улыбнулся и ответил ей:

- Мы себя не называем, так как вы,- потом взглянул на Хамми и добавил, - но мне нравиться, как вы нас называете!

У нас было тысячи вопросов, но мы молчали. Хаммипапа поднялся и сказал:

- Я покажу вам «камень силы», идите за мной! – он подошел к стене, и она исчезла, как иллюзия, превращая всё пространство в зал, посредине которого возвышалось сооружение в виде конуса, нацеленное на отверстие в потолке. На самом верху сооружения играл бесконечными цветами радуги кристалл, вытянутый, острый как пика.

- Вот это «кристалл силы», как вы его называете, - сказал Хаммипапа. – На самом деле это излучатель связи. Когда-то, давным-давно, здесь была одна женщина, фея, по-вашему, вот поэтому вы, по-видимому, и знаете об этом кристалле. Я мог бы тебя переместить, - обратился он к Адаму, - но не знаю координат твоего мира, а их – миллиарды. Вы можете использовать «кристалл силы» но я не уверен, что он вам поможет. Так вы уж устроены, что вам надо попробовать, и я вам разрешаю его использовать, – Хаммипапа замолчал, а потом подошел к доктору и сказал:

- Я не знал, что излучатель так действует на вас, я имею в вид «ЯВЛЕНИЕ», как вы его называете, – он посмотрел на удивленные наши лица. – Я читаю ваши мысли. И Хамми, между прочим, тоже, – он подождал и продолжил,- я постараюсь что-нибудь придумать, как вас защитить. А теперь можете отдохнуть, а завтра, - он подошел к Элайни и Адаму, - вы можете использовать кристалл по вашему усмотрению.

Элайни и Адам растерянно посмотрели на нас. Ага, попались голубчики! Даже слепому видно, что они не могут друг без друга. Как мы с Байли. Точнее, как я с Байли, а вот Байли надобно бы спросить. Да - дела!

Хаммипапа превратил зал, в открытую террасу, на которой появились шезлонги. На другой стороне здания к нему примыкал заливчик с песчаным пляжем, и мы тут же бросились туда искупнуться и поваляться на песочке. «Да он волшебник – этот Хаммипапа!» – подумал я, снимая на ходу с себя одежду и прыгая в воду. Мы резвились на мелководье, а доктор Фрост лежал на берегу вместе с Глюком и грелся на солнышке. Хамми играл вместе с нами, читая наши мысли и превращаясь то в рыбку, то в акулу и пугая, визжащих от восторга Байли и Элайни. Набегавшись, мы падали на песок и плавились на солнышке. Какое счастье!

- Я считаю, что нам нет смысла затевать прения, а нужно сразу перейти к сути вопроса – голосованию списка комиссии по расследованию, - объявила фея Иссидия сразу по открытию вечернего заседания. Фея Маргина поднялась со своего места регента и сказала:

- Фея Иссидия, как обычно спешит, принимая желаемое за действительное. Но я согласна с ней, что нет смысла затевать прения, так как перед нами сейчас стоит совсем не задача определения законности правонаследия короны, а вопрос жизни и смерти нашего государства, - феи загудели, как пчелы в улье, но Маргина решительно подняла руку: