Наследники Че Гевары - Андрей Манчук

Прохладный вечер на горе Касьюн. Старая авраамическая легенда называет ее «горой первоубийства». Согласно преданию, огородник Каин прервал здесь жизнь своего менее удачливого брата-животновода — в каменной пещере под названием «Глотка», вскрикнувшей от ужаса перед содеянным преступлением. Вход в эту дыру в самом деле похож на распахнутый в крике человеческий рот. Стоя на вершине горы, над сияющим морем ночного Дамаска, я вспоминал слова нашего колоритного водителя из породы арабских шоферов. Он остроумно вывел от Каина родословную нынешних врагов Сирии и всей нашей планеты — империалистов.

Пожалуй, библейский первоубийца действительно годится им в праотцы. Может быть, именно потому они с такой ненавистью стремятся смешать с кровью пески Ближнего Востока. Мир сильно изменился с библейских времен, и здешние камни уже не кричат о массовых преступлениях новых каинов. Но почему о них так часто молчим мы — люди?

КОРЕЙСКИЕ ЗАПИСКИ

Мифология, или Корейцы едят траву. Самокритика автора. Неожиданная Корея.

Первый миф об этой стране растаял прямо в воздухе, где-то над акваторией Желтого моря (здесь настоятельно рекомендуется называть его Западно-Корейским), на борту самолета авиакомпании «Эйр Коре». Той самой легендарной компании, которая традиционно возглавляет world top самых опасных авиаперевозчиков, со строгим запретом пролета над территорией Евросоюза. Мы слышали немало страшилок о распадающихся в полете «Ту-104» и летчиках-камикадзе, летающих без диспетчерской поддержки — «по приборам». Агрессивная позиция Южной Кореи и США действительно мешает КНДР полноценно присоединиться к международным аэронавигационным системам, однако это пока не сказывается на безопасности ее самолетов. Старенькая «тушка» оказалась вполне комфортным бортом. Ее экипаж впоследствии обеспечил нам образцовую посадку в пыльной буре Пекина, а стюардессы с обязательными значками Ким Ир Сена на груди разносили завтрак, где среди прочих блюд значилась душистая отварная трава.

Трава. Ну конечно. «Корейцы едят траву», — говорили нам знатоки корейской действительности, изучавшие ее по сообщениям НТВ, CNN и «Fox News». Они правы. Корейцы — как северные, так и южные — действительно регулярно употребляют в пищу образцы полевой и лесной флоры. В единой традиционной кухне разделенного полуострова можно найти множество травяных блюд, включая знаменитые листья папоротника, лесной колокольчик, полынь и обыкновенный лопух, которым и угощали нас на борту «Эйр Коре». Описывая голод середины 90-х годов, честные СМИ свободного мира почти не слукавили. В то время жители КНДР в самом деле собирали и ели траву — точно так же, как делали это раньше. Они едят ее и сегодня, когда на прилавках местных магазинов можно купить практически любую пищу.

Употребление собачьего мяса также принято связывать с голодной жизнью корейцев. В действительности на их стол попадают только откормленные животные специальных пород. Простые дворняги бегают по корейским улицам без особой опаски закончить свою жизнь в ароматном супу.

Немного смешные примеры — и, вместе с тем, почва для неутешительных выводов. Мифология, заботливо созданная вокруг Северной Кореи (не без пассивной помощи ее руководства) напомнила ворох домыслов и предрассудков, который обрушился на нас раньше, перед поездкой в Чечню. Всякая изолированная страна, окутанная пеленой пропаганды империализма — этим покрывалом Майи, — поражает контрастом между своей действительностью и вымышленным телевизионным образом. Очень жаль, что мы часто спешим принять его за чистую монету (которой и оплачено создание этих иллюзий). По приезду домой, мне поначалу не хотелось поднимать интересную тему Кореи — настолько живучими и укоренившимися оказались эти предрассудки, подчас затронувшие сознание критически мыслящих людей.

Автор этих записок должен признать: он также подпал под влияние мифов о КНДР. То, что я слышал о жизни этой страны, заставляло готовиться к тяжелым картинам ущербной и уродливой жизни. Действительность Народной Кореи неожиданно оказалась совсем другой — интересной и глубоко человечной. Она вовсе не сводится к поклонению живым и мертвым богам, как это нередко представляем себе мы, решительные противники всяческих культов. Эта страна не является безнадежно бедной, в той степени, в которой мы привыкли ее себе представлять — особенно, в сравнении с любой «нормальной» и «свободной» страной Третьего мира. В то же время, она поражает богатством человеческой культуры, которое, несомненно, имеет социалистическую природу. Лишенные некоторых необходимых и многих сомнительных благ, корейцы имеют немало существенных преимуществ перед жизнью нашего мира. Нам есть в чем завидовать этим людям. Ценой автаркии и непрерывной войны с крупнейшими капиталистическими хищниками Тихоокеанского региона, они отстояли многие завоевания, потерянные нами без всякого трепыхания и намека на бой. Их глупую и наивную показуху компенсирует то, что им действительно есть чего показать. Улыбки и непосредственность корейских детей — вкупе с цветущими чиндалле и чистым прозрачным воздухом, таким нетипичным для мегаполиса, — вот то, что создавало нам настроение «Апрельской весны» в Народной Корее. Эти дети заслуживают того, чтобы мы не делали пугало из их родины.

Мир Северной Кореи не имеет никаких мировых аналогов. Это нонсенс, недоразумение на политической и экономической карте буржуазной Азии. Страна дворцов пионеров (дворцы вождей обычны и для всех остальных азиатских стран), зажатая между сырьевым безлюдьем Сибири, потогонным муравейником Китая и потребительским адом Японии. Множество могущественных врагов делает ее существование хрупким, и погружает в туман будущее этого мира. Нам нужно смотреть на него теперь, пока он существует.

А раз так, мы хотели бы выработать свой, объективный взгляд — без указанной мифологии и без глянцевой, прикрашенной картины корейской жизни, честно показав проблемы и недостатки, которые бросились нам в глаза. Нам хотелось бы обойтись без хвалебного стиля профессиональных «друзей Кореи», и без недобросовестного злопыхательства, нередкого у предвзятых туристов.

Эти очерки передают личные впечатления автора и никак не претендуют на целостную картину жизни КНДР. Благодаря моим товарищам по украинской делегации, некоторые из которых уже бывали в Пхеньяне, и даже жили в КНДР, я смог лучше разобраться в ряде важных аспектов корейского быта. Однако это лишь показало, как много еще предстоит узнать об этой стране. Хотелось бы, чтобы этот текст вдохновил на знакомство с ней других непредубежденных людей, которым также стоит увидеть весну Народной Кореи.

Запретный Телефон. Флаги над рисом. «Апрельскал весна». Пятидесятые наяву. Феи корейских дорог. Пхеньян под ногами.

На пустом аэродроме, прямо у трапа, нас фотографировали для газеты «Нодон Синмун» — местного аналога советской «Правды», самого тиражного из печатных изданий Азии. На каждый десяток жителей КНДР приходится один экземпляр этой газеты. Молодые люди во френчах, с военной выправкой, провели украинцев в таможенный терминал для гостей. Перед поездкой мне прожужжали все уши о запрете на мобильные телефоны. Их якобы обязательно отбирают у каждого, кто рискнул взять в Корею этот аппарат — а потом отказываются возвращать его назад. Действительно, каждая из двух таможенных анкет спрашивала про мобильный телефон, а позже об этом вежливо справился сотрудник корейской таможни. Мифы свободного мира еще жили во мне, и потому я умолчал о своей мобилке, нарушив законодательство Народной Кореи. Впоследствии мне было неловко за этот поступок. Таможенники «самого закрытого государства планеты» не только не обыскали наши личные вещи, но даже не пронесли их через обычный металлоискатель. Занятная параллель с унизительным шмоном на границах ЕС и прочих цивилизованных стран.

Телефон не тронули и потом, в гостинице — нет никаких сомнений, что пресловутое местное КГБ (так часто именуют Министерство общественной безопасности КНДР) не посягнуло на наши беззащитные сумки. Я также уверен, что корейцы вернули бы мне мобильный. Вместе с паспортами, которые были деликатно отобраны при въезде в Народную Корею. Мы не особенно возражали. Документы ни разу не пригодились в этой стране, а нам вряд ли бы удалось найти более надежное место для их хранения.

Автобус увозил нас из аэропорта. Дорога к Пхеньяну тянулась вдоль чеков — полузатопленных площадок, где уже пробивался первый в этом сезоне рис. Красные флаги, подсвеченные утренним солнцем, реяли над нежно-зеленой рассадой. Шесть или семь подобных знамен, воткнутые в сырую землю, рядком стояли у каждого чека. Крестьяне в сапогах и демисезонных куртках пололи грядки и отводили воду из мелиоративных каналов. В их руках были видны мотыги и штыковые лопаты.