Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вcтавлен проп. отр.] - Терри Гудкайнд

Кэлен подумала и обратилась к капитану Циммеру:

— Капитан, поднимайте своих людей. Пока мы собираемся, можете напомнить Джеганю, что наши мечи еще остры.

Капитан, ухмыльнувшись, прижал кулак к сердцу. Кэлен оглядела всех присутствующих.

— Я намерена заставить Орден оплачивать кровью каждую пядь. Если это все, что я могу, то я буду это делать до последнего дыхания.

Глава 53

Нестерпимо воняло нечистотами. Ричард стер пот со лба. Наконец-то впервые за весь долгий путь на перегруженном фургоне его начал чуть-чуть обдувать легкий ветерок.

Отвлекшись от мыслей о том, что Кэлен с Карой уже давно покинули безопасное убежище в горах, он заметил непривычное для столь позднего часа движение на улицах. То и дело сновали темные фигуры и ныряли в темные дома. Свет из открывающихся дверей на миг освещал проезжую часть. Луны не было, и Ричарду показалось, что из еще более темных переулков за ним кто-то наблюдает, дожидаясь, когда он проедет дальше. За грохотом колес фургона он не слышал, говорят они что-то или нет.

Свернув на ту улицу, которая вела к углежогу, Ричард вынужден был остановиться: какие-то люди с длинными копьями перекрыли ему дорогу. Один из них схватил лошадей под уздцы. Другие окружили фургон, направив на Ричарда копья. Это были гвардейцы.

— Что ты тут делаешь? — спросил ближайший гвардеец. Ричард спокойно ответил.

— Я меня есть специальный пропуск для поездок по ночам. Это для императорского дворца.

Обычно слов «императорский дворец» было достаточно, и его всегда пропускали.

Гвардеец погрозил пальцем.

— Коли у тебя есть пропуск, то покажи.

Похоже, нынче ночью гвардейцы решили проявить рвение. Ричард вынул свернутую бумагу из кожаного мешочка, который носил под рубашкой, и протянул гвардейцу. С металлическим скрипом солдат открыл заслонку лампы и посветил на бумагу. Еще несколько голов склонилось над пропуском, читая содержание и изучая печати. Все было подлинным. Ну еще бы — этот пропуск обошелся Ричарду в небольшое состояние.

— Можешь ехать. — Гвардеец протянул Ричарду пропуск. — Ничего необычного в городе по дороге не видел?

— Необычного? Что вы имеете в виду?

Гвардеец хмыкнул.

— Если бы видел, то не спрашивал. — Он махнул рукой. — Двигай.

Ричард даже не шелохнулся.

— В городе неспокойно? — Он стал озираться, изображая испуг. — Появились разбойники? Мне грозит опасность? Если опасно, то я поверну обратно.

Гвардеец издевательски заржал.

— Да нечего тебе бояться! Просто некоторые несознательные граждане устроили небольшой тарарам, потому что им больше нечем заняться.

— И только? Вы уверены?

— Тебя ждет работа для дворца. Вот и выполняй ее.

— Да, сударь. — Ричард дернул поводья. Тяжелый фургон тронулся дальше.

Он не знал, что происходит, но сильно подозревал, что гвардейцы заняты отловом очередных мятежников для допроса. Скорее всего им очень хочется побыстрей вернуться к себе на квартиры, так что всякий, кто попадется к ним в лапы, скорее всего будет объявлен мятежником со всеми вытекающими последствиями. Несколько дней назад арестовали одного из работников Ицхака. Он перебрал домашней наливки и слишком рано ушел с собрания. Домой он так и не пришел. Несколько дней спустя до Ицхака дошли сведения, что тот человек сознался в преступлениях против Ордена. Его жену и дочь тоже арестовали. Жену, сознавшуюся в том, что она скверно отзывалась об Ордене и плохо думала о своих соседях, выпоров, отпустили. Дочь пока еще не выпустили. Никто даже не знал, где ее содержат.

Ричард потихоньку добрался до окраины, дальше простирались поля. Он вдохнул полной грудью аромат свежевспаханной земли. Огни редких ферм мерцали как одинокие звезды. В лунном свете Ричард разглядел очертания леса. Когда он въехал на территорию углежога — углежог, нервный малый по имени Фаваль, быстро подскочил к фургону.

— Ричард Сайфер! Вот и ты! Я уже начал беспокоиться, думал ты не приедешь.

— Почему?

Углежог тоненько засмеялся. Фаваль часто смеялся совершенно несмешным вещам. Ричард понимал, что просто он такой. Фаваль был нервный мужичок, и своим смехом не хотел никого обидеть, он просто-напросто ничего не мог с собой поделать. Однако многие избегали его из-за этого странного смеха, опасаясь, что он сумасшедший — поскольку это наказание, как они считали, которым Создатель карает грешников. Другие злились на него, потому что думали, что он смеется над ними. От этого Фаваль лишь еще больше нервничал и соответственно еще больше смеялся. У него не хватало передних зубов и нос был кривой, поскольку не раз бывал сломан. Ричард понимал, что углежог действительно ничего не может с собой поделать, поэтому никогда на него не обижался. В конечном итоге Фаваль полюбил его.

— Не знаю. Я просто подумал, что ты можешь не приехать.

Фаваль беспомощно заморгал. Ричард был несколько озадачен.

— Фаваль, я же сказал, что приеду. С чего ты вдруг решил, что меня не будет?

Фаваль потеребил ухо.

— Да так.

Ричард слез с фургона.

— Меня остановили городские гвардейцы…

— Нет! — Хохоток Фаваля разорвал тишину. — Чего они хотели? Они о чем-нибудь тебя спрашивали?

— Спросили, не видел ли я чего необычного.

— А ты не видел. — Он хихикнул. — И они тебя отпустили. Ты ничего не видел.

— Ну, вообще-то видел я того парня с двумя головами.

В тишине стрекотали сверчки. Фаваль моргал, раскрыв рот от изумления.

— Ты видел человека с двумя головами?

На сей раз расхохотался Ричард.

— Да нет, Фаваль, не видел. Я просто пошутил.

— Да? Ну, так это не смешно.

Ричард вздохнул.

— Наверное. Ты подготовил уголь? Мне еще предстоит долгая ночь. Виктор ждет металл, а Приска — уголь, иначе, по его словам, ему придется закрывать лавочку. Он сказал, что ты не выполнил его последний заказ.

Фаваль захихикал.

— Я не мог! Я хотел, Ричард Сайфер. Мне нужны деньги. Я задолжал дровосекам за деревья, их которых сделал уголь. Они сказали, что перестанут поставлять мне лес, если я с ними не расплачусь.

Фаваль жил на краю леса, поэтому сырья у него под рукой было навалом, но ему было запрещено рубить лес. Все ресурсы принадлежали Ордену. Деревья рубили только тогда, когда имеющие разрешение на вырубку дровосеки нуждались в работе, а не тогда, когда кому-то требовалась древесина. Так что большая часть древесины валялась на земле и гнила. Всякий, пойманный за незаконным сбором древесины, подлежал аресту за кражу у Ордена.

Фаваль умоляюще поднял руки: