Бандитская россия - Константинов Андрей Дмитриевич

«Бумер» - про бандитов, которые не проходят социальный отбор и поэтому обречены. Их спонтанность, агрессия, неспособность к рассчитанным действиям - все то, что было преимуществом во времена дикого капитализма, - теперь вовлекает их в постоянный конфликт. Их неадекватность и обреченность переданы в фильме тем, что каждое их действие только ухудшает их положение, Бандитов оставила удача; обстоятельства работают против них. Уехав из Москвы, они в нее больше не возвращаются.

«Бумер» и «Брат-2». А вот вышедший тремя годами ранее не менее культовый балабановский «Брат-2» - это красивый вымысел, дающий массовому сознанию * обманчивое ощущение господства над действительностью. В этом фильме люди делают обстоятельства, у них есть замысел, сверхидея, моральное оправдание любым поступкам. Герои, тоже по существу бандиты, едут в Америку наказывать зло, меткой и обильной стрельбой доказывая торжество российских ценностей (правды) над американскими (деньгами). При этом у самих героев достаточно денег, и на них работает полмира в виде случайных помощников и удачного стечения обстоятельств, приводящих их (с солидной прибылью) обратно в Москву бизнес-классом. Жизнь продолжается.

«Бумер» пугающе подчеркивает свойства реальности в отличие от вымысла. Траектория «Бумера»-БМВ, несущего своих пассажиров по замерзающей российской глубинке, случайна: обстоятельства не подчиняются героям. Бандиты без денег, голодные, постепенно теряющие лоск столичного мегаполиса. Их отлично выверенные диалоги полны живого юмора, но они не произносят ни одной театральной, многозначительной фразы или афоризма, которыми так пестрит «Брат-2». Выстрелов тоже предельно мало (едва ли две обоймы), только по необходимости, и все даются с заметным усилием. Стреляют герои «Бумера» в безвыходных ситуациях, но в них они находятся хронически, уже не по обстоятельствам, а по жизни.

Если в «Брате-2» - откровенная романтизация насилия через патриотизм и служение добру, понимаемому по-русски, то в «Бумере» с каждым действием героев множится зло. Это откровенно и прямо (если не прямолинейно) показано в фильме побочными сюжетами об искалеченных людях. У зрителя нет моральной опоры, а есть только симпатия к бессмысленно погибшим пацанам (сравнить бы потери в разборках с потерями в Чечне). Хотя в фильме практически отсутствует разделение на плохих и хороших, а энергетика главных героев отзывается зрительской симпатией, его заслуга как раз в том, что он содержит четкое моральное послание: эта дорога никуда не ведет. Единственный положительный символический эпизод в фильме можно истолковать так: в умирающую русскую деревню роняется семя пассионарного воина, и где-то жизнь всё же продолжается. Женщина сразу поняла, как спасти Россию: рожать, а не мочить американцев, как в «Брате-2».

…Смотрим.

Роль Антибиотика я ждал всю жизнь

Ваш тайный советник. 15.07.2002. № 14 (45)

С народным артистом России Львом Ивановичем Борисовым мы встретились в гостинице «Октябрьская», где актер остановился вместе с женой. Произошла наша беседа за день до… смерти Антибиотика. Именно так - назавтра криминальному авторитету Виктору Павловичу Говорову суждено было по воле создателей телесериала «Бандитский Петербург-3» умереть от смертельного укола.

Лев Иванович то и дело вставал, ходил по комнате, вспоминал монологи своего Антибиотика из разных серий «Бандитского Петербурга». Размышлял, как сыграть завтрашнюю сцену. Чувствовалось, что расставание с этим героем для него мучительно.

- Лев Иванович, а думали ли вы лет 40-50 назад, когда снимались в таких легендарных советских картинах, как «Высота», «Баллада о солдате», «Судьба человека», что вам когда-нибудь придется сыграть вора в законе?

- Даже мыслей таких не могло быть. Мы об этом мире вообще мало знали, хотя и жили в послевоенное время, голодное, тяжелое. Кто ж помышлял, что в стране начнется такой раскардаж? Идет передел собственности, все страну в разные стороны тянут, как рак, лебедь и щука. Раньше мы были все как-то прижаты друг к другу, в одном котле варились, советском. А потом в обществе словно вскрылось второе дно - одним было позволено взять у других, в ответ пошла волна народной обиды, оскорбленности. На этой почве и окрепли, развернулись в полный рост такие местечковые лидеры, как мой Антибиотик. Но они и раньше были, такие всегда есть, при любой власти. Ведь он говорит: «В России можно украсть велосипед и просидеть всю жизнь в тюрьме, а можно воровать вагонами и всегда быть на плаву…»

- Популярность вашего Антибиотика, наверное, вас уже утомила?

- Я просто боюсь на улицу выходить! Вот сейчас поехали перед репетицией в церковь Ксении Петербуржской и попали на службу. Я встал незаметно в сторонке. А рядом стоит явный бычок - глазки в напряжении, выражение соответствующее, лысый. Посмотрел на меня - вдруг улыбнулся и низко поклонился, уважительно. Даже в глазах у него посветлело. Я ему тоже откланялся. Значит, дошел персонаж до зрителя. Вообще, самые разные люди о моем герое тепло отзываются.

Некоторые спрашивают: «А кто вас консультирует по этим вопросам?»

- И что вы отвечаете?

- Никто. Интуиция… Ведь в криминальном мире не очень-то о своих делах говорят. Если спросишь: «За что сидел?» - уже бестактность.

- Но в жизни-то, наверное, вам попадались прототипы вашего Антибиотика?

- Ни одного. В романах Андрея Константинова материал настолько богатый и завораживающий, что и героя, и всю эту ситуацию сразу понимаешь. Надо просто иметь фантазию и впечатлительность. Я от этих романов очень многое взял, они меня напитали - или «нагрузили» (как мы говорим). Но вот ребята, которые играют моих охранников, сказали мне, что мой Антибиотик похож характером на Кирпича. Я никогда и не слышал, что за Кирпич такой, а ребята его знали - они же не актеры профессиональные, а спортсмены. Кстати, эта тема - спортсменов бывших, которые в криминал подались, и у нас в сериале есть. Антибиотик одного такого к себе вызывает: «Ты же борец, Обнорского не знаешь - он тоже борец? Встречаешься с ним? Дружбу водишь?…» Ему подстава нужна была, чтобы подложить Обнорскому пистолет или наркотики…

(Лее Борисов по памяти, в лицах, воспроизводит диалог Антибиотика со своим подручным.)

Так что фантазия человеческая объемна. И если кто-то узнает в персонаже моем реального человека - значит, что-то с небес идет, что-то мне помогает.

- На свои вечеринки вас бандиты не приглашают?

- Приглашений не было, но жизнь и без того полна сюрпризов. Вот недавно мы снимали в «Метрополе» одну из сцен а я в этом ресторане уже раньше снимался, ещё в первых сериях «Бандитского Петербурга», у Бортко. Вхожу, и знакомый официант меня спрашивает: «Не заметили ничего нового?» - «Как не заметил интерьер изменился, зеркала убрали, появился кабинет отдельный…» «Этот кабинет, - говорит мне официант, - теперь называется «У Антибиотика», многие туда специально идут отдыхать…»

- Вас не упрекали, что вы идеализировали вашего Виктора Павловича, что он у вас слишком симпатичный?

- О себе трудно говорить. Но материал дает мне право оправдывать какие-то поступки своего героя. Меня часто благодарят за то, что я создал человека неординарного, мыслящего. Вот недавно меня пригласили в Дом кино, там вручали премии МВД за лучшие детективные фильмы - и мне дали приз зрительских симпатий.

Володарский, председатель жюри, пожал мне руку, подарил рог, из которого пьют вино. Наверное, они решили, что Антибиотик именно из такого рога должен «Хванчкару» пить… А вот в рецензиях Почему-то меня не замечали. Наверное, установка такая была.

- Да ну что вы, Лев Иванович, какие сейчас «установки»?

- Дело в том, что мы в своем фильме бандитский мир хоть и не восхваляем, но отчасти оправдываем. Видимо, не всем это нравится. У нас ведь всегда трудно оценить мастерство актерское само по себе - всегда его связывают с политикой, с идеологией. Но у зрителя - другая установка… Когда шли первые 15 серий - улицы пустели, все бежали домой смотреть «Бандитский Петербург». Когда я во Франции был с театром на гастролях, меня в Марселе позвали в гости к князю какому-то грузинскому, его отец ещё до революции эмигрировал. Супруга его - питерская. Оказалось, что наш сериал даже там популярен и книжки эти они читают. Или - у Эйфелевой башни стою, актеры собираются в автобус, вдруг одна женщина подходит: «Лев Иванович, можно с вами сфотографироваться? Мы живем в Америке, но мы - питерцы». Наш сериал у них ностальгию по Питеру вызвал.