Зора (СИ) - Mazurenko
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было и ещё кое-что порочное в этих людях. И глазами Влада все мы увидели это. Перед вратами, выходящими из города, располагалось небольшое пространство, некая площадь, на которой были возведены казармы, где стояла тюрьма, а с недавнего времени там ещё поставили эшафот, на котором прилюдно казнят всех, кто не угодил власти. Раньше такого устройства не было. Оно появилось только после того, как к власти пришёл новый виран, а вместе с ним начала властвовать и белая башня. Точнее же, именно она пришла к власти, обратив вирана своей марионеткой, подчинив его разум своей воле, заставив его действовать по желанию этих нечестивцев. Поэтому, чтобы удержать власть в своих гнусных руках, белые чародеи придумали это — эшафот, зрелищное и наглядное представление того, что будет с тем, кто идёт против власти. На этом месте были казнены многие смутьяны, которые не могли терпеть того произвола, что начал вершиться после смены власти. Многим не нравилось то, что дворец вирана объединился с белой башней, из-за чего теперь напыщенные чародеи в белых халатах стали представителями закона. Они и так в некоторых случаях были нежеланными гостями, так теперь все обязаны были слушаться их указаний и следовать тому, что они придумывают для населения. Любое слово поперёк чародейскому, могло привести сюда, на этот помост. Но существование этого места также означает и развращённость людей. Видения прошлого показывали, что на этом месте собиралось множество народа. Причём добровольно. Когда объявлялась чья-то казнь, многие сходились сюда, чтобы поглазеть на это. Для них смерть стала не каким-то горем или печалью, а зрелищем, интересным спектаклем. Видеть, как умирает другой, стало для них приятно. Какое же лицемерие! Как только их жизни начнёт что-то угрожать, им уже станет не до смеха. Ещё, разглядывая события прошлого, которые произошли на этом месте, Влад, да и все мы видели, что на этому самом эшафоте был казнён Мэйдас, тот самый Мэйдас, уроженец Па’ноктикума, ставший стражником деревни Тира, человек, решивший для себя не вовлекаться в нечестие этого мира. Когда зордалоды решили даровать ему жизнь в награду за праведность, которую тот хранит, он сразу же пришёл в Ан’тураат, чтобы, во-первых, найти себе новое поприще, ведь на что-то же ему нужно было жить, а, во-вторых, рассказать всем о том, что бессмертные убивают лишь нечестивых людей, что нужно очиститься от своих пороков, и тогда смерть прекратится. Для этого он обратился к местному беломагу и принялся с воодушевлением рассказывать о том самом вторжение в деревню Тира. Однако местный беломаг, который погиб в недавнем столкновении и теперь обитает в некрополисе Клиф, назвал его другом некромантов и «углядел» в нём следы зразе, в следствие чего Мэйдас был казнён на эшафоте через повешенье. Тело этого человека покоится на местном погосте, дожидаясь часа своего пробуждения.
По мере того, как неторопливый шаг Влада приближал его к главной площади, на улице всё больше и больше появлялось людей. Город медленно просыпался, и никто не обращал никакого внимания на одинокого беломага, который прогуливался этим утром по главной дороге. Открывались всяческие заведения и магазины, по улице поплыли различные ароматы выпечки, из печных труб повалил дым. Местность наполнялась мерзостью жизни. Вон торопится Антип, чтобы прийти в кузницу пораньше и своровать что-нибудь, пока её хозяин только лишь просыпается. Вон Изабелла протирает окна в своей пекарне. Внешне она хороша собой, да и руки у неё золотые — идеальная жена. Да вот только язык у неё то и дело имеет привычку судачить о том, что её в общем-то и не касается. А если уж и начнёт, то ничто её не остановит. Оглянуться не успеет, как в ход пошла откровенная клевета. Вот мимо пробежал Эдик в сторону главной площади. Мал ещё, да вот уже неправильным путём идёт. Вместо того, чтобы пойти к местному алхимику сразу же, как только его родители дали такой указ, он придёт на главную площадь, чтобы искать, где бы что украсть. Где-то там, вдалеке, у подножия гор находятся роскошные особняки тех, кто владеет местными шахтами. Эти люди так вообще превзошли своими пороками всех, кто проживает тут. Они ведут себя, словно короли, и без зазрений стыда берут себе всё, что им только заблагорассудится. Захотел чью-то вещь, возьмёт. Захотел чью-то жену, заберёт. Захотел чью-то жизнь — отобрал. А ведь раньше управители шахт вели себя гораздо скромнее. В душах людей читалась ненависть к ним, потому что после того, как на престол в Лордиалехе воссел новый виран, он подарил им огромную свободу и власть. А это изобилие свободы и власти развратило их. Да, хозяева шахт и раньше в свою честь возводили монументы. Однако теперь эго этих лиходеев выросло неимоверно, как и выросли изваяния этих самых лиходеев. Да, этот мир всё продолжает и продолжает тонуть в пороках. Единицы праведных людей и те были убиты руками этих же самых нечестивцев. А ведь должно быть наоборот — те, кто сохраняют чистоту и непорочность, должны повергать скверное отродье. Но в этом мире, где нет великих, процветает лишь нечестие, и потому этот город не устоит. Всепожирающее пламя зора спустится с гор Ан’тура — трое зоралистов уже заняли свои места и приготовили свои силы для того, чтобы низвергнуть правосудие на этот оплот нечестия. Ещё один готов устремиться сюда, чтобы встречать тех, кто будет пытаться бежать через единственный выход из этого города-ловушки.
